SoSущее
Шрифт:
Онилин принес извинения недососку за фальшивое красное словцо и поправил высказывание:
— Братья сосут, сохраняя баланс. Все как будто хорошо, а потом бац, из каких-то неведомых глубин всплывает у нашей Сиси…
— Простите, дядь Борь, — вежливо встрял Деримович, — а кто такая Сиси ваша, вроде не было ее до этого?
— Сиси, а… прости! Я ее Исидой называю для удобства понимания, хотя это и неправильно, по-русски, в общем. У вдовой невесты нашей много имен. В ученых книгах профанов она известна как Аст, Асет или Осет [200] ,
200
Все это и у нас действительно имена Исиды. — Вол.
— Фкурил, — нашел в себе силы отшутиться Ромка.
— Продолжим, — посерьезнел Платон. — Итак, на место Нефтиды, она же Небтет, возвращается Исида.
— Сиси, — поправил учителя Деримович.
— Не важно, важно то, что ей жениха подавай… — Платон как-то растерянно взялся рукой за лоб, — вот и купаемся, брат… — и даже не стал исправлять одолженный Ромке титул.
— А чего здесь херового, дядь Борь? — полюбопытствовал недососок. — Я понял, что это кайф несказанный.
— Когда я говорил про любовь до смерти, это не гэг из «мыльных» опер. Любовь до смерти буквально понимать надо. Вспомни долю пауков. Один из сосунков не переплывет Ее. Поглотит его Влажная.
— А кто не переплывет, известно?
— О том и речь, малек, что нет.
— Вы чё, в натуре, не знаете, на кого фишка ляжет? — искренне удивился Роман такой недальновидности верхушки Братства.
— Ты понимаешь, Влажная — не лохотрон какой и даже не тендер казенный. Кого хочет, того и берет… — Платон опять задумался, взял ручку и начал рисовать на листе крестики и нолики. — Только ты чего горюешь, недососль? А то не знаешь, откуда у новичков активы берутся?
— Ну, я думал, дают за таланты сосальные.
— Правильно, — согласился Платон, — только, чтобы дать, откуда-то и взять надо. Вот с жениха и берут.
Теперь пришел черед задуматься будущему олигарху. Как это можно передать активы неизвестно от кого.
Пока Деримович формулировал мучительный вопрос, Платон по его физиономии все понял.
— Все участники заплыва делают условную передачу активов в доверительное управление с неограниченным правом бенефициара, начиная с третьего дня после завершения Овулярий. А условную, потому что параграф в Акте присутствует — без указания причин владелец активов в трехдневный срок может изменить решение, но обязательно лично присутствуя в депозитарии. То есть он может аннулировать Акт. Правда, для надежности придется коды и пароли поменять в ячейках и на номерных счетах. А вот если до истечения этого срока пловец, ха-ха, не доплывет до конторы, все отойдет «стоящему-на-входе».
— Значит, это не завещание на случай смерти? — пытаясь скрыть волнение, спросил Ромка.
— Нет, с завещанием геморра много, а подозрений еще больше, хуже того, улик.
— Получается… — и будущий олигарх мечтательно вздохнул, — получается… ну, если пловец за три дня не аннулирует акт передачи, все достанется кандидату?
— Кандидату, — с интонацией аукционного торговца согласился мистагог, — на сей раз тебе, счастливчик! — И за неимением молотка уронил на стол кулак, что, вероятно, должно было означать отход лота Деримовичу.
Ромка не мог сдержать горделивой улыбки и сопутствующей ей капле драгоценного эликсира, что сверкнула в пробежавшем через комнату луче прожектора.
— А если не отдавать ей Хера? — неожиданно решился он
на ревизию корневого мифа.— Молоком вся изойдет Влажная.
— Ну и пусть исходит.
— Вся, понимаешь.
— И что же?
— А то, что не скроешь тогда молочка. Повсюду забьют ключи млечные. И лохос припадет к персям Ея… И будет пить-наслаждаться.
— Ну и отбросит копыта. Подумаешь.
— Верно, отбросит. Но кто-то возьмет да искупается вместо того, чтобы пить. И тогда.
— Что тогда?
— Тогда вечная рана затянется на лоховище его, и не будет лох трепетать перед широй териарховой, и не сомлеет беспамятно от сосала адельфова. И Ею пробужденный, восставший на смерть, камень пойдет искать первозданный, краеугольный камень, lapis exilis, камень основания Нового Мира.
— Хер, что ли?
— Ну да, истинный хер Озаров.
— И…
— И поднимутся воды Ея млечные, и омоют Прикованного, исцелят раны его. И тогда не удержать нам светоносца. Принесет он искру Божжию на землю. И передаст играющим. И через то Богг войдет в них.
— В кого, дядь Борь?
— В лохос.
— Ну и Богг с ним, с лохосом.
— В том-то и дело, недососок, что Богг в него прибудет, пройдя сквозь нас. И станем мы корою, шелухой ненужной… И отпадем.
— И все, ну отпадем… Это что, пипец окончательный?
— Если бы окончательный. Лохос он же баланса не ощущает — вот и попрет дурком Чашу искать, чтобы Драгоценность вложить в нее. Слово Силою облечь.
— А драгоценность эта и есть истинный Хер, что ли?
— Кумекаешь, кум Сетов. И найдут, ведь куда ни прячь — Она повсюду. Его и заждалась Она. И будет свадьба…
— Да…
— И браком предвечным соединятся они, сольются в Единое. И закончится одиночество Богга, и конец наступит Всему, чтобы начало дать Одному.
— Как это конец? — возмутился Ромка. — Что, все накроется, нах?
— Представляешь, даже сейчас все ходуном ходит, когда Влажная только течь начинает. А когда начнется игра любовная и, не дай Богг, до оргазма дойдет. Хотя Богг как раз того и хочет — оргазма. Ты ж понимаешь, все треснет на ней. И кровь ее горячая, магма красная, зальет весь белый свет. Магма — это тебе не черное молочко, которое еще поджигать надо. Магма сама, кого хочешь, сожжет.
— Получается, лохос сам себе каюк готовит?
— На то он и лохос — фишки не чуять. На то и мы — от бед его беречь кровавых. Мы — «удерживающие» его на краю пропасти бездонной. Катехоны его, онтогоны его, ортогоны его, гоги и гоны его [201] .
— Ничего себе, значит, мы и есть Хранители Всего. Благодетели, выходит.
— Не только. Мы и благодателли и благобрателли [202] . Сложи то вместе и получишь Хранителей Баланса. Паладинов блага.
201
Катехоны его, онтогоны его, ортогоны его, гоги и гоны его. — Очередной пример мистагогического гонива. В буквальном переводе: «удерживающие его, создавшие бытие его, создавшие правильно его, водители и создатели его». — Вол.
202
Так в тексте. — Вол.
— Но получается, мы противники воли Его.
— Правильно кумекаешь. Не Его противники, а воли Его. И защитники жизни на Ней. В этом и заключается правда двух истин. Это и привело тебя сюда, привело для того, чтобы стал ты в строй адельфов, братьев молочных, — скрасить жизнь Ее в ожидании и усладить горечь неизбежной утраты хера желанного и, если тебя позовет Влажная, стать женихом ее в любви утопающим. Вот тебе и вся дедукция — от Падения до Утопления, от спасения к сопению, от Слова к Делу.