Сотник
Шрифт:
Да только не получилось.
Однажды вечером Алексей сидел в трапезной при постоялом дворе и не спеша потягивал после ужина пиво. Входили и выходили люди, было многолюдно. Вдруг раздался возглас:
– Кого я вижу! Алексей, ты ли?
Алексей поднял голову: перед ним стоял Онуфрий, сотник дружины новгородской.
– Я. Рад видеть. Садись рядом. Эй, холоп! Пива нам кувшин!
Онуфрий уселся на лавке. За то время, что Алексей его не видел, сотник постарел, морщин добавилось, седины в волосах. Онуфрий тоже осматривал Алексея.
– Ты не изменился, а сколько
– Не сладилось у нас… Ноне я свободный человек!
– А в Новгороде как оказался?
– Князя Андрея сопровождал.
– О! Занятно… Но Андрей на судне уплыл, люди сказывали. А тебя, выходит, не взял?
– Кто я для него?
– Верно, рылом не вышел. Так давай к нам! Я перед воеводой слово замолвлю, ко мне в сотню пойдешь.
– Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, но, наверное, придется.
Алексей подумал было, что сам Господин Великий Случай снова свел его с Онуфрием.
– При чем здесь река? – удивился Онуфрий, только откуда ему было знать слова римского патриция?
– Давай обмоем нашу встречу, – предложил он.
Они посидели славно, вспомнили старые времена, когда оба под князем в боевые походы ходили. Когда расходились, Онуфрий, уже стоя на крыльце, сказал:
– Я с воеводой поговорю и сам потом тебя найду. Ты на этом постоялом дворе проживаешь?
– Да, ты всегда меня здесь найдешь.
Обнявшись на прощание, долго жали друг другу руки.
Весь следующий день Алексей провел в ожидании. Весь вечер он провел в трапезной, но Онуфрий не появился. Алексей себя утешил: «Знать, не смог с воеводой поговорить, завтра получится».
Онуфрий пришел вечером следующего дня. Рот до ушей, довольный:
– Сладилось все! Рассчитывайся с хозяином, бери вещи и идем.
– Прямо сейчас?
– А чего тянуть? У меня переночуешь, а утром – к воеводе.
Алексей расплатился с хозяином и в две минуты собрал вещи. Да и какие у него вещи? Все в переметной суме умещалось. Оружие только на пояс нацепил и суму через плечо перекинул.
Выйдя на крыльцо, он увидел, что Онуфрий уже ждет его.
– Ты при коне? Забирай.
– Даже при двух.
– Еще лучше.
Алексей прошел в конюшню, набросил седла на спины коней и затянул подпруги. Переметную суму запасному коню набросил.
– Застоялись немного? Ничего, завтра я вас погоняю.
Он взял своего коня под уздцы, вывел его из конюшни и вдруг почувствовал, что на него навалились трое дюжих молодцов. Кто-то из них ловко провел подножку, и втроем они повалили его на землю.
Нападение было неожиданным, и Алексей не успел достать оружие. Сзади навалились, из темноты. Вмиг связали руки веревкой, ухватили под локти и подняли.
Подошел Онуфрий, ухмыльнулся:
– Спеленали голубчика? Молодцы! Не дергайся, Алексей! Ноне пленник ты, уж больно князь с тобой встретиться желает.
– Змея подколодная, предатель! – выругался Алексей.
– Можешь обзывать как хочешь, мне все едино. Только князь пообещал меня к себе в личную сотню взять. Догадываешься кем?
– Сотником?
– Угадал. Веди себя смирно,
и я не причиню тебе вреда. Оружие изымем, не серчай. Больно мне меч твой трофейный нравится.На Алексее расстегнули пояс с мечом и двумя ножами – боевым и обеденным, а еще – с серебряной ложкой в чехле.
Он с досады сплюнул. Ну надо же, как младенца обвели его вокруг пальца! И кто? Кому он доверял, своим боевым товарищем считал! А Онуфрий, оказывается, все это время ему завидовал и в удобный момент предал. На должность купился, сволочь! С досады Алексей даже зубами заскрипел.
– Двигай ногами! – толкнул его один из мужиков, дружинник Онуфрия.
Пришлось идти. Впереди – Онуфрий, за ним – Алексей, сбоку – двое конвоиров. Третий дружинник коней Алексея вел.
Шли долго, да все больше окольными путями, по переулкам темным. Алексей уже опасаться стал – не жизни ли хотят лишить его в укромном месте, устроив инсценировку несчастного случая вроде падения с коня? И, как нарочно, головой на камень? Нет, не похоже, для Онуфрия слишком затейливо. Воин он опытный, смелый, но вот мозгов не хватает. Он бы проще убил: ножом в сердце или еще как-нибудь.
К удивлению Алексея, его привели не в городскую тюрьму, не к воинской избе, где была так называемая «холодная» для провинившихся – нет. Его вывели за ворота, усадили на подводу и привезли к самому настоящему монастырю. Привратник у ворот, явно извещенный, быстро отворил воротину.
Алексея вели узкими, извилистыми коридорами, скудно освещенными масляными светильниками на стенах. Привратник в рясе послушника семенил впереди, показывая путь.
Потом они спустились по круговой лестнице в подвал – сыро, прохладно, темно. Их встретил монах, без приветствия открыл деревянную, окованную железными полосами дверь.
Алексея втолкнули, он оступился, упал на полуистлевшую солому и услышал, как из коридора прозвучал голос Онуфрия:
– Не скучай, утром за тобой придут.
Дверь закрылась, монах загремел засовами, скрипнул запираемый замок. Потом до Алексея донеслись глухие шаги удаляющихся людей, и наступила гнетущая тишина.
В углу зашуршали мыши, притихшие было при появлении людей.
Алексей сел на пол. Позади него была стена, он видел ее, когда входил – при свете светильника из коридора. Он подполз к ней, оперся о нее спиной, и через рубаху и кафтан ощутимо проступил холод. Алексей отодвинулся – для полного счастья ему не хватало только простудиться и заболеть. А еще ему мешали улечься связанные сзади руки. Хоть бы развязали, куда он из этого узилища сбежит? Стены каменные, толщиной несколько метров, да и подземелье.
Сильно досадовал он на себя. Опростоволосился, как новик, не раскусил Онуфрия, доверился – и вот результат! И сотник сволочь первостатейная, старого боевого товарища предал. Чтоб ему пусто было!
Он долго возился на соломе, отыскивая положение поудобнее, но понемногу угрелся и уснул. Показалось – только глаза сомкнул, а в замке двери, ведущей в его узилище, уже ключ скрежещет.
Вошел давешний молчаливый монах. Он поставил на пол кружку с водой, сверху накрыл ее ломтем ржаного хлеба.