Сотрудник Абвера: «Вдова». Метроном смерти. Бомба для генерала [litres самиздат]

–А если я тебя сукина сына прикажу сейчас вот растерять?

–Можете, но это будет глупый поступок, господин начальник полиции.

–Что за здание?

–Особняк на улице Мироносицкой.

–Где? – не понял Борзенко.

–На улице Мироносицкой. Бывшая улица Дзержинского. Дом номер 17.

–Дзержинского 17-ть? Так в этом доме саперная команда работает. Уже работает.

–Большевики подготовили там несколько ловушек.

–Показать сможешь?

–Нет. Близко к дому меня не подпускали, господин начальник. Но я-то знаю повадки моих бывших начальников. Не просто так они меня туда приставили.

–Ты говори толком.

–Вот я и говорю. Хотел я, чтобы меня эвакуировали из города как ценного сотрудника. И пришел с этим в отделение НКГБ. К капитану госбезопасности Кравцову.

–Вот как? – усмехнулся Борзенко. Он никак не мог разобрать, кто сидит перед ним. Сумасшедший? – Значит, ты сознаешься, что хотел сбежать из Харькова с большевиками?

–Именно так, господин начальник. Но только коммунисты не пожелали меня спасать, хотя знали, что мне грозит реальная угроза со стороны новой власти.

–И ты решил прийти ко мне?

–Да. Ибо прочитал приказ немецкого командования, господин начальник.

–Но я тебе сказал, что в названном доме по улице Дзержинского 17 саперная команда уже работает. Я это знаю точно.

–Однако дом нужно проверить еще раз.

–Это большевики велели тебе это сказать?

–Я рассчитываю на обещанное в объявлении вознаграждение.

–Будет тебе вознаграждение! Эй, там!

В комнату вошел полицейский в цивильном пиджаке с нашивкой на рукаве.

–Взять этого и посадить в подвал!

Горюнов вскочил на ноги:

– Как? Но я пришел доложить о минировании здания!

– А я тебе сказал, что здание разминировано! И никакой награды за это не положено. Награда полагается за сведения, которые приведут к обнаружению оставленного большевиками взрывного устройства.

– Вот я и пришел доложить про это! Но вы не изволили меня выслушать!

– Убрать! – приказал Борзенко.

Горюнова увели…

Харьков.

Отделение службы СД.

Ноябрь, 1941 год.

Неделю спустя.

Гауптштурмфюрер Вильке.

Вильке был удивлен, когда Вдова появилась на пороге его кабинета.

– Как? Вы?

– Я, герр капитан. Но прошу вас не повышать голос. Нас могут услышать.

– Вы в моем кабинете, фрау…

– Прошу вас не использовать имен, герр Вильке. Я никогда не нарушила бы инструкции и не пришла к вам лично. Но так повернулись обстоятельства.

– Все идет хорошо, фрау. По вашей информации разминирован ряд важных объектов. И большевикам не удалось осуществить свой план.

– Я боюсь, что все еще впереди. Вы взяли радиомину в здании штаба военного округа?

– Нет. С этим получилась накладка.

– Как же так? Я ведь сообщила, что одна из радиомин, которая так интересует командование, находится в этом здании.

– Я знаю. Здание полностью обезврежено. Ящики с взрывчаткой уже извлечены. Но один из саперов, который производил разминирование, случайно активировал мину-ловушку и погиб.

– Прибор уничтожен?

– Полностью.

– Остается заряд в здании аэродрома.

– Нет. Здание аэродрома полностью уничтожено во время налета нашей авиации. Красные впустую здесь истратили заряды.

– Тогда это провал, герр Вильке!

– Не стоит так мрачно смотреть на вещи, фрау. Наша работа сделана полностью. И не наша вина, что полковник Гейден, который руководит очисткой города, не придал должного внимания моим словам. Главное, что мы спасли город!

– Не спешите с выводами, герр Вильке!

– Что вы хотите сказать?

– Только то, что красные еще не завершили операции. Основное задание группы Старинова. Я говорила с пленным красным старшиной-минером, герр Вильке. И он сказал, что особо доверенные люди Старинова установили «адские машины» в Харькове.

– Он знает где?

– Нет. Он не входил в круг особо доверенных. Просто исполнитель. И я боюсь, что красные свою игру с нами не завершили. Против меня в Харькове работал старший майор госбезопасности Нольман. И этот Нольман прибыл сюда из Москвы, дабы найти «Вдову».

– К счастью со своей задачей он не справился. Даже завербованная вами помощница не подверглась аресту.

– Но Елена Костина была арестована!

– Я говорю не про Костину, фрау Марта. Ваша новая помощница Мария Горбань.

– Но Мария мною не завербована, герр Вильке. Она все еще считает, что работает на большевиков.

– Это аспекты вашей с ней работы, фрау Марта. Меня интересует польза, а не методы.

– Я возлагаю большие надежды на Марию Горбань в будущем. Но возможно, что Нольман покинул Харьков победителем, а не проигравшим.

– Что вы хотите сказать, фрау.

– Вам ведь передали мое последнее донесение?

– Да. Я внимательно прочитал ваше донесение. В нем вы сообщили об аресте Елены Николаевны Костиной. Она подставной агент и её потеря для нас не имеет большого значения.

– Я не об этом, герр Вильке. Не для этого я снова пересекла линию фронта.

Вильке это удивило:

– Вы были за линией фронта?

– Да.

– Но я ничего не знаю про это.

– Этого не знает и капитан Лайдеюсер, герр Вильке. Я оставила здесь Марию, а сама ушла из города по «тропе», которую приготовили красные для заброски в город агентуры.

– Вот как?

– Я должна была сама все проверить.

– И где вы были?

– В Воронеже, – призналась Марта.

– В Воронеже? – еще больше удивился Вильке. – Но капитан Лайдеюсер заверил меня, что вы сидите на конспиративной квартире.

– Он так думал и думает теперь. Но я была в Воронеже.

– Без санкции?

– Именно так. В Воронеж убыли из Харькова полковник Старинов и майор Ястребов. Я не стала бы торопиться с возвращением, герр Вильке. Я осталась бы в Воронеже.