Сотворение зла для экспертов

Я могла сделать это: покончить с порабощением расы, которое начала мой предок больше трех тысяч лет назад. Я, книжный червь, который боялся учить магию.

Но это будет стоить мне Заиласа. Мы не могли сделать это, не отправив его сначала в портал. Он должен быть в Алэаве, чтобы наколдовать свою часть заклинания.

Я покачала головой, вода летела с волос. Нет, это не будет стоить мне Заиласа, потому что он и не собирался оставаться. Он не хотел оставаться. Он не хотел быть со мной. Я была просто человеческой девушкой, слабой и глупой пайилас.

Я привязал себя к тебе. Только к тебе, ваянин.

Дрожь пробежала по мне, и я снова замотала головой.

Потому что я обещал.

Дрожь стала сильнее.

Я хочу, чтобы ты всегда была в безопасности.

Почему я не могла перестать слышать его голос в своей голове?

Когда захочешь меня, амавра.

Свежие слезы смешались с водой, текущей по моему лицу. Я опустила голову, прижала ладони к стене душа. Он был демоном. Демонам было все равно, они не любили. Я повторяла это. Демоны не умели любить.

Слова звенели пустотой в моей голове.

Я думала, что не смогу доверять Заиласу, но научилась. Я думала, он не сможет ощущать сочувствие или сострадание — но он делал это. Я думала, что никогда не полюблю его.

Но сделала это.

Я полюбила его. Я была влюблена в него, и я даже не знала, как долго, потому что рьяно отрицала это.

Я была влюблена в Заиласа. Влюблена в любопытного, опасного, игривого, заботливого, грозного, нежного, хитрого и удивительно милого мужчину, который оказался из другого мира. Для меня не было важно, что у него были сияющие глаза, рога, когти и хвост. И не важно, что он мог превращать свое тело в алый свет и обитать в инфернусе. Не важно, что он во многом отличался от меня.

Я любила его.

И отрицала свои чувства — отказывалась от него — много раз за недели. Даже когда я пыталась убедить Амалию, что не было ничего плохого в том, что я поцеловала его, я отрицала глубину своих чувств.

Если бы я рассказала ей сейчас, что чувствовала к нему, она отреагировала бы иначе? Если бы я сказала, что не послушалась ее предупреждений, потому что любила его, она все равно ушла бы?

Если бы я сказала сейчас Заиласу о чувствах к нему, это что-то изменило бы?

Нет. Не могло. Он всегда хотел вернуться домой и… и…

Ты плохо выражаешь для меня свои мысли.

Я уперлась лбом в стену душа. Он всегда собирался домой, потому что я не давала ему повода остаться. Может, пребывания со мной не хватило бы. Может, он рассмеется и назовет меня zh’ultis за такое предположение.

Но, если я не скажу ему, я не узнаю.

Я оттолкнулась от стены и выключила воду. Холодный воздух ударил по мне, я схватила полотенце и укуталась в него, поспешила к двери. Моя смелость не продержится долго. Робкая и боязливая часть меня, которая не могла пережить отказ, подавит смелость, и я снова буду убеждать себя, что мои слова ничего не изменили бы.

Я вырвалась из ванной и повернула в гостиную. Сокс кралась по нашим бумагам, зеленые глаза были прикованы к моей брошенной ручке, но Заиласа там не было.

Я развернулась и помчалась по коридору, оставляя следы капель за собой. Миновала кухню. Прошла в открытую дверь спальни.

Заилас сидел на кровати, все еще в человеческой одежде. Его книга с фотографиями была открыта на его коленях на странице с горой в Орегоне. Он говорил, что хотел забраться на нее, и я бездумно выпалила, что он мог, а потом глупо отмахнулась от его интереса, напомнив, что он хотел домой, а не путешествовать по миру людей.

Он моргнул от моего внезапного появления, а потом встал с кровати и бросил книгу на матрац.

Тяжело дыша, я замерла, пройдя несколько шагов после порога, в состоянии паники. Я не могла сделать это. Не могла это сказать. Я не могла обнажить сердце. Было куда безопаснее и проще отказываться от него, чем рискнуть его отказом.

Слова Миррины шептали мне на ухо: «Осмелься, как осмелилась я».

— Амавра?

— Я не хочу, чтобы ты уходил.

Слова вырвались. Резкие, сбивчивые, неловкие.

Его лоб сморщился, знакомое выражение смятения.

— Я не хочу, чтобы ты уходил домой, Заилас! — я не хотела кричать, но только так я могла сказать это. Прижимая полотенце к груди, я зажмурилась. — Я хочу, чтобы ты остался со мной. Я хочу, чтобы мы были вместе, остались тут вместе и увидели все места из твоей книги, и чтобы нам не пришлось еще долго прощаться.

Слезы катились по моим щекам, я закончила шепотом:

— Я не хочу прощаться навсегда.

Тишина.

Я заставила себя открыть глаза. Заилас все еще стоял перед кроватью, застыл от удивления, глядел на меня. Загадочный. Непонятный. Волшебная связь уже не давала мне доступа к его мыслям и чувствам.

Так что я должна была поделиться своими.

— Я з-знаю, что ты не хочешь оставаться. Это не твой мир, и тебе придется всегда скрываться или притворяться человеком или… или… и тут у тебя ничего нет, но… но… — судорожное дыхание вырвалось из легких. — Но я все еще хочу, чтобы ты остался со мной.

Эгоизм заявления с силой ударил по мне, и мои плечи поднялись к ушам. Я хотела, чтобы он пожертвовал всем, чтобы остаться со мной? Насколько жестокой я была?

— Ничего?

Я посмотрела в его глаза.

— У меня ничего нет тут? — он медленно склонил голову. — Ты тут.

Во рту пересохло, мое сердце колотилось так, словно ожидало убийственный удар.

Его хвост медленно покачнулся, и Заилас шагнул ко мне, скользя взглядом по моему лицу.

— Ты — моя амавра, Робин.

— Что это означает?

Он остановился передо мной.

— Это означает, что ты моя избранная. Это означает, что я рискну всем, чтобы быть с тобой.

Я прижала свою дрожащую ладонь к его груди, пальцы сжались в кулак, ловя ткань куртки.

— Ты хочешь уйти?

Прошел лишь миг перед его ответом, но тишина звенела в моих ушах, убивая уязвимое сердце.

— Я должен остановить виш призыва. Валъир создал ее. Я знаю, как ее остановить, так что должен.

Дрожь пробежала по мне. Я шумно выдохнула.

— Я понимаю. Наши предки создали магию призыва. Мы должны ее остановить. Только мы и можем.

Если не мы, то кто? Моя дочь, если она у меня будет, вызовет Валъира? И тот демон, младше, чем Заилас, слабее, не такой уверенный и без уникальных навыков Заиласа, сможет довериться человеку? У них будут силы или мотивация покончить с призывом?