Сотворение зла для экспертов

От мысли меня пронзил еще укол жара.

Я вытерла полотенцем волосы и бросила его в ванной, а потом вернулась в гостиную, мысленно подбадривая себя. Одеяло вернулось к кофейному столику, Заилас сидел на нем с амулетом Валъира в руках. Он поднял голову, когда я появилась, и я тут же растеряла смелость.

Я подошла к столу, но не смогла сесть рядом с ним. Половина меня хотела убежать из комнаты, другая половина хотела забраться на его колени.

Сцепив пальцы, я неловко кашлянула:

— Эм… Заилас?

Он посмотрел на меня, ждал продолжения.

— Когда ты сказал… что демоны могут выбирать, когда хотят детей… это значит, ты можешь выбирать?

— Вар. И я пока не хочу детей.

Я обрадовалась. В пылу момента я и не подумала о таком риске. Я не давала себе гадать, было ли такое возможно, но мне хотя бы не нужно было переживать из-за этого.

Быстро выдохнув, я взяла осколок нашего инфернуса с края стола и безрезультатно смотрела на него, тревога и смущение снова росли. Почему теперь было так сложно смотреть Заиласу в глаза?

За штаны резко потянули, и я упала на колени Заиласа. Бросив амулет Валъира на столик, он обвил меня руками.

— Ты ведешь себя zh’ultis, амавра.

— Не зови меня глупой. И что…

— Ты краснеешь. У тебя сейчас смущающие мысли, на? Ты не хочешь говорить мне о своих мыслях.

Я стиснула зубы, сжала в руке осколок инфернуса. Мое лицо тут же стало горячим. Он был ужасно внимательным, или меня было так просто читать?

— Я больше не слышу твои мысли, — отметил он.

— Хорошо, — буркнула я.

— Почему ты не хочешь мне сказать?

Потому что это смущало, это слово для него было понять сложнее, чем «сочувствие». Я попыталась сдвинуться с его колен, но он сжал крепче, притягивая меня к своей груди.

— Я отпущу тебя, когда ты скажешь.

— Так нельзя!

— Я сильнее тебя.

Я снова стиснула зубы, беспомощно извиваясь.

— Заилас!

— Ты боишься?

— Нет, — прорычала я. — Я злюсь.

Его хриплый смех вызвал во мне трепет.

— Тебе нравится, когда я тебя держу, на?

Мой румянец стал ярче.

— Ладно! Я просто хотела знать… всегда ли ты так прижимаешь payashe, как сделал со мной.

— Так безопаснее. Порой payashe пугается под мужчиной, — словно показывая, он сжал меня достаточно сильно, чтобы воздух вылетел из моих легких. — Или решает посреди спаривания, что не хочет этого. Если держать ее руки, ей будет сложнее атаковать виш.

Я моргнула.

— Payashe пугаются?

— Не меня, потому что я не такой большой, как другие. Но я все равно держал их руки ради безопасности.

— Но я не могла бы ударить по тебе магией.

Он прижался лицом к моей шее, его зубы задели мою кожу.

— Нет, но ты хотела, чтобы я подавил тебя.

Я покраснела, кожу покалывало, пульс участился. Осколок инфернуса выскользнул из моих ослабевших рук, отскочил от моей ноги и упал на одеяло почти беззвучно.

Заилас поднял голову и посмотрел на осколок. Он затаил дыхание и бросился вперед, чуть не столкнув меня со своих колен, и схватил кусок инфернуса.

— Levh! Kir tuiredh’na nul id?

Я не успела понять, что было не так, он повернулся и схватил амулет Валъира с кофейного столика. Он держал два предмета бок о бок перед нами, и я смотрела на них, пойманная в кольцо его рук.

— Метка духа, — его слова вырывались быстро, акцент усилился. — Она на обоих. Они оба — места, где дух демона и дух человека встречаются.

Бросив осколок инфернуса, он поймал мое запястье и вложил амулет Валъира в мою ладонь. Его ладонь прижалась к медальону с другой стороны, он сжал мои пальцы своими, соединяя наши ладони.

— Ты помнишь слова, амавра?

Мое сердце колотилось уже не так, как минуту назад. Я не могла забыть те чужие слова. Они спасли мою жизнь. Изменили мою жизнь. Когда я их произнесла, я стала другой.

Я кивнула, и он сжал пальцы, и мы заговорили вместе, шептали фразу в унисон, слова, которые разделили в тот жуткий переворотный день, когда мы связали души и судьбы друг с другом.

— Enpedera vish na.

Амулет вспыхнул жаром под моей ладонью, и мир стал кроваво-красным.

* * *

Пленка красного света покрывала все.

Бесконечное безоблачное небо сияло бледно-розовым цветом. Алый песок тянулся во все стороны мягкими дюнами от ветра. Большие скопления тетрагональных кристаллов торчали из песка, как огромные копья, пытающиеся пронзить недосягаемое небо. В странной красной дымке они были розового оттенка.

Я долгий миг осознавала, что все еще была на коленях Заиласа, и под нами было одеяло, а ладони сжимали амулет. Я ощущала их, чувствовала его, но не видела их.

— Алэвиш, — прошептал Заилас, голос был тихим, близко у моего уха, когда он назвал скопления кристаллов. — Я знаю это место. Я был тут.

Ладонь дрожала, я протянула руку к ближайшему кристаллу, узкому шипу в семь футов высотой. Мои пальцы прошли сквозь него. Иллюзия.

Видение замерцало, рябь побежала по песку и небу. Оно стало ровным снова, и я охнула.

Демон сидел на корточках рядом с нами.

Он смотрел вдаль, не замечал нас. Он мог быть старшим братом Заиласа — его лицо было уже и тверже, мышцы были крепкими. Вместо брони он носил простую повязку на бедрах, закрепленную плетеной веревкой, и больше ткани было повязано на его ногах ниже колен.

Его темные волосы были неровно сострижены, прагматично короткие, но я едва заметила это, сосредоточилась на темных рогах в восемь дюймов длиной, ребристые, изящно изогнутые над его спутанными волосами.

Демон смотрел вперед, глаза ярко сияли, а потом стал подкрадываться. Он пригибался к земле, как тигр, ладони легонько касались песка, босые ноги двигались медленно и грациозно. Он ушел вперед от нас, хвост замер за ним, заканчивался двумя острыми шипами, которые изгибались к его телу.