Соули. Девушка из грёз

Я бросила жалобный взгляд на сестёр, на родителей. Опять раскрыла рот, чтобы признаться, но тут же захлопнула, потому что на талию легла твёрдая, удивительно знакомая рука. Спиной ощутила жар чужого тела, вздрогнула.

— Тшшш… — прошептал Райлен.

Сердце ухнуло в бездну, душа провалилась туда же. Я вдруг очень чётко осознала — ни ремнём, ни монастырём не отделаюсь. Отец попросту прибьёт.

Медленно, словно меня не маг, а ядовитая змея обнимает, повернула голову… И ничего. То есть никого. Пустота.

— Соули, да что происходит! — не выдержал папа.

О, Богиня!

— Сентиментальный роман, — прошептал Райлен. Его дыхание щекотнуло ушко, по спине побежали отчаянные мурашки.

— Сентиментальный роман, — повторила, как во сне. А потом сообразила, на что намекает черноглазый и попыталась объяснить внятно: — Я сентиментальный роман читала. Кажется, замечталась. Там всё так ярко описано…

Отец застонал и закатил глаза. Мама хихикнула.

— А хромаешь почему? — пробасил господин Анрис.

— Коленка болит, — потупившись пробормотала я.

— Как? — воскликнула матушка. Кажется, окончательно про свою мигрень позабывшая. — Тебя же исцелили!

— Я снова ударилась.

— Где? Когда? — не сдавалась родительница.

Обстоятельства, при которых вновь повредила коленку, вспыхнули в памяти столь ярко, что… в общем, взглянуть в глаза родителям не смогла.

— Только что. О дверной косяк стукнулась. Случайно. — И добавила, чтобы сомнений не осталось: — Сентиментальный роман. Зачиталась. Замечталась… утратила связь с реальностью.

Сказала, а в следующий миг ощутила лёгкое прикосновение к шее. Вздрогнула, разумеется — ведь Райлен шею не руками, губами трогал!

Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Он что же, совсем ничего не понял?!

Примерилась ударить невидимку локтём, но в последний миг представила, как этот жест будет выглядеть со стороны и… О, Богиня! А он же ещё вскрикнуть может, и тогда нас точно поймают.

О, Богиня! Чем я думала, когда собиралась представить Райлена отцу и признаться в ночном проникновении в спальню? Ведь явно же не умом!

— Ударилась о косяк? — удивлённо переспросил отец.

Я уверенно кивнула, а мамулечка встрепенулась и выпалила:

— Кстати, о косяках!

И стало совершенно ясно, что она вовсе не дверь в виду имеет.

Отец заметно поморщился — магический сленг, которым сыпал Линар, когда приезжал на каникулы, господина Анриса бесил. А мамусечке такие словечки нравились очень, правда использовала их редко. В особых, так сказать, случаях.

— Анрис, ты даже представить не можешь, что натворили эти девицы!

…Отец не накричал и не выпорол, но всё то время, пока мама расписывала выходку близняшек и распиналась о моём попустительстве, глядел так, что хотелось забиться под ковёр и никогда оттуда не высовываться.

А когда госпожа Далира закончила, процедил:

— Чтобы я вас рядом с этим магом не видел. Никогда!

Близняшки, которые в этот миг напоминали смиренных монахинь, вспыхнули и уставились на отца столь жалобно, что тот вздрогнул. Вот только решений папа не меняет, об этом все знают.

— А с тобой… — родительский перст указал на меня, — мы ещё поговорим.

Я боязливо поёжилась и попыталась отступить. И едва не взвизгнула, наткнувшись на горячую, невидимую преграду. О, Богиня! Райлен! За время разговора совсем забыла, что маг здесь! Я, кажется, вообще из реальности выпала…

— Но Соули не нянька! — прозвенел голосок. Мила.

— И она не виновата! — поддержала Лина.

От удивления у меня даже рот приоткрылся — никак не ожидала подобного заступничества.

— А с чего вы взяли, что мы будем говорить о вашем позоре? — прищурившись процедил отец.

Девчонки дружно потупились, а я обмерла, потому что в отличие от близняшек, прекрасно знала, какую тему придётся обсудить с папой. О, Богиня! Да лучше монастырь!

— Всё, — прогрохотал родитель. — Всем спать. И повторяю, если не поняли — чтобы я вас рядом с магом не видел!

В спальню я вернулась прибитой мухой. Вообще не помню как добрела. Голова гудела, мысли путались, перед глазами стоял туман. Ещё всю дорогу мерещилось, будто кто-то поддерживает под локоток, не позволяя осесть на пол. И лишь когда осознала себя в любимом кресле, со стаканом воды в руках, поняла — нет, не мерещилось.

— Вы… — глухо выдохнула я. Спорить или отчитывать брюнета сил не было, но промолчать тоже не могла. Возмутительный, наглый, бессовестный!

Он стоял в двух шагах, важно скрестив руки на груди, и внимательно следил за каждым моим движением.

— Госпожа Соули, вы всегда столь болезненно на телепатию реагируете?

Я как раз сделала глоток, а после вопроса брюнета поперхнулась и закашлялась.

— На что?

— Ясно.

Маг стремительно приблизился, бесцеремонно отнял стакан. Потом столь же бесцеремонно склонился, ухватил за подбородок и уставился в глаза.

— Господин Райлен!

Моё возмущение было проигнорировано. Более того — герцог заставил запрокинуть голову и поочерёдно оттянул оба века. Галантный, ничего не скажешь.

— Господин Райлен!

— Не кричите, — шикнул нахал. Всё-таки отпустил подбородок и задумчиво хмыкнул: — Нет, признаков непереносимости нет. Значит, дело в усталости.

— Вы о чём?

Маг будто не слышал. Или не желал слышать.

— Вы упоминали, что всю ночь провели в компании призрака. Стало быть, почти не спали. Стало быть, эффект обусловлен именно усталостью.

— Какой эффект? — я попыталась встать, но не смогла.

В этот раз мне всё-таки ответили:

— Дурнота, госпожа Соули! Обычно при телепатическом воздействии такого уровня, дурноты не бывает. Объект остаётся полностью вменяем, моторика и способность к мышлению не нарушаются. Вы же до сих пор пребываете на грани обморока, что неестественно.

Всё. Ничего не поняла и окончательно запуталась.

— Какое ещё воздействие? Какая телепатия? Вы о чём?

Брюнет смерил сердитым взглядом, присел на корточки. Я не сразу сориентировалась, какое-то время ещё таращилась вверх и удивлялась — почему вместо лица мага вижу потолок и кусочек тёмной гардины.