Соули. Девушка из грёз

— Конрамис.

Мир озарила нестерпимо яркая вспышка, а потом… потом ничего не произошло. Белёсые пылинки не взмыли в воздух, не закружилась, чтобы собраться в могильные памятники. Осколки покрупней тоже не дрогнули. Обожженный, частично оплавленный саркофаг тётушки Тьяны остался как был. Ну и выжженная трава восстановиться не спешила.

— Дерьмо… — пробормотал "левый", он же Брук — создатель формулы.

— Ага, — поддержал "правый". Этот по-прежнему был покрыт слоем каменной пыли, отдалённо напоминал статую.

— Выбирайте выражения, — рыкнул брюнет. И попробовал опять: — Конрамис!

Брук покачал головой, сказал совсем грустно:

— Боюсь, это бессмысленно. Искажение пространства было слишком сильным, память о молекулярных связях стёрлась. Биологическая память почвы — тоже.

Райлен помолчал с минуту и выдохнул, вторя шатену:

— Дерьмо…

* * *

Один древний мудрец сказал — мелочей не существует, мелочь — это миф. Я когда эти слова услыхала — рассмеялась. Ну что значит "не существует"? Что значит "миф"? Ведь ясно как день — в жизни всего намешано. Есть большое и важное, есть маленькое и незначительное.

Вот покупка булавок — мелочь, а пошив платья — событие покрупней и поважней. Но и оно меркнет рядом с другим, более глобальным — например, первым взрослым балом или замужеством. А можно ли назвать рождение ребёнка событием равноценным походу в кондитерскую? Можно ли ровнять один неверный стяжек в вышивке с ошибкой военачальника? Стало быть, мелочь — никакой не миф, а самая, что ни на есть реальность.

И я была уверена и тверда в своих убеждениях, но… но они стёрлись в пыль, вместе с надгробными камнями родового кладбища.

О, Богиня! Мелочей действительно не существует! В жизни всё важно! Всё-всё!

Вот наврали близняшки про умертвие — мелочь? Если учесть во что она вылилась, к чему привела, совершенно очевидно — нет, не мелочь. Катастрофа! Причём глобальная.

Эта малюсенькая, на первый взгляд, ложь, за пару недель полностью перевернула мою жизнь!

Ну разве могла я, Соули из рода Астир, вообразить, что какой-то недобитый герцог, выгнав с нашего родового кладбища своих придурковатых дружков, будет зажимать меня у полуразрушенного саркофага тётушки Тьяны, с требованием показать копчик?

Разве могла представить, что этот самый герцог, в конце концов, плюнет на мои протесты и, заломив руку, пригнёт к саркофагу? А потом, игнорируя тираду, составленную из слов, услышанных в разное время от конюха Михи, задерёт платье, стащит панталоны и… и начнёт этот самый копчик лечить? Возюкать по нему горячими, как угли пальцами?

Могла ли я, воспитанная дочь благочестивых людей, помыслить, что после процедуры врачевания, стану врать отцу, будто на прогулке ничего примечательного не случилось, а ночью сама открою окно, чтобы впустить в спальню брюнетистого мага? Хуже того — что маг придёт не по собственному желанию, а по моему приказу! И покорно ляжет на расстеленное на полу одеяло, чтобы до рассвета охранять от призраков?

А подумать, что утром с умным видом буду всматриваться в массивный розоватый камень магического амулета, и даже не поморщусь, выслушивая стенания Райлена о злых, несговорчивых призраках из рода Астир, которые полночи "обижали" ни в чём не повинного мага? И ни капельки не расстроюсь, узнав, что все "буяны" теперь, ы в магическом камне, до тех пор, пока у Райлена не появится время с ними разобраться?

И это не считая всех предыдущих злоключений, а так же предстоящего похода в пятый мир, неизбежного разоблачения лже-беременности и тьмы других, очень вероятных, неприятностей!

О, Богиня! Я больше никогда, никогда-никогда врать не буду! И сёстрам не позволю!

— Госпожа Соули, ну перестаньте, — шепнул Райлен, возвращая руку на мою талию. Раз десятый, кажется.

Я не ответила. Собственно, с момента разгрома кладбища брюнету был объявлен бойкот, который снимался лишь в крайних случаях.

— Госпожа Соули, вы когда дуетесь… тоже на бурундука похожи. Или бурундучку? Как правильно?

Я не поскупилась на ответ — ударила локтём в бок. Брюнет притворно застонал и даже чуток согнулся. А может и не притворно — локти у меня, в отличие от коленок, острые.

— Госпожа Соули…

Фыркнула и демонстративно отвернулась. Тьма, окружавшая родовое кладбище и нашу компанию заодно, была густой и неинтересной. Но лучше глядеть в черноту, чем на нахала из рода Даор или его дружков, которые второй час магические символы на земле чертят.

Вернее лучше всего глядеть на тролля — господин Хашшр, в отличие от этой троицы, мужчина приличный! Только ему, по просьбе Райлена, пришлось позади нас встать, чтобы… чтобы, как всё тот же Райлен выразился, ерундой перед носом не болтать. Что маг имел в виду, я не поняла, но так как соблюдала бойкот, уточнять не стала.

Увы, моё демонстративное равнодушие, брюнета не отвадило.

— Ну перестань, — прошептал тихо-тихо, словно невзначай коснулся губами ушка. — Ты же знаешь, это ненарочно…

Знаю! Если ли бы нарочно, я бы… я бы всё папе рассказала! И даже про копчик!

— Соули, ну восстановлю я ваше кладбище, — продолжал увещевать маг.

Вот гад! Ещё и тыкает мне! Знает же, что возразить не могу, по причине бойкота!

— Не магией, так руками. Ты мне, главное, эскизы могильных камней нарисуй… Ну или фотографические карточки, если есть…

О, Богиня! Когда же это кончится!

— Господин Хашшр, а вы уверены, что портал, построенный на кладбище, перенесёт нас куда надо? — строго спросила я.

За спиной хмыкнули.

— А куда ещё он может перенести?

— Ну мало ли…

Хоть я и не сильна в магии, но точно знаю — кладбище, как территория мёртвых, может искажать обычные заклинания. Жаль, другого места для организации портала найти не удалось — портить парковые лужайки я запретила, а уходить далеко от поместья запретил Райлен. Пояснил — времени и так в обрез, вернёмся в лучшем случае за пару часов до рассвета. А мне ещё домой пробраться — нужно оказаться в постели до того, как кто-нибудь ввалится в спальню и воскликнет: "Соули, дорогая, вставай!"

— А… а это всё не повредит? — я повела рукой, указывая на иллюзорные могильные камни. Они выросли здесь сразу после исцеления копчика.

К сожалению, иллюзия была личной (или субъективной, как изволил выразиться Райлен). То есть тот, кто помнит это кладбище — увидит, а кто не помнит — увы. Причём очень многое зависит от качества воспоминаний. Маги, например, надписи на могильных камнях прочесть не в состоянии, в отличие от меня. Иллюзия, ясное дело, не выход, но если кто-то из домашних будет проходить мимо, то погрома не увидит, а это уже плюс.