Совенок. Вода и пламя. Шестая часть

Н-да… Третий не удержался бы от ехидного замечания, что кому-то надо сначала думать, а потом уже действовать, а то так и в ночной рубашке на совещание к его величеству ворваться можно, забывшись от дурных мыслей.

Аль был в целом с ним согласен, но представив сонную Майру в ночной рубашке, врывающуюся на совещание… Понял, что ругаться не стал бы, а закончил бы совещание в три минуты, отправив всех по домам. Должна же быть у короля личная жизнь?!

И вообще… Майра, одетая в его рубашку, вызывала в нем чувства далекие от праведных.

Аль тряхнул головой, прогоняя искушение. Хотя… как его прогнать, когда вот оно — забавно морщит лоб и шипит, ругаясь, на вредную рыбину, неумело потроша ее.

Он не выдержал, отобрал нож, отправив Майру отмываться к ручью, заодно и воду принести в котелке. Вспомнил, как дядя Сережа учил готовить уху. Пожалел, что нет земной картошки. Хотя вроде он видел крупу в припасах…

Уютно потрескивали сучья в костре, наполняя тишину ночи и перемежаясь с дружным храпом калкалосов. Где-то вдалеке ухнула ночная птица. Загадочно шумели деревья под порывами ветра.

Аль сидел, с тревогой прислушиваясь к звукам ночи. Страх рисовал, как к ним подкрадываются, окружая, сотни мертвецов, но охранки успокаивающе молчали.

— Так странно, — вздохнул Шиль, гипнотически глядя в огонь, — видеть пламя и не чувствовать стихию. Я словно на Земле. Вот непонятно. То ли виноват ушедший источник, то ли мертвяки постарались. Может, пришлые не только жизнь жрут, но и стихию?

— Или для стихии стало слишком много смерти, вот она и ушла отсюда, — отозвалась задумчиво Майра. — Я чую что-то страшное надвигается с запада, так что нам нужно торопиться с поисками.

Аль придвинулся ближе к девушке, обнял, прижимая к себе.

— Кто же против? — пожал плечами Шиль. — Этот… — он покосился на храпящего Архычана, — мне весь мозг нравоучениями выел. Решил, что раз я паразит, еще и на его спине, то меня надо воспитать в правильного паразита. А я лучше с сотней мертвяков встречусь, чем еще один день с ним проведу.

Аль сочувственно посмотрел на друга. Он всегда подозревал, что такого как Драго среди калкалосов больше нет. Но Шилю полезно тренировать терпение. Да и Асмасу надо налаживать контакт с соседями.

Воздух вдруг потеплел, прогоняя ночную стылость, пахнуло чем-то родным и знакомым.

— И что такие грустные? — раздалось вдруг из огня, оттуда высунулся желтый язык, задрожал, танцуя. Пожаловался: — Еле пробился. Зябко тут у вас. Долго не пробуду, — предупредил.

Аль поймал себя на том, что улыбается, а на душе становится тепло и радостно — домом повеяло.

— Как там наши? Как мама? — не выдержал он.

— Ассара передает, что за самовольство и несогласованность оттаскает тебя за уши и отправит к бабушке на трудовое воспитание. Копать эту… как ее… картошку, — вспомнил незнакомое слово огонь.

Аль улыбнулся еще шире. Навещать бабушку он готов был всегда, а копка картошки его ни разу не пугала.

— Нам нужна твоя помощь, — посерьезнел он, вспомнив о своей неудаче, — источник ушел слишком глубоко. Мне не почуять его с воздуха.

Огненный язык костра застыл, задумавшись. Потом затрепетал, словно принюхиваясь.

— Глубоко, — признал он и посоветовал: — Лови первые лучи солнца. Они помогут. Только повыше заберись. И ногами. Да. Лучше босыми. Ты дитя огня. Тебе он откликнется и еще…

И тут костер дрогнул, опал, закрывшись, словно цветок, восстал заново из углей, но стихии там уже не было.

— Всем спать, — приказал Шестой, с грустью — слишком мало пробыла стихия — глядя в огонь. Встать им надлежало перед рассветом. На дежурство он решил силы не тратить — охранки предупредят о появлении гостей. Сейчас важнее — отдохнуть. Завтра будет тяжелый день.

Когда будилка дернула Аля за запястье, оказалось, что Шиль уже встал, нагрел воды в котелке, заварил мешочек трав. И даже пирог погрел, потратив капельку сил.

— Решил, не помешает, — проговорил он, оглядывая хмурым взглядом затянутое тучами черное небо. Недовольно покачал головой.

Майра нещадно зевала, но после чая взбодрилась.

Калкалосы улетели на завтрак, а они отправились на вершину холма.

В лесу холодная роса словно ждала их появления, чтобы щедро окропить, вымочить ткань штанов, брызнуть с ветки за шиворот.

Ребята ежились, стараясь идти быстрее. Аль озабоченно поглядывал на небо. Непонятно, как поймать лучи солнца с такой погодой.

— Здесь, — он остановился на каменном выступе, подошел к краю — впереди лежало заполненное белым туманом ущелье. По бокам спали окутанные темнотой склоны холмов. Где-то там, за туманом, прятался от убийц источник. Если тот был еще жив, конечно.

Втроем они расчистили от иголок участок земли. Разулись.

Аль хотел было остановить Майру — все равно огонь у нее слаб, толку не будет, но посмотрев на ее решительное лицо, не стал.

Глава 15ч2

Они встали на холодную землю.

Рядом, подсвечивая, висел огонек — Шиль запустил свой, не позволяя Алю лишний раз расходовать силу.

Аль прикрыл глаза, погружаясь в себя. Без отклика стихии внутри ощущалась непривычная пустота, и одиночество полоснуло по натянутым нервам. Проснулась неуверенность. Аль стиснул кулаки, заставляя себя успокоиться, расслабиться, поймать нужный настрой. Но тот решил, что подмерзающие ноги его категорически не устраивают. Сверху, добивая, заморосил дождь. Громко выругался Шиль, окончательно сбивая.

Аль с шипением выдохнул. Медитация, точно капризная девчонка, никак не хотела поддаваться. Такого с ним с первых курсов не случалось. Он задрал голову — по лицу застучали холодные капли. И где тут искать первые лучи солнца? Где вообще искать светило?

— Давайте ляжем, — предложила вдруг Майра. — Я слышала, тапуны так поступают, когда им требуется вызвать духа земли и что-то у него спросить.

— Нам бы дух сейчас не помешал, особенно из местных и знающих, — согласился Шиль, обнимая себя за плечи. Лицо у него побелело от холода.