Совершенная мечта

Я не думала ни о чем. Все, что происходило сейчас, было таким правильным. И парень, обнимающий меня так нежно, что сердце замирало, ласкающий меня как хрупкую статуэтку, был нужным. Более того, он был просто необходим. Поэтому я как можно крепче прижимала его к себе, не осознавая ни места, где я находилась, ни времени.

И когда боль от соединения наших тел заставила выгнуться мое тело, шею обожгла еще одна резкая боль от укуса, которая секунду спустя обернулась таким сокрушительным удовольствием, что мир сначала покачнулся, а потом разлетелся фейерверком разноцветных осколков.

Пашка, рыча, свалился на меня, придавив к кровати всем своим весом, и сразу же перекатился вместе со мной на бок.

— Извини, — просипел он, едва переводя дыхание, но не покидая моего тела.

Я, немного придя в себя, удивленно посмотрела на парня. Все уже кончилось? Или нет? Чего это он, как будто на грани обморока?

Не успела ничего спросить, как он выгнулся и застонал, закрыв глаза. Черт! Это у него что, второй раунд? Удивлению моему не было предела. Вообще не знала, что такое бывает.

Но это было еще не все. Не успел он отдышаться, смущенно глядя на меня, как его снова накрыло.

Я во все глаза смотрела на его лицо, застывшее в высшем проявлении страсти: зубы и губы крепко сжаты, аж скулы побелели, глаза закрыты, лицо как будто высечено искусным резцом скульптора.

Наконец он расслабился в последний раз и затих, притянув меня потеснее к себе и прижавшись подбородком к моей макушке. Немного погодя приподнялся на локоть и начал облизывать место укуса.

— Предупреждать надо, — пробормотала я смущенно.

— Со мной такое впервые, хотя я знаю, что с парой подобное может быть, — поднял он на меня глаза, а потом как-то тоскливо прошептал, — как я смогу отказаться от этого, если ты вдруг передумаешь?

Я только молча смотрела на него, не зная что ответить. Слишком уж разительные перемены в моей жизни произойдут, чтобы вот так прямо согласиться навсегда остаться с ним.

Но как говорил слепой: «Будем посмотреть». Кто знает, что ее величество судьба приготовила нам на жизненном пути? Какие повороты ожидают нас впереди? Возможно, этот красавчик и в самом деле мой единственный, поскольку получается, что я — единственная для него. Если это только не ошибка какая-нибудь. Вдруг он обманулся?

— Паш?

— Да? — механически ответил он, погрузившись в свои мысли и мягко поглаживая меня по волосам.

— А ты уверен, что я твоя пара?

Он непонимающе уставился на меня.

— Ну, — я попыталась сформулировать свою мысль точнее, — почему ты решил, что твоя пара — именно я? В универе столько девиц, может, ты как-то перепутал? И вообще, девчонки говорили, что ты совершенную мечту ищешь. Так почему вдруг я?

— Какая же ты глупенькая еще, — все-таки не сдержался он, — совершенная мечта для оборотня — это его суженная, которую не так-то легко отыскать. А универ… Ты, может быть, не помнишь, когда я там оказался?

— Так… — я пораженно уставилась на него, — на пятый курс пришел, — закончила уже шепотом, — когда я туда пришла учиться.

— Именно так, — подтвердил он.

— А как тебя вообще туда взяли, — мои глаза распахнулись еще больше, — ты же совсем не из нашего мира?

— Большие деньги — большие возможности, — пожал он плечами и совсем не в тему закончил: — Ты как? С тобой все хорошо?

Я снова покраснела. Хотя после того, что мы тут с ним вытворяли, краснеть уже поздно, но все-таки.

— Спасибо, все нормально, — пробормотала смущенно.

— Тогда, может, еще разок? — и его теплые губы накрыли мои, лаская поцелуем.

Даже не знаю, что ответила бы, но его разочарованный стон слился со звоном "мобильника", и он, крепко поцеловав меня, поднялся.

— Да, Зейли. Через пять минут я буду у тебя, — четко проговорил он и, отключив устройство, повернулся ко мне. — Может, все же останешься?

— Нет-нет, одна я не хочу здесь быть, — меня как пружиной подкинуло с кровати, и я, схватив простыню, завернулась в нее и растерянно покрутила головой.

— Помыться бы, — нерешительно протянула.

— Пойдем, — меня затянули в сверкающую белизной комнату, отодвинув дверь, которой я до сих пор не замечала, и там сразу же с потолка на нас обрушился теплый ливень. Пашка повернул какой-то рычажок на раздвижной панели у зеркала, отрегулировал напор воды и быстро вымыл меня, не обращая внимания на протесты, потом вымылся сам.

Как только он отключил воду и, отодвинув другую панель, включил нечто вроде сушилки, сверху и со всех сторон подул горячий ветер, мигом высушивший нас.

Пашка в это время осторожно и сосредоточенно расчесывал мне волосы. Никак не подозревала, что ему это может нравиться, а поди ж ты… Лицо у него стало спокойное и какое-то умиротворенное, что ли.

И вот, наконец, нас снова ожидает пыточная машина — эта карелли, будь она неладна! Но, что интересно, на этот раз я даже не визжала. То ли привыкаю к данному способу перемещения, то ли мой спутник тому причина, сразу же распахнувший мне свои объятия, как только мы вошли в кабинку. Но факт остается фактом: я даже не очень боялась, и когда мы приехали и вышли из помещения с подземными скоростными лифтами, уже вполне оптимистично смотрела на жизнь.

Ровно до тех пор, пока не уловила напряженный Пашкин взгляд. Он резко остановился на полпути к дому Зейли и, обхватив меня за плечи, крепко прижал к своей груди. Я повернула лицо в ту сторону, куда смотрел Пашка, и сначала не поняла, что его так напрягло.

Я увидела небольшое по размеру, но высокое каменное здание с башенками на всех четырех углах. У входа в него стояли несколько мужчин и какой-то предмет, похожий на большой куб.

Я еще немного похлопала глазами, не понимая, в чем дело, а когда мужчины развернулись в нашу сторону и, подхватив загадочный предмет, направились туда же, куда шли и мы, я догадалась, что это было — большая клетка!

И в ней, что я уже видела совершенно ясно, так как угрюмые носильщики подошли довольно близко, лежал огромный волк. Он был грязно-серого цвета, хотя что-то мне подсказывало, что раньше его мех был белоснежным, как у Павла и Зейли.

На оскаленной морде зверя таяли хлопья кровавой пены. Мощные передние лапы были в пятнах крови. Остекленевшие глаза бессмысленно смотрели прямо перед собой.

— Боже мой! — вырвалось у меня, — он мертв?

Глава 12