Совершенная мечта

— Да иду-иду, — проворчала, степенной походкой направляясь к двери, в которой уже снова исчез хозяин дома.

Не успела переступить порог, как крепкая рука Верховного схватила меня за пиджак и рывком дернула, впечатав в его каменную грудь.

— Ты с ума сошла? — процедил он, зло уставившись мне прямо в глаза. До тебя не доходит, что находиться рядом с обезумевшим от горя оборотнем смертельно опасно?

— Уберите от меня свои руки немедленно, — тихо, но не менее злобно прошипела я. — Я не давала разрешения себя лапать.

Пальцы его разжались, отпуская. А я, не отводя от него сердитого взгляда, демонстративно разгладила смятую крепким захватом ткань и продолжила:

— К тому же сейчас я вижу только одного неуравновешенного оборотня, и это вовсе не Догер.

Мой собеседник отступил на пару шагов назад и пристально оглядел меня как букашку на булавке.

— Не завидую я Наридису, — раздраженно бросил Зейли. — Боюсь, наплачется он еще с тобой.

— Да он сам себе не завидует, — ухмыльнулась я. Если альфа хотел меня этим обидеть, то фиг ему это удалось. — Нечего его жалеть. Видел, что выбирал, теперь пусть сам и разбирается. Без доброжелателей, — уточнила, на всякий случай нахально смерив Верховного взглядом, не оставлявшим сомнения в том, кого я сейчас имею в виду.

Глаза моего собеседника хищно сузились:

— Жаль, что я не могу отправить тебя прямо сейчас, понадобится не менее получаса, чтобы перенастроить портал на твой мир, а мне нужно заняться Догером. Поэтому стой здесь и не двигайся, тебе понятно?

— В каком смысле заняться? — нагло поинтересовалась я. — И почему мне нельзя входить?

— Потому что это зрелище не из приятных, — зыркнул он из-под нахмуренных бровей. — Поэтому стой здесь.

— Это бесчеловечно, — прошептала я, — зачем как-то воздействовать на его сознание, если можно просто дать снотворное?

— Бесчеловечно? — повторил он горько. — Так мы и не люди, знаешь ли. У нас свои методы решения проблем. А снотворное Догеру давать нельзя. Он должен понимать, что происходит, пусть и не сможет двигаться. Если сознание волка постоянно затуманивать сонным зельем, то он, скорее всего, обратиться в человека уже не сможет. Хотя не факт, что сможет вообще. Вполне возможно, звериная сущность станет для него единственной.

— Боже! — я прижала ладони к губам, в ужасе уставившись на главного альфу. — Даже когда его женщину вернут, он может так и остаться волком?

— К сожалению, да, — угрюмо подтвердил он.

— Тогда тем более нельзя его обездвиживать, — я неосознанно подскочила и схватила Зейли за рукав, пытаясь доказать свою точку зрения. — Нужно его как-то отвлечь, — Верховный непримиримо покрутил головой. — Поговорить с ним как-то, — не сдавалась я. — Психолога не пытались пригласить?

— Кого пригласить? — во взгляде Зейли было такое удивление, будто я предложила позвать надувателя воздушных шариков.

— Ну, — я растерянно похлопала глазами, — психолога. Это специалист, своими беседами помогающий людям обрести душевное равновесие.

— Сейчас, — жестко сказал хозяин дома, — зверь полностью руководит сознанием Догера. Он не сможет обернуться человеком, пока не увидит перед собой свою вторую половинку. Так о каких беседах может вообще идти речь?

— Но попытаться хотя бы можно? Как Вы не понимаете, что сейчас ему крайне необходимо, чтобы кто-то был рядом, поддержал его в горе, а не тупо обездвиживал его.

— Я здесь решаю, что нужно делать. Я в ответе за весь клан и делаю то, что сам считаю необходимым.

— Это неправильно, — не соглашалась я, — обязанность руководителя должна быть не в том, чтобы отвечать за весь клан, а в том, чтобы заботиться о каждом члене клана.

Вот наворотила! Сама себе удивляюсь. Я потерла виски и, отступив к стене, прислонилась к ней плечом. Посмотрела на неподвижную физиономию Верховного и поняла, что он не согласен.

— Зейли, послушайте…

— Почему ты говоришь мне "Вы"? — вдруг прервал он меня. — Я здесь один.

— Потому что правилами хорошего тона предписано к вышестоящим по рангу особам обращаться на "Вы", — продекламировала я в ответ.

— И этими же правилами предписано называть эту особу "Сам дурак"?

— Нет, — возразила я, усмехнувшись, — это совсем другие правила, и они применяются в ответ на оскорбление типа "Щенок неразумный". Ну так как?

— Что как?

— Я поговорю с Догером?

— Нет.

— Почему? — я сердито поджала губы.

— Я не позволяю, — получила невозмутимый ответ

— Это… — даже не нашла сразу подходящего определения.

— Ты сама угомонишься, или мне применить силу?

Я недоверчиво хмыкнула. Не будет же он со мной в самом деле драться!?

— Я могу не дожидаться, пока тебе исполнится двадцать, и прямо сейчас призвать твою волчицу, и тогда ты согнешься до земли передо мной, если только я этого пожелаю.

Мамочки! Это он что, пугает меня или в самом деле может такое провернуть? Не стала вникать в подробности, и рассудив, что лучшая защита — это нападение, твердо предупредила местного тирана:

— А я скажу Павлу, что ты ко мне приставал, — от злости даже забыла все правила хорошего тона. — Как долго после этого он будет одним из лучших твоих патрульных?

Высокомерная ухмылка исчезла с лица альфы:

— Он не поверит Оборотень, обретший свою пару, не нуждается в других женщинах.

— А вдруг ты оказался исключением из правил? — не сдавалась я. — Помнишь, как разглядывал мою грудь? — я распахнула пиджак, прикоснулась ладонью к высоко приподнятой поддерживающим бюстгальтером груди и легонько погладила, — потом живот…

— моя рука провокационно скользнула ниже, и ошарашенный взгляд оборотня проследовал за ней.

— Это неправда, — выдавил он.

— Как это неправда? — возмутилась я. — Ты куда сейчас смотришь?

Зейли оторвал взгляд от моего тела и поднял голову. Лицо его вдруг приобрело миленький зеленоватый оттенок, и он простонал:

— Любимая, это не то, что ты подумала.

Я быстро обернулась и увидела стоящую в другом конце коридора девушку, на вид лет семнадцати.

Такой красавицы я в жизни своей не видела. Роскошные светло-русые волосы густой волной спадают почти до пояса, обрамляя тонкое, аристократичное лицо с высокими скулами. Серые, как грозовое небо глаза, обрамленные длинными черными ресницами, пристально наблюдали за нами.