Совершенство

— Вот как? — щурюсь от негодования я, но тут же сама себя одергиваю.

Да, я могу действительно устроить скандал, чтобы отстоять свое доброе имя. Но это лишь подтвердит мнение менеджера обо мне и никак не поможет получить работу. Потому не уверена, что игра стоит свеч. Отмахиваюсь и ухожу, не став ничего объяснять.

Драка с Зориной до сих пор негативно аукается мне. Наверное, это тоже часть кармы. При том, что я вообще уже не блогер и в соцсети несколько дней не заходила. Но слава «скандальной Авериной» все равно бежит за мной по пятам, как чертенок, от которого я теперь мечтаю избавиться в тщетной надежде стать лучше, чем есть на самом деле.

Оказавшись на улице, останавливаюсь на тротуаре у магазина. Теперь центр всегда будет напоминать мне о Нестерове. О том солнечном дне и букете сирени. Мне даже мерещится ее сладкий душистый аромат. Прохожие обходят меня с обеих сторон, но я просто стою, погрузившись в воспоминания, не переживая о том, что обо мне подумают.

Через дорогу тату-салон «Чертовка», с неоново-розовой вывеской. На ней девушка с характерными рожками и хвостом, одетая в обтягивающий латекс, игриво помахивает трезубцем. Когда я разглядываю ее, в голову приходит интересная мысль. Глупая и рассчитанная на авось, но, мысленно вцепившись в нее, как утопающий в спасательный круг, вхожу в двери салона.

Свет и уличный шум сразу же исчезают. Внутри полумрак. Играет рок-саундтрек из старого фильма «Королева проклятых» Майкла Раймера. Останавливаюсь у пустой стойки-ресепшн, освещенной несколькими свисающими с потолка лампами.

— Привет, — выныривает из-за стойки девушка лет двадцати с гнездом из разноцветных дредов на голове.

Она перебирала что-то в шкафчиках с внутренней стороны и теперь внимательно оглядывает новую посетительницу. Я, в свою очередь рассматриваю ее саму. На бледной коже за пределами кроп-топа и коротких шорт десятки татуировок разных форм, цветов и размеров. Лицо увешано колечками пирсинга. Челюсть движется из стороны в сторону от жвачки, которую их обладательница беспрестанно жует.

— Привет, — тоже здороваюсь я. — Мне нужен тату-мастер.

Девушка надувает из жвачки огромный розовый пузырь, лопает его зубами и с ленцой отвечает:

— Ну, предположим, я тату-мастер. Меня зовут Ирэн. Что и где колоть будем?

Видимо, здесь работает тот же принцип, что и в «Лжи», а на самом деле она — Ира. Но спрашивать, так ли это, не хочу, считая, что каждый имеет право на свою придурь. Молча выкладываю из кармана на стойку листок с рисунком маяка. Бережно расправляю пальцами.

— Прикольный, — резюмирует Ирэн, взяв смятую бумагу в руки и повертев так и сяк. — Можем сегодня, у меня как раз сегодня клиент в рехаб уехал, так что время есть.

— Сегодня у меня денег нет, — честно признаюсь я. — Но в конце недели будут.

Она усмехается и выдувает новый пузырь из жвачки.

— А у меня в конце недели не будет времени, так что давай сегодня. Я тебя знаю, Мила. Даже в Контакте подписана. И сейчас все говорят о твоем исчезновении. Давай так: я колю сегодня, но делаю это в прямом эфире. Мне хайп — тебе скидка и возможность отдать деньги тогда, когда будут, идет?

Она протягивает через стойку ладонь с длинными темно-фиолетовыми ногтями-стилетами. Раздумываю совсем недолго и решительно пожимаю прохладную руку:

— Идет. Но мне нужно не просто сделать тату. Мне нужно наколоть этот рисунок поверх другого.

— Не вопрос, — хмыкает Ирэн. — Показывай.

«Милашечка, что это ты задумала? — выглядывает из-за плеча чертенок. — Ты решила избавиться от меня… вот так?»

Надо же, явился. И даже про обиду свою забыл. А то, как он встревожен, наводит на мысль, что я на верном пути.

Глава 28. Новое начало

Have I the courage to change?

Have I the courage to change? Have I the courage to change today?

Courage to Change — Sia

(Перевод: Хватит ли у меня смелости, чтобы измениться? Хватит ли у меня смелости, чтобы измениться? Хватит ли у меня храбрости измениться сегодня?)

Кожа кушетки слишком холодная, а тонкая одноразовая пеленка, которой она застелена, совершенно не греет. Но сейчас мне плевать на дискомфорт. Мысленно, я словно не здесь. Стараюсь абстрагироваться от запаха антисептика, жужжания тату-аппарата и чавкающего звука, с которым Ирэн продолжает жевать свою жвачку, одновременно треща о чем-то во время прямого эфира, который параллельно ведет.

Но дело вовсе не в этих звуках. Я не хочу слышать того, как верещит чертенок с плеча, не желающий оставлять попыток меня переубедить.

«Глупая, ты же без меня точно в дурдом уедешь! Кто у тебя останется? Матери ты не нужна. Брат о тебе вспоминает раз в пятилетку, друзей у тебя теперь нет, мужика нормального — тоже, да без меня ты совсем одна останешься! Что делать-то будешь без моих советов, Милашечка?» — взывает к моему разуму он, но я старательно его игнорирую.

Я ведь и так одна. И всегда была одна. Последние десять лет у меня не было ни нормальной семьи, ни нормальных друзей, ни нормального мужчины. При этом судьба поиздевалась, показав на примере Дубининой, что дружба все-таки существует. Свела с Марком, чтобы я поняла, что такое настоящая искренняя любовь. Но, оказалось, что я не достойна ни того, ни другого.

«Ты достойна всего, дорогуша! Поехали домой, ты там успокоишься, мы все обсудим и всё будет хорошо, обещаю тебе!»

Не будет. Я сама усугубила ситуацию до крайности и окончательно запуталась. Но продолжаю идти напролом, поддавшись какому-то иррациональному чувству, что поступаю правильно. Чувству, что если и есть в моей жизни какой-то путь, ведущий к Марку, то это именно он.

«Чушь и ересь! — в отчаянии чертенок топает ногами по моему плечу. — Нестерову ты нравилась именно такая — шизанутая! Именно такую тебя он считал совершенством! А без меня ты станешь обычной среднестатистической бабой, которая ему и даром не нужна!»

А я итак ему даром не нужна, так что ничего не теряю.

«Теряешь, Милашечка! Теряешь меня! Останови эту жвачную татуировщицу, пока не поздно! Жалеть же будешь!»

Молчу. Я и без того только и делаю, что жалею. Слишком много глупостей уже наворотила. Незачем нарушать традицию.

«Мы ведь столько с тобой прошли».

Прошли. Только теперь наши пути разошлись, и я уже решила, что дальше должна идти одна. Но когда следующая фраза невидимого чертенка обрывается на полуслове, из горла вдруг вырывается непроизвольный всхлип.

— Мил, всё норм? — беспокоится Ирэн, ни на секунду не переставая жевать.

Отвечаю сдавленно:

— Да.

Знаю, что это не блеф. Не очередной прикол. Он не вернется, потому что внутри неожиданно стало пусто и горько, словно действительно часть оттуда изъяли. Так глупо. Мы ведь и правда столько вместе пережили, а даже не попрощались толком.

Чувствую, как слезы хлынули из глаз и льются ручьями так, что не остановить. Раньше я редко плакала, но с появлением в моей жизни Нестерова, делаю это с завидной регулярностью.