Совьетика
Шрифт:
– Этим сейчас занимается товарищ Сон. Он парень надежный, так что положись на него. Кстати, он военный переводчик вообще-то. Майор по званию. Только не говори, что я тебе сказал…
Ох уж эти болтуны-ирландцы! А вдруг он так и про Саскию Дюплесси где-нибудь сболтнет?
Мой еще неведомый мне ирландский партнер должен был изображать моего мужа. Я ничего еще не знала о нем, кроме того, что это «человек бывалый». Или, как сказал бы товарищ Сон с его неистребимой любовью к русским пословицам и поговоркам, которую я уже успела подметить, «тертый калач».
Я не знала даже его имени. Мне
– В Намибии!- воскликнула я, – Да я ничего не знаю о Намибии, кроме Сэма Нуйомы. Калахари и бушменов с готтентотами….И того, что столица называется Виндхук….
– Стоп, стоп, стоп, Дженни! Это уже и так больше, чем знает большинство. Не волнуйся ты так. Хильда там бывала, она тебе расскажет.
На Кюрасао мне предстояло установить дружеские отношения с американскими и голландскими военными, размещенными там. Дружеские – имелось в виду деловые. Я сразу дала понять, что в Маты Хари я не гожусь.
– Это от тебя и не потребуется, – заверил меня Донал.- Подружись с их женами, например…
– А почему мы здесь? Почему все-таки Корея, если можно Вас спросить?
– Здесь нам никто не будет мешать. Сюда не то, что ни один американский шпион – ни одна мышь не проскочит! Корейцы не имеют к нашему делу никакого отношения, не тревожь их. Мы здесь просто отдыхаем. Ты – как иностранный революционер, подорвавший в ходе борьбы свое здоровье. Но западных спецслужб здесь нет.
– Ой! Что Вы! Какое здоровье! И какой из меня революционер?
– А кто же ты еще? – засмеялся Донал. – Ну, сама подумай?…
И попрощался со мной до следующего раза.
…Наутро товарищ Сон повез меня на древнюю могилу корейского короля Тонмена, основателя государства Когуре. Чжон Ок в то утро немного запаздывала – по каким-то личным делам. Хиль Бу высадил нас у входа в этот музей, и мы пошли в него.
Сама могила, если честно, была not my cup of tea (просто меня интересует история более современная.) Но зато какой великолепный сосновый бор раскинулся вокруг нее!
Это был жаркий день, совершенно летний по ощущению. В воздухе жужжали пчелы, парили какие-то гигантские черно-синие бабочки, а уж какой стоял аромат от истекавших сочной смолой деревьев! Мы неторопливо шли по ярко-зеленой молодой травке, а вокруг все звенело от зноя, стрекотали невидимые цикады, и жизнь казалась безбрежной и бесконечной.
– Товарищ Сон, а можно мне немного полежать на траве?- неожиданно даже для самой себя вдруг спросила я.
Товарищ Сон, казалось, был растерян.
– Полежать? На траве?
На секунду мне показалось, что сейчас он полезет в карман за словарем.
– Понимаете, у меня мечта такая. Лежать на траве и смотреть в небо. С самого детства не лежала на ней.
– Здесь муравьи большие бегают, товарищ Калашникова. Покусают ведь.
– А, понятно… Извините, я не
знала.Он посмотрел на меня еще раз, будто что-то взвешивая.
– Но если хотите, я могу их от Вас немного поотгонять…
Теперь уже был мой черед растеряться.
– Значит, можно?
– Попробуйте.
Я бросила на траву свою курточку, которая из-за жары все равно оказалась не нужна, растянулась на ней и закрыла глаза.
Солнышко ласково, как в детстве, гладило мое лицо. Свежий ветерок освежал от его горячих лучей. Сосны благоухали. Все горести и заботы казались унесенными за тысячи километров. Я вздохнула поглубже, чтобы совсем выбросить из головы все свои страхи и сомнения, и….
– Ай!
Кто-то небольно, но довольно чувствительно стукнул меня по ноге.
– Извините… муравей, – услышала я. – Зато теперь он Вас больше не побеспокоит.
Я открыла глаза. Надо мной склонилось понимающе улыбающееся лицо товарища Сона.
– Ну и как, товарищ Калашникова? Похоже на Россию?
– Если честно, то не очень. Но все равно очень здорово! Давно мне не было так хорошо. Спасибо Вам. И за муравья тоже.
– А пойдемте теперь воду родниковую пить, товарищ Калашникова! А может, побежали наперегонки? – предложил вдруг он,- Кто быстрее – Вы или я?
Конечно, товарищ Сон оказался быстрее. Он ведь был настолько легче и спортивнее меня. Но он по-джентльменски позволил мне победить…
Мы присели на камень, и он поднес мне родниковой воды. Западный человек на моем месте сказал бы:”Разве это можно пить, не прокипятив?»
… Вспышка памяти высветила перед моим взором нашу железную дорогу около дома. Шпалы на ней тоже вот так вкусно пахли смолой – в отличие от бетонных новых шпал на дороге, ведущей до Москвы.
Наша железная дорога была резервной, по ней чаще ездил товарняк, чем пассажирские поезда. Они бывали на ней только летом. А так ходили у нас мимо дома только два дизеля местного значения, и все.
Однажды мимо нашего дома проехал необычный поезд – все окна у него были закрыты наглухо, но изнутри было видно почти неземное какое-то мерцание.
– Мам, смотри какой поезд! Что это, а? – спросила я.
Мы с ней в это время собирали с картофельной грядки колорадских жуков. Мама подняла голову:
– А, это же наверняка поезд Ким Ир Сена!
Так оно и было. В те дни он как раз приехал в СССР с визитом. На поезде…
Из-за того, что поезда бывали у нас нечасто, по линии можно было ходить. Только в сопровождении взрослых, конечно. С этой же нашей линии я наблюдала как-то за последним в XX веке солнечным затмением в нашем регионе: рано утром, часов в шесть.Специально ради этого вставала.
Когда мне было лет 8, дедушка сказал мне как-то :
– Пойдем сходим на Каменище!
– А что это и где? – я раньше никогда этого названия не слышала.
– А вот сама увидишь. Пойдем завтра утром.
И мы пошли. По линии. На восток.
Идти было недалеко – полчаса, не больше, но зато как интересно! Почти так же интересно, как делать весной, когда копают на огороде землю под посадку картофеля, археологические раскопки. Я с удовольствием собирала найденные черепки от чашек, убежденная, что передо мной настоящие музейные древности.