Советник президента 2

— Егор, нам нужно срочно встретиться. Жду тебя в парке напротив твоего дома.

Да что случилось-то? Хочет извиниться, признать, что не права — почему бы нет?

Ну ладно, оделся и вот иду по тропинке. В парке темень непроглядная — фонари только вдоль главной аллеи горят. Вижу, на скамейке сидит кто-то, я подошёл и тут получаю удар по затылку…

Очнулся в автомобиле. На переднем сиденье человек спиной ко мне.

— Ну что же вы, Егор Васильевич, так неосторожны. Если бы я не подоспел, кто знает, чем бы всё закончилось.

Ничего не понимаю:

— Вы кто?

— Я вас спас от неприятностей.

— А где те, что на меня напали?

— Убежали. Но это дело прошлое, а я хочу поговорить о настоящем. Вы не против?

Уже интересно. А он, не дождавшись моего согласия, продолжает:

— Дело в том, что вы вторглись на чужую территорию.

То есть как? Не могли же меня так быстро перебросить через финскую границу. Или я уже на Украине? Тогда попал как кур в ощип!

Поэтому и спрашиваю:

— Где я?

— Да успокойтесь, вы в Москве, в нескольких минутах ходьбы от своего дома. Ну а территория имеется в виду совсем другая, — и после паузы: — Вы вроде бы на Катю положили глаз?

Только теперь до меня дошло, что Катя не звонила — её голос сымитировали, чтобы выманить меня из дома. Решил соврать:

— У нас сугубо дружеские отношения. Когда-то вместе работали.

— Я знаю. Вы тогда были советников президента по литературе. Отчего же с такой прибыльной должности ушли?

— Это к делу не относится. И потом… Мне спать очень хочется.

— Тогда буду краток. Так вот, советую вам держаться подальше от Кати, она замужем, а ваша связь, дружеская или какая-то ещё, может испортить репутацию её мужа.

Да уж, стать рогатым никому не хочется… И тут я догадался:

— Вы тот самый и есть? Бывший, так она сказала.

— Допустим, но не это главное. Важно, что я могу устроить так, что вы горько пожалеете о том, что родились на свет.

Он ждёт, как я отреагирую, а у меня вдруг возникла мысль:

— Что ж, я готов последовать вашему совету. А вы не могли бы оказать ответную услугу?

Тот рассмеялся:

— Не наглейте, Егор! Я без труда могу вам жизнь испортить, а вы ставите условия.

— Но должна же быть хоть какая-то компенсация. И потом, если я откажусь… Ну зачем вам рисковать своей карьерой? А вдруг где-то протечёт, тогда не бывать вам генералом.

Он закурил сигарету, молчит, а я пытаюсь сформулировать своё предложение более конкретно. Но вот клиент вроде бы созрел:

— Так что вам нужно?

— Видите ли, я написал книгу. Кое-кому это не понравилось, и вот строят козни… Не могли бы это как-то разрулить?

— Книга-то о чём?

— Там речь идёт об Александре Осипове, а также о том, какую роль сыграли евреи в выдвижении Платова на президентский пост.

Будь у него возможность, он бы подпрыгнул, не сходя с места, а тут только поперхнулся сигаретой. Когда прокашлялся, заорал:

— Да ты с ума сошёл! В какую авантюру меня втягиваешь?

Если клиент не в состоянии понять идею, придётся объяснить, что называется, на пальцах:

— Тут дело не в личности Платова, а в том, что Осипов, пытаясь развалить Советский Союз, подставил вашего Бочкова, а в результате тот лишился должности директора. Разве не дело чести каждого чекиста снять со своего соратника нелепые обвинения в злом умысле? Ведь на самом деле, Осипов ввёл Бочкова в заблуждение, а тот вынужден был поверить ставленнику Дронова. Да-да, именно Дронов, сын белогвардейца, всё это замутил, ну а вам известно, чем закончилось. Развалом государства и деградацией спецслужб.

Такой реакции я не ожидал — он полез на меня с кулаками:

— Ах ты паскуда! Дронова не трожь! Да за такие слова я бы тебя поставил к стенке. Это светлая личность! Он многое сделал и для страны, и для КГБ.

— Я этого не отрицаю. Дронов был патриотом-государственником, а никакое государство не может существовать без мощных спецслужб. Честь ему за это и хвала! Но, по сути, он хотел изменить государственный строй. Плюрализм, либерализация экономики…

— Враньё! Это сделали Долгачёв с Птицыным.

— А куда смотрели преемники Дронова на посту главы КГБ? Хлопали ушами? Вы все считаете Осипова предателем, даже агентом ЦРУ, а кто продвигал его по службе? Дронов! Понятно, что он собирался сделать многое ради возрождения былого могущества страны, но не успел довести начатое дело до конца. Осипов сделал всё по-своему.

Странная ситуация! Сидит рядом со мной некий представитель власти, а я пытаюсь наставить его на путь истинный.

— Осипов та ещё сволочь! — он помолчал, словно пытаясь смириться с тем, что я кое в чём оказался прав, а затем спросил: — А что там про евреев?

— Всё это банкиры, владельцы крупных корпораций и поддерживающие их политики, в основном, американцы. Они надеялись, что выходец из КГБ, соратник Собчака, будет плясать под их дудку, поддержит Израиль в борьбе с арабами, но Платов всех перехитрил.

— Вот это точно! Он им такую фигу показал, что до сих кусают локти, — потом опять задумался. — Слушай, а не продолжить ли нам разговор в более удобном месте?

Далеко ехать не пришлось — расположились у меня в квартире. Гриша оказался человеком весьма общительным и охочим до хорошего коньяка. Снова зашёл разговор о моей книге:

— Ты пойми, Егор! Если ты не изменишь текст, я ничем не смогу тебе помочь при всём желании. Нужно либо убрать всё, что ты написал про белогвардейцев, родственников Дронов, либо сделать это как-нибудь помягче, а то наши на тебя обидятся.

— Да я понимаю, что сын за отца, а тем более за дядьёв, не отвечает. К тому же казаки всеми уважаемый народ, защитники Отечества, и по большому счёту упрекать их не в чем.

— Вот так примерно и напиши.

После очередной рюмки я решил затронуть тему, которая и без того словно бы витала в воздухе:

— А почему у тебя с Катей не заладилось?

— Ты знаешь, наверно чекист должен жениться на чекисте, я имею в виду женщину. Общая работа, общие интересы… Катя всё больше литературой, искусством увлекается, а я в этом не петрю ни фига. Возможно, ей нужен именно такой, как ты, — и показал на картины, висящие на стенах.

— Тогда чего ж ты возбудился? Вместо того, чтобы спокойно поговорить, двинул меня по затылку.

— Да я легонько, только на время нервные центры отключил, иначе вряд ли бы получился разговор.