Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

2

Ты не приехала, а жалко — Тебя готовились встречать Рябины в сарафанах жарких И в штофных шалях на плечах… Гадали: конной или пешей Прибудешь ты… А день горел… Чем их печаль теперь утешить? Тем, что приедешь в декабре? Лес, выслав встречу, выстлал тропы Коврами… День был тих и синь… Чем успокоить горький ропот Грустящих о тебе осин? Как приглашать тебя?.. Какою Всесильной песней заманить?.. Здесь всё насыщено тоскою, Всё ждет тебя, считая дни! Октябрь 1938

384. НЕ ВЕРЮ!

Я мир прошел из края в край — Земля мокра От слез… Мир мраком и чумой оброс До самых глаз Как раз… Тут духоты — Не продышать — от крови, Тут темноты И тошноты С краями вровень! Мир оплыл жиром! Тут тоски — С пеленок и до гробовой доски Не расхлебать всем миром! Тут пухнет с голоду бедняк, Не видя света,— Ни хлеба, ни мечты, ни дня. Да разве это Жизнь, когда Сплошной туман и кровь! Смерть формирует поезда И гонит в бой любовь!.. Я мир прошел из края в край — У мира морда зверя, От крови вся земля мокра,— И всё ж не верю! Не верю в ночь и в темноту; Не верю в смерть и в пустоту; Не верю в голод, в кровь и вой; Ни в бойню пополам с чумой; Пока на небе солнце есть, Есть освещающие весь Мир звезды на седом Кремле — Есть правда на земле! Есть в мире майская гроза — На страх гнетущей мгле; Глядящая во все глаза Есть стража на земле; Есть труд — славнее всяких слав, Есть песен медь И право выше всяких прав — Творить и петь; Есть доблесть в боевом строю, Есть смерть за родину в бою, Есть звезды на седом Кремле — Есть счастье на земле! 1939

385. ПРОЛИВ ДЕТСТВА

Будто у этой ночи есть свое теплое невиданное греющее солнце.

И. А. Гончаров

Ты спишь — щенок щенком, уткнувши нос в ладошки, Прижмурив взгляда омут голубой… Ты спишь и видишь: за ночным окошком К большой луне, мурлыча словно кошка, Разнежась, ластится недремлющий прибой… Вдоль побережья трав безбрежное кипенье, Ласкающее спящие зрачки,— В них будто в море мира отраженье Плывет торжественно… Задвижки и крючки Не в силах воспретить ему плескаться в спальне, Запорам не смирить неукротимый бег,— Сквозь камень стен, сквозь древесину ставней Оно проникло в комнату к тебе! Тебя невидимо ночное солнце греет — На лбу солоноватая роса… И шумный мир не для тебя стареет; Ты дышишь глубже, чище и острее, Ты видишь белые, как сахар, паруса, Ты твердою ногой на палубу ступаешь, Ты бродишь в зарослях, ты покоряешь мир; Старуха жизнь, на радости скупая, С тобой щедра, боец и командир! Я вижу, ты оседлываешь ветер,— Он крутится, виляя и юля, Но он тебе и лучший друг на свете, Он ветер времени — у ног твоих земля! Ты мне не сын, ты мне чужой ребенок, Я имени не знаю твоего, Но голос твой знаком, он золотист и звонок, Нежней, пожалуй, солнца самого! Ты мне не сын, но чувствую, как дышишь, Чужого счастия любимая слеза. Я не встречал тебя и имени не слышал, Но снам твоим заглядывал в глаза! Я знаю, что лицом ты в наше время вышел, Что не рожден ты для обид и бед И что для матери нет в мире счастья выше, Чем заглянуть в твой розовый расцвет, Наполненный весенним жарким соком, Что в мире выше нет звезды твоей высокой! С реальностью такое детство в ссоре, Мне скажут — влаги розовой стакан!.. Но я ж не говорил, что детство — это море, Оно лишь только путь в просторный океан!.. 1939

386. «День распускается ярким…»

День распускается ярким Венчиком лютика. Зной Сияющий и жаркий Над задремавшей рекой!.. Ласточка крылом режет Тонкий шелк вышины; Цветет над побережьем Воздушный лес тишины… Стрекозы зеленокрылой трепет, Дробя стекло синевы, Уплывает в лепет, В лепет, в шелест листвы… Ив полупрозрачные ветви, Склонившись на грудь воды, Будто читают ветром Оставленные следы… И ты стоишь не дыша, внимая Мелодии сладостного молчанья, Всё видя, всё слыша, всё понимая Всевидением печали. Вставай же из мглы безвестной На солнечный светлый пир, С высокого берега песни Еще необъятней мир! 1941

САМУИЛ РОСИН

Самуил Израилевич Росин родился в 1892 году в местечке Шумячи, Могилевской губернии. Его отец — возчик. Семья жила бедно, и Росину не пришлось учиться. Он стал работать маляром и одновременно занимался самообразованием, много читал.

В начале 20-х годов Росин переезжает в Москву. Одно время служит воспитателем в детском доме, а потом целиком отдается литературной деятельности.

Писать стихи Росин начал с 14-ти лет. Первое стихотворение, «Поденщику», опубликовал в 1917 году. В 1919 году выпустил сборник поэм для детей «Бабушкины сказки», построенный на фольклорном материале. В том же году вышел сборник лирических стихов поэта «Раковины». В последующие годы Росин выпускает поэму «Сияние» (1922), сборник «Ко всем нам» (1929), поэму «Сыны и дочери» (1934), книги «Жатва» (1935), «Влюбленный» (1938). С каждой новой книгой Росин совершенствовался как тонкий и глубокий лирик. Предвоенные стихи Росина полны предчувствия опасности, нависшей над страной, и сознания своей ответственности за все происходящее в мире.

В июле 1941 года Росин вместе с другими московскими писателями добровольно вступил в ряды Советской Армии. Фронтовые стихи он заносил в записную книжку, которая не сохранилась. Самуил Росин погиб в тяжелых оборонительных боях под Вязьмой осенью 1941 года.

387. РУКА МОЯ В БЕССИЛИИ БОЛТАЛАСЬ

Рука моя в бессилии болталась. Был зыбок шаг мой и надрывен крик… А нынче не страшит меня усталость — К простой работе я привык. Давно я знаю: чуда не случится — Не брызнет камень ключевой водой, И дверь не может ни пред кем открыться Сама собой. Так отчего же нынче беспокойно мне?.. Как будто тучи надо мной везде… Ах, голова ты, буйная и знойная, Скажи мне, сердце, радость моя где? Ручьи поют на улице, Веселые, горластые, Прыгая по камешкам И солнца луч дробя… И больно мне за всякого, Кому на свете счастья нет, И грустно мне немножечко За самого себя. 1925

388. НА СОЛНЦЕ

Звенит морская синь, Сквозит песчаным дном, Захлестан берег Солнечным огнем. У солнечной страны В бессменном карауле За кряжем Высится Гранитный кряж. И головы Утесы повернули На перекоп Через Сиваш. Я — на скале Замшелого гранита. И, мнится, Ухожу Корнями в глубь пород. Ветвями ввысь тянусь, До синего зенита. Я исполином становлюсь, Я превращаюсь в стройный кипарис, Что слушает прибоя Синий рокот, Неугомонный рокот Бурных брызг… Стою один, Смотрю и слушаю, Как море плещет спозаранья, За валом гонит вал. Оттачивает камни — Грань за гранью, Шурша, шлифует их, Не ведая покоя… И я твержу себе, твержу: И ты будь, песнь моя, Отточенной такою. Как эти каменные тверди, Стоящие сурово на посту, Как этих гор гранит, Должно ты, сердце, твердым быть И в битве каждодневной, И в час борьбы — Великий и прекрасный час, Что ожидает нас. 1932

389. «Бульвары, проезды…»

Бульвары, проезды И улиц изломы Бегут и несутся, Несут и несомы… С утра я волною Подхвачен могучей: Быть может, с тобою Столкнет меня случай. Распахнут мой ворот, И сердце навстречу: Быть может, я скоро Тебя запримечу. Средь гама, средь гула Мечусь угорело… Не ты ль промелькнула? Не ты ль поглядела? Я должен с тобою Столкнуться вплотную… Меж тысяч подобных Ищу лишь одну я. Бульвары, проезды, Углы и изломы… Какому же слову Доверюсь, какому? Несусь наудачу, Измаян ходьбою,— Боюсь, я заплачу При встрече с тобою… Ну что ж! Ведь, пожалуй, Оно не мешало б Излиться в потоках Рыданий и жалоб. Свершиться ли чуду? Ведь жребий мой вынут. Я знаю, что буду Тобою покинут. Я знаю, я чую, И всё мне понятно, И всё же сную я Туда и обратно, И против теченья, И вместе с толпою, И нет мне спасенья От встречи с тобою. Бегу и шепчу я, Твержу, не смолкая: «Моя дорогая, Родная такая…» 1935

390. ПУТЬ В ГОРУ

В лицо мне ветром терпким Задышала И повторила степь Мой твердый шаг. Я наново живу, Я начал всё сначала, И никогда я не жил Жадно так. Я поднял голову. Мой взор открыт и весел, Мой каждый мускул Ртутью нагружен, И ненависть свою, Как никогда, я взвесил, Так жаден я И так насторожен. А вдруг врага Таит степная скрытность? Следит за мной, В меня нацелив глаз, Всем сердцем стережет… Оно не пощадит нас: Выслеживает, В тишине таясь. И я прижал ружье, Подстерегая. И в сердце кровь Замедлилась на миг. И крик срывается — Последний крик… Так метко во врага Не целил никогда я! Путь в гору. Ясное синеет небо, Страна вся в зелени,— В цветеньи кирпичей. Нет, никогда мой гнев Таким созревшим не был, И никогда любви Не знал я горячей! 1935

391. «И моря красота первоначальная…»

И моря красота первоначальная, И небеса, что с берегом слиты, И ты, такая близкая и дальняя, Как эти в небе дымные хребты. Упала с высоты звезда высокая, Поглощена вечерней темнотой. В себе сегодня все раскрыл истоки я Всей человечьей радости простой. Не молодеет, знаю, сердце: усталью Оно проникнуто под грузом дней. Я мальчиком себя сегодня чувствую, Зашедшим в гости к юности своей. Там, в городе, где строго так шагаем мы, В разбеге улиц, в каменном кругу, Казалось, я чужой себе, незнаемый, Казалось, нежным быть я не могу! Вверху, в горах, соседствующих с бурею, Где светят звезд алмазные рои, Я вспоминаю грозную Астурию, Я слышу вас, испанские бои. И слышу я тебя, большая родина, И я готов — и мне не надо клятв, Чтоб кровь моя была тебе вся отдана, Как перегной легла для новых жатв! Теперь уж волн краса первоначальная, Гул моря заглушил шаги мои, И ты — такая близкая и дальняя, Как там, вдали, испанские бои. 1936

392. ИЗ ВЕЧНОСТИ ПРИШЕЛ Я

Пришел из вечности сюда я, Из мечты. Нетерпенья полон был весь род людской, Украсил шар земной. Готово было всё, Приход мой ожидая,— Колючки, и цветы, И свет, и темнота седая… Из вечности пришел сюда я, Из мечты, И, мир не зная, Я застал Страны, Машины и аэропланы, Хлеб и металл. Свод законов в переплете строгом И призрак, названный здесь богом. Дороги за порогом Из края в край. Ну словом, Мир застал уже готовым… Нетерпенья полон был весь род людской, Украсил шар земной. Готово было всё Принять из вечности явление мое… И вот я старый мир хочу разрушить И заново построить жизнь, И сам дороги проложить К моим грядущим городам. Хочу восторги испытать такие, Как тот, кто увидал огонь впервые.