Советский ас Александр Клубов
Шрифт:
С пункта наведения, расположенного на вершине холма, комдиву хорошо видна панорама боя: «На наши позиции шли, поднимая пыль, до полсотни вражеских танков и столько же бронетранспортеров с пехотой». Но атака отбита, отступивших немцев накрывают громоподобные залпы гвардейских минометов — «катюш».
Бои наших истребителей из соседней дивизии не всегда удачны, командир не отреагировал на изменение ситуации. Немцы резко нарастили силы, а наши по шаблону патрулировали малыми группами. Но на пункте наведения — Покрышкин. Он меняет график вылета своих гвардейцев. К тому, что немцы будут действовать
В книге «Небо войны» Александр Иванович вспоминает:
«К линии фронта уже подходит смена Еремину.
— «Тигр», я Клубов, я Клубов. Сообщите обстановку.
Клубов! Его голос звучит в наушниках так уверенно и сильно, что я забываю о расстоянии. Мне кажется, летчик совсем рядом. В первую минуту я думаю о его моральном состоянии. Потом мне хочется послать ему в воздух крепкое слово. Я чувствую, что в обращении к «Тигру» он вкладывает и обычное клу-бовское «привет», и «как дела?», и весточку о себе, объяснение со мной, и просьбу — «посмотри, как я буду драться».
Голос Клубова, настойчивый и тревожный, уже зовет летчиков в атаку. На горизонте я смутно различаю множество самолетов, которые держат курс на Скуля-ны. Там расположены наши артбатареи, непрерывно обстреливающие вражеские позиции.
Наш успех, дерзкие действия группы Клубова ожесточают поединок. Истребители противника наседают все яростнее, клубок сжимается, пушечные и пулеметные очереди слышатся все чаще... Клубов всех видит, всем вовремя подает команды. Его мужество, его сообразительность, его воля связывают всю группу в мощный кулак. Он верен себе.
Передо мной небо — как огромный экран, где разыгрываются героические сцены, напряженнейшие поединки».
В тот день 30 мая 1944-го Александр Клубов был неудержим, он сбил четыре немецких самолета — два Ю-87 и два ФВ-190!
В книге «Познать себя в бою» Покрышкин пишет:
«Взлетают две восьмерки. Одну, ударную, для боя с бомбардировщиками ведет Клубов. Вторую, прикрывающую от вражеских истребителей, — Речкалов. Не успели они у меня запросить обстановку в воздухе, как даю им команду:
— Клубов, я — «Тигр»! С Ясс идут две группы фок-керов на высоте три-четыре тысячи метров. Атакуй их сверху!
Внезапный удар этой восьмерки — и идущие на штурмовку фоккеры вынуждены сбрасывать на свои войска бомбы, разворачиваясь и пикируя, уходить в направлении Ясс. Вторая группа фоккеров последовала за первой. В этом бою было сбито три вражеских самолета.
А к линии фронта уже подходили новые группы бомбардировщиков и истребителей.
— Клубов, с юго-запада пять девяток Ю-87 и двенадцать мессеров. Атакуйте на походе!
С первых же атак три «Юнкерса» падают горящими, а за ними еще два фоккера, оставляя за собой шлейфы черного дыма, идут к земле. Противник врассыпную бросился в южном направлении. Преследуя его, наши группы сбили еще четыре самолета. За два боя уже уничтожено двенадцать самолетов противника и лишь один наш подбит. Он сел на своей территории с убранным шасси.
С КП Утин (командир авиакорпуса. — А. Т.) поздравил Клубова с блестящей победой».
Правда, далее для
гвардейцев события развивались не столь триумфально. Появилась уже и определенная недооценка противника.Следующий день, 31 мая, стал одним из тяжелейших для 16-го полка за всю войну. Описание жестокого боя оставил нам его участник К.В. Сухов:
«Было девять сорок утра. На взлет уходят четырнадцать истребителей — экипажи первой и третьей эскадрилий. Во главе ударной восьмерки — Александр Клубов.
Иду в составе шестерки прикрытия, которую ведет командир всей группы Речкалов. Высота — 5 тысяч метров. Район прикрытия — станция Ларга. Земля просматривается будто сквозь толстое синеватое стекло — дымка тяжело повисла.
Группа Клубова идет ниже нас. Других самолетов нигде не видно.
Клубов, судя по его ответу радиостанции наведения, видит противника. Странно, мне с высоты еще не удалось обнаружить врага, а он уже видит!..
— Клубов, атакуй: прикрою! — подает команду Реч-калов командиру ударной восьмерки.
Но не прошло и нескольких мгновений, как пара Григория Речкалова круто устремилась вниз. За ней следом почти отвесно своими парами ныряем в бездну и мы с Чистовым. Пикируем долго. Стрелка высотомера быстро идет по кругу. Хорошо уже видна группа Клубова, атакующая на догоне три десятки Ю-87.
Что происходит? Почему это мы вдруг вместо прикрытия взяли на себя иные функции?
Мимо нас, ведя огонь, снарядами проносятся «Мес-сершмитты». Сцепиться бы с ними, не пустить к истребителям группы Клубова. Но Речкалов и Чистов, поймав в прицел по «Юнкерсу», уже стреляют.
Группы смешались, «разделение труда» не устояло перед азартом, подогретым желанием пополнить личный боевой счет.
Эфир забит командами, треском и шорохом, какими-то возгласами, бранными словами. Вслушивайся — не вслушивайся, лови знакомый голос — не лови, ничего все равно не разберешь в этом диком смешении звуков.
Тем временем «Мессершмитты» и фоккеры парами и четверками подходят, в район боя с разных направлений, с разных высот и сразу же, с ходу устремляются на нас.
Первую атаку ударная группа провела удачно: Клубов сбил подряд два Ю-87. Но упиваться победой было еще очень рано: куда ни глянь — одни кресты мелькают. Впечатление такое, что вся наша группа оказалась в западне, в окружении вражеских истребителей. И уже не бой идет, а свалка образовалась, ревущий клубок крутится в небесном пространстве, сверкает фейерверком трасс. А его, этот клубок, все равно под огнем держат вражеские истребители».
В этом бою и погиб, спасая Клубова, Николай Карпов. Погибли командиры звеньев Николай Чистов и Владимир Петухов (он погнался за «Юнкерсом», оставив группу). Ведомый последнего Барышев выбросился с парашютом из горящего самолета и, как позднее выяснилось, попал в плен. Подбитый Иван Руденко не дотянул до аэродрома и сел в поле на фюзеляж.
Как фиксируют документы полка, в этом бою соотношение потерь — «2,5:1 в пользу противника».
Сухов вспоминает: «Речкалов стоит расстроенный, Трофимов места себе не находит — обоих друзей своих закадычных потерял, Клубов хоть и пытается выглядеть спокойным, внутреннего волнения скрыть ему не удается. Это был шок».