Советский Орфей

– И что, у вас больше нет никаких доходов?

– Ну почему же, есть и другие доходные дела, иначе бы мы здесь не ужинали. И вообще, если хорошо знать как в нашей стране всё устроено, то можно зарабатывать вполне приличные деньги, хотя и не всегда законными способами.

– Однако, парни, похоже дело хуже, чем нам кажется.
– Эти слова уже произнес Васильев.
– Вы обратили внимание на слова Виктора о том, что его билет оказался фальшивым? Но у нас-то билеты настоящие! Скажи, Виктор, как выглядел тот парень? Он был с длинными волосами, в потертых джинсах и коричневой куртке?

– Нет. Волосы короткие, брюки обычные, куртки на нем не было, он был в свитере.

– Тогда это не наш парень. Похоже, у нас появилась конкурирующая фирма, которая не может достать настоящие билеты. Что ж, с ними мы быстро разберемся, причем с помощью милиции. Завтра же сообщу об этом своему знакомому менту, и он быстро наведет в этом деле порядок. Ну, да ладно, хватит о грустном. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Я знаю, что у нашего гостя есть вопросы о нашем творчестве. Задавай, Виктор, не стесняйся. Обычно с журналистами мы откровенны.

– Да, вопросов у меня довольно много, начальник даже составил мне целый список.

Я достал из-за пояса джинсов свой блокнот, который предусмотрительно взял с собой, открыл его, но задал вопрос, которого в списке не было.

– Но сначала о другом. Куда пропала Ирина Понаровская, почему её не было на сцене? Заболела что ли?

– Можно и так сказать. Причем болезнью международного масштаба. Она теперь то в Дрездене, то в Сопоте, а завтра глядишь, и за океан махнет. Но надо отдать ей должное - выступает всегда достойно: что ни концерт - то овации, что ни конкурс - то приз. В общем, стала певчей птицей дальнего полета. Впрочем, в родных краях тоже иногда появляется, но выступать с нами уже не может.

– Жаль. Очень хотелось увидеть её на сцене. Тогда другой вопрос - как вы формировали свой первый репертуар? Какие песни в нем были? Какие из них стали наиболее популярными?

– Ох, Виктор, ты сразу же наступил на нашу самую больную мозоль. На этот вопрос мы уже давно не отвечаем, но для тебя, так и быть, сделаем исключение. Лёва, расскажи.

Васильев выразительно посмотрел на клавишника ансамбля, и тот тут же начал рассказывать.

– С репертуаром у нас всегда были большие проблемы - сами песен мы не писали, а профессиональные авторы с нами долгое время не сотрудничали. Потому мы поступали довольно просто - брали зарубежные песни и писали на них свои слова, точнее - просили поэтов написать. Например, "Песню велосипедистов" мы взяли из репертуара Джо Дассена, хотя её кто-то пел и до него. Песня "Люди встречаются" - из репертуара Петера Поора, "Карлссон" - из Джеффа Кристи, знаменитый "Синий иней" на Западе до нас исполняли несколько музыкантов. Из репертуара британской группы Шэдоус мы взяли несколько инструментальных композиций, из них кстати полностью состоял наш первый записанный минидиск. Пытались мы петь и на языке оригиналов, но после первой же битловской песни исполненной на сцене, нас чуть не разогнали. Пели мы и народные песни, причем иногда зарубежные; в нашем репертуаре была молдавская народная, литовская и даже чилийская. Позже стали понемногу появляться и песни советских авторов, но большой популярности они не имели. В итоге в 60-х годах записывались мы мало, но всё равно выступали много и часто с аншлагами. Впрочем, примерно такая же картина была и в других наших ВИА, кроме тех, с кем плотно сотрудничали профессиональные авторы. Потому они тоже в основном пели либо зарубежку, либо народные песни, тогда как большинство авторов предпочитало отдавать свои песни известным певцам и певицам типа Аллы Пугачевой. Однако вскоре у нас все поменялось радикально. Наш Толя, - клавишник посмотрел на своего руководителя, - как-то за бутылочкой хорошего коньяка поговорил с композитором Журбиным, в результате чего через год была написана и вскоре поставлена на сцене первая в нашей стране рок-опера "Орфей и Эвридика". Впрочем, партийные работники настолько не переносили слово "рок", что заставили нас убрать его из названия. В итоге по сей день она называется "зонг-опера".

Только после этих слов оратор наконец остановился. Я же задал музыкантам еще с десяток вопросов об их творчестве, получил на них достаточно развернутые ответы, которые тщательно записал в свой блокнот и, наконец, увидев в их глазах заметную усталость, решил завершить интервью таким вопросом:

– А какие у вас дальнейшие планы? Продолжение Орфея создавать не собираетесь?

– Нет, - ответил мне Васильев.
– Достойное продолжение вряд ли кто-то напишет, да и мы признаться от Орфея уже немного устали. Нам хочется чего-то нового.

И тут в моей голове неожиданного для меня самого возникла необычная идея.

Глава 5. Мой проект

– А что если продолжение будет не в форме спектакля, а в форме концерта?

– Это как?

– Очень просто: Орфей и Эвридика будут просто петь песни на сцене. Первое отделение - Орфей, второе - Эвридика. Песни конечно будут грустными - о разлуке, потерянной любви и в таком духе. Но потом герои встретятся и споют несколько песен вместе. А назвать это представление можно просто - "Песни Орфея и Эвридики". Думаю, что те зрители, кто посмотрел оперу, с удовольствием пойдут и на концерт.

– Хм... мысль интересная. Но где мы найдем новые песни? Кто их нам напишет?

И тут меня осенила еще одна смелая идея и потому я достаточно уверенно ответил:

– Я!

– Ты? Ты тоже пишешь песни?

– Да! И написал уже около двух десятков!

– И что - ты считаешь их хорошими?

– Хотите послушать?

– Хотим! Друзья, передайте гостю гитару. Надеюсь, он может на ней играть.

– Могу!
– ответил я, беря в руки врученную мне гитару и лихорадочно соображая, что же подходящее мне спеть сидящим за столом столь известным музыкантам?

Свои песни я петь не собирался, они явно не были хитами в моем времени, и вряд ли станут в прошлом. Тогда что?

Понятно, что это должны быть песни, которые они никогда не слышали, то есть из будущего для них времени, и лучше из недалекого, а то ведь современные песни они вряд воспримут. Значит нужно вспоминать песни 80-х годов, причем хиты, и к счастью, некоторые из них в детстве я с удовольствием напевал и потому хорошо запомнил. И что тогда было популярно? "Мираж", "Фристайл", "Ласковый май", "Маленький принц", Олег Хромов, Наташа Королева, Женя Белоусов. Ладно, остальных вспомню позже. И тут я понял, как должен начинаться концерт и какая песня должна быть первой, о чем поспешил рассказать коллективу.

– Начало представления я вижу так. Ансамбль хором поет слова "Орфей потерял Эвридику" и далее. Потом на сцену выходит Орфей и спрашивает зрителей "Вы её видели? А вы? Вы тоже не видели? Если увидите, то обязательно мне скажите. Я не могу жить без неё." И снова звучит хор со словами "Орфей потерял Эвридику". А потом Орфей начинает петь эту песню.

И я спел первый куплет и припев песни из репертуара Фристайла с такими словами: "Прости, прощай! Нам не вернуть ушедшие дни. Прости, прощай! Не остановишь жизнь."

Во время моего пения за столом была полная тишина, но и когда я закончил, все по-прежнему молчали. Я решил, что они ждали продолжения и потому спел куплет и припев другой песни этой же поп-группы со словами "Сезон любви - прекрасный сон. Как жаль, что был недолог он." И опять тишина. Я немного замялся не понимая, что мне делать дальше. Но меня одобрил Васильев.

– Продолжай, начало неплохое.

Тогда я спел про "желтые розы как прощальные слезы", о том как "догорает свеча, зажженная тобой", о том, что "больно мне больно, умирает любовь" и завершил эту обойму песней со словами "Прощай навеки, последняя любовь". После этого я остановился и сказал:

– И таких песен у меня еще с десяток. Причем часть из них вполне сможет спеть Эвридика, они тоже довольно грустные, в основном о разлуке.

– Что ж, весьма симпатично, - сказал один из гитаристов.
– Такие песни вполне можно петь на концертах.

– А какие песни сможет спеть Эвридика? Спой, пожалуйста.

Эти слова произнесла сама Левицкая. Видно её тоже заинтересовали "мои" творения, а может и пение. И я спел, быстро вспомнив песни 80-х годов в исполнении женщин. Их слова были такими: "Желтые тюльпаны - вестники разлуки", "Музыка нас связала", "Поздно кого-то винить и новой встречи ждать", "Не говори мне "прощай", "Позови меня с собой, я приду сквозь злые ночи".