Современная дРама

Входит в кабинете шефа с горло поднятой головой после конфуза, было проблемно. Но где стыд и где я? Правильно, на разных погостах! Боднув дверь бедром, я нарочито высокомерно тянула нос к потоку. Идти, неся гордыню и кофе вместе, стало квестом. Почти возле стола я неловко оступилась и поломались бы мои кости, а у Васи ещё и психика, если бы этот северный олень не оказался проворнее силы тяготения и не подхватил с моих рук поднос с напитками.

Снова ощутив себя неуклюжей, но не показав всем, что я о себе матерюсь, оставила мужчин хлестать кофе, а сама вернулась за свой рабочий стол. Через час литературные мужи распрощались и мне достался один нахальный взгляд, а другой строгий.

— Алиса, — Виктор Андреевич встал рядом с моим рабочим местом. — Не знаю, что ты там в Крыму натворила, но оставь свои шуточки за дверьми работы.

Я задохнулась от возмущения. Просто таращила глаза.

— Через три дня нам лететь в столицу, а ты концепты устраиваешь.

— Зачем лететь в столицу? — сомнительно вскинутая бровь была моим главным союзником.

— На конференцию.

— Заказать вам билеты?

— Нам.

— Что? — таращить глаза, как у глубоководного крабика получалось плохо, но я старалась.

— Да, мы с тобой летим вместе с Василием Владимировичем в Москву.

— А можно без меня? — начиная нервничать, спросила я, невидящим взглядом гуляя по монитору компьютера.

— Нет.

— Но у меня планы…

— Отменишь.

— Я на обследование ложусь в больницу, — решила давить на жалость.

— Подождёшь.

— Мне собаку не с кем оставить… — испробовала безотказный вариант.

— Уволю.

Шеф ушёл. А я так и сидела, не зная смеяться или плакать. Так и не решив на чем остановиться, стала проклинать. Не стесняясь в выражениях, я костерила весь литературный мир, отдельно облагодетельствуя Спиридонова. Ведь так хорошо жила целый год, а этот олень все портит.

Глава 16

— И вот ты предоставляешь, поехали мы к нему. А он такой мне рассказывает: «Мама у меня мировая, вот вообще. А знала бы ты какие голубцы делает… Мммм…» Ну, я сижу, слушаю, киваю, как китайский болванчик. Думаю, мало ли какие прибабахи у людей случаются. Может он меня трахнуть не может без представления маменьке… — младшая сестрёнка тарахтела в трубку автоматной очередью, прям без перебоев. Я зажимала телефон плечом и отчаянно опаздывала на самолёт. Аэропорт был полон народу и пробираться через толчею с чемоданом, у которого колёса хуже, чем наши дороги, было тяжко.

— Ну, ну, а дальше что? — иногда мне казалось, что Веронике по просту не нужен собеседник. Бывают такие люди, что могут ни о чем болтать часами, днями, годами… Сестрёнка из этой кадушки с тестом.

— Приехали, а у него двухуровневая квартира. Пока вино и домино, — она хрюкнула в трубку. — Суть да дело, лежу я под ним и так хорошо стало, прям думаю вот-вот… А он навалился на меня и давай рот ладонью зажимать. Я ещё сильнее приободрилась. Думаю, мало ли какие заскоки у мужика есть, главное чтобы финишировали вместе. И давай активнее орать. Так ору и извиваюсь, что один звон в ушах, а он мне ухо давай слюнявить. Мне ни черта не разобрать. Работаю на инстинктах. Чую шепчет чего-то. А я ж переспросить не могу чего он блеет мне на ухо, рот-то ладонью зажат. И вот у меня уже от его слюней в ухе хлюпает. Психую, сдергиваю руку и так с придыханием рявкаю: «Что?». А он такой: «Да не ори ты так, маму разбудишь…»

Я аж затормозила. Тишина в телефоне никак не проясняла ситуацию, а потом раздался оглушительный ржач младшенькой. Да такой, что я тоже стала хохотать. В этом весьма приподнятом настроение я и встретила нашу гоп-компанию. Пробежав мимо шефа, я чинно раскланялась, а вот на Васю не бросила ни единого взгляда. Только прошла мимо, стараясь не коснуться при сближении.

— Ну вот, закончили мы значит. Я в душ. Выхожу минут через десять, а в коридоре стоит, Алис, честное слово, не будь пьяна, я бы окочурилась. Стоит значит, такой призрак невинно убиенной аристократки, с физиономией подсвеченной экраном мобильного…

Вероника позвонила, чтобы уговорить меня задержаться в столице и погостить у неё. Ещё не зная, что конференция мне готовит, я повременила с ответом. Но тут сестрёнка решила рассказать о своих амурных похождениях. Ей с такой насыщенной фантазией и богатым языком только книги писать.

— Мы прошли друг мимо друга с самым независимым видом. Она в ванну, я бегом одеваться. Нет, всякое бывало, но так я ещё не знакомилась с родителям своих ухажёров.

— И что? Потом-то вы встречались? — я сдала багаж, нацелилась на посадку.

— Как-то не тянуло больше… — сестрёнка снова прохрюкала в трубку. — Ну так что, отпишешь мне как выясниться с работой?

— Обязательно, — искренне заверила я. — Вероник, все в самолёт захожу.

— Давай, пей свои седативные и не обделайся по пути, — как всегда беспардонно и честно напутствовала родственница и отключилась.

Меня не хило так обманули, когда подбивали на конференцию. «Поедешь, посмотришь на работу изнутри… Будет к чему стремиться… Такие люди будут…». Людей мне увидеть особо не довелось, к слову и работы, как таковой тоже. Я была кем-то вроде пажа для Спиридонова, потому что как только моя нога коснулась заляпанного асфальта столицы, шеф помпезно передал права на своего секретаря писателю. Я поскрипела зубами, подёргала нервы, не себе, но в итоге…

Вася оказался оленем первостатейным. Не успели мы расположиться в гостинице, как мне на телефон прилетело расписание, список рекомендаций, распоряжений и указов. То ему понадобился новый костюм из магазина, что на другом конце Москвы, то у него рубашки не отглажены, то мне надо было «подойти воооон к тому мужчине и заверить его, что встреча не отменяется, а переноситься».

К концу первого дня я вымоталась. Меня вздергивало от любого писка телефона. Я боялась выходить из номера, казалось Спиридонов караулит под дверью, чтобы дать очередное идиотское указание. Причём общение с ним сводилось к его требованиям и моему тяжелому взору, с которым обычно хотят придушить орущего дитятю, но потом вспоминают, что как бы оно своё и негоже, господа.

Вечно удобные кроссовки стоптались ещё до обеда. Но самый бздец случился перед ужином. Писатель с таким независимым видом попросил меня заказать столик в ресторане на двоих, что не будь я уверена в своих ушах, подумала бы, что он анафему объявляет.

А на утро его помятое литературное величество отправило меня в аптеку со списком из анальгина и аспирина. И это ещё до завтрака, который я безбожно пропустила, пока бегала до ближайшей фармации. Придя в себя, северный олень запросил цветов. Я подумала, что как-то он резко из оленя в козла переквалифицировался, но потом дал адрес куда надо доставить букет и я, скрипя дёснами, отправилась выбирать гортензии.

Вечером случилось ожидаемое, он меня довёл. Обычно это мое любимое хобби: подвести под монастырь, довести до виселицы, но Вася оказался талантливым дятлом в вопросах препарирования женские мозгов. То что весь день я проскакала, как саранча между австралийскими фермерскими угодьями, ещё полбеды. То что за два дня конференции я не послушала ни одного вступления спикеров, вообще, плевать. То что за последние сутки шагомер забился в инфарктной истерики от количества работы, тоже не особо впечатляет. Но когда я, уже закончив с нелепыми поручениями от этого злобного писаки, собиралась наконец-то поесть, мне не дали.