Современная дРама

Так вот чего его так мотало и штормило с прошлом ноябре. А я все думала алкоголик. Наверно, мне просто было по сельхозхозяйственному, то есть по хрену, вот и не видела очевидных вещей. Как никак первый развод. А он- не первая брачная ночь, может и повториться, поэтому запомнить надо все в деталях, чтобы не навертеть тех же ошибок.

Снегопад за окном сменился мелкой противной моросью. Писатель рассказал, что потом его книга все же снискала популярность, но то ли это была реклама, то ли просто народу понравилось, так и осталось неизвестно. А ближе к середине ночи Вася задремал прямо на диване. Пока я относила посуду в кухню, пока стелила ему во второй спальне, он перевернулся на бок. Я невесомо коснулась его запястья, отчего мужчина вздрогнул и резко распахнул глаза:

— Я уснул, — сонно выдохнул и начал растирать глаза руками. — Чертовски устал. Где мой телефон? Такси вызвать…

— Вась, я тебе постелила во второй спальне, — смутилась и отвела взгляд.

— К себе не пустишь? — он лукаво прищурился.

— Ты ужасно храпишь, Спиридонов, — отшутилась я, стараясь скрыть неловкость.

— Алис… — он стоял, держа руки в карманах.

— Ммм?

— Спасибо.

— Мне для тебя подушки что ли жалко? — я фыркнула.

— За вечер спасибо, — уточнил мужчина и шагнув навстречу притянул к себе, по-отечески коснулся моего лба губами.

Глава 18

— Вася, блин! — я встала на пороге кухни, созерцая писателя в одном полотенце, что фривольно зиждилось на его бёдрах.

— Вася не блин, Вася-оладушек! — мужчина пританцовывая поставил вторую тарелку с ароматными оладьями на стол, снял с огня турку с кофе.

— Ты осквернил мое полотенце, — я присела на стул, поджала под себя левую ногу и втянула запах облепихового чая, который угодливо заварил мне Спиридонов.

— А ещё спальню, ванну и кухню, — он потуже затянул махровое безобразие и сел напротив. Кофе с щедрой порцией молока одуряюще пахло, но все же не было конкурентом моему чаю.

— За кухню обиднее всего, — сварливо заметила я, приступая к завтраку.

Да, я не готовлю. Мои десять квадратов с посудомойкой и плитой были девственно чисты. Не то чтобы я не умела, вот не любила, это точно. За шесть лет брака я смирилась с неравными отношениями между мной и кастрюлями, но оказавшись на свободе, послала к черту все эти выверты добропорядочных дам. Пила чай на работе с сандвичами, что покупала возле офиса в кафе. На обед выбиралась туда же. А ужин, по заветам предков, отдавала врагам или, если там был особенно фруктовый йогурт, уминала сама. И была абсолютно счастлива. Пассаж Васи меня не расстроил, просто ума не приложу где он нашёл в мое доме муку и яйца. Не из своих же делал блинчики.

— Я заметил, что ты не готовишь… — мне кажется или в его голосе звучал укор?

— Угу, — отхлёбывая обжигающе горячий напиток, подтвердила я. — Мерзкое это дело…

— Как же ты шесть лет в браке выкручивалась? — он подался вперёд, утаскивая у меня из-под носа блюдце с вишневым вареньем. — Я помню твою лазанью, ризотто с грибами, да я манты твои помню…

— Забудь, — посоветовала я. — Все шесть лет я старательно пыталась полюбить это занятие, но как только нужда отпала…

— И когда ты снова выйдешь замуж не попробуешь взяться за старое? — он с интересом наблюдал за моей реакцией. А я скривилась. Мысль, что придётся готовить меня не так сильно напрягала, а вот новое замужество… Я не поставила крест, просто возвращаться в эти ряды бракованных не собиралась. В чем и заверила писателя. Повисла неловкая пауза. Но Вася нашёлся и перевёл тему на театры.

— Сегодня премьера спектакля «Милые дамы», не хочешь сходить?

Я люблю театр. И оперу. И балет. И гончарную мастерскую, которую мы с Васей посетили в конце марта. И симфонический оркестр, что играл современные рок хиты в инструментальной обработке. И выставку российской живописи.

А потом резко наступил апрель. С перезвоном капелей, ароматом сырого асфальта и тающего снега. С хрупкими подснежниками. Со все ещё холодными ночами, но неимоверно солнечными днями. С привкусом первого съеденного рожка с мороженым на улице. Он ворвался в мою размеренную жизнь пляской ветра, вербой, что распускалась в парке возле дома, яблоневой веткой, срезанной в подъездном палисаднике и распустившей почки в вазе на прикроватной тумбочке.

Апрель играл с волосами, пропуская их пряди через солнечные блики. Он танцевал юбкой милой девочки восьмиклассницы, что кружилась на площади возле фонтана. Пел песни голосом жаворонков. А ещё он был Васей. Немного сварливым, хмурым и в то же время тёплым, что согревал кружкой ягодного чая, заботливым, обаятельным и смешным.

Мы с писателем откатились во время, что было до Ялты. Просто закрыли дверь в тот нелепый вечер. И снова я привыкала. К вечерним звонкам и утренней перекличке в соцсетях, где Вася с надменной физиономией брился, а я с куделькой на голове и в растянутой майке сидела с маской на лице. К прогулкам во время обеда. К его командировкам и моему вредному характеру: я наотрез отказывалась смотреть Хичкока. К моей любви к дешевым цветам и его страдальческой мине, в момент когда он дарит эти самые цветы.

Наверно, я была счастлива. Почти, но не совсем. Никак не могла понять статус наших взаимоотношений. Мы не спали, мы не делали ничего, что присуще парам, но мы были вместе. Я очень плохо разбираюсь в отношениях, опыта маловато. Бывший муж-вот мой опыт. И он был очень давно. И все было по-другому. Больше романтики, больше эмоций. А с Васей… Как будто мы давно, прочно вместе и просто нам хорошо. Менять ничего не нужно. Заговорить об этом тоже не получалось. Я ощущала фарс, как будто все построено на лжи и мы отчаянно цепляемся за эту ложь, потому что она единственное, что правдиво в наших отношениях.

— Привет, развратная секретарша! — видеозвонок от Васи застал меня на работе как раз в тот момент, когда на компе высветилось письмо из бухгалтерии. Я по инерции нажала на него, потеряв из виду свой телефон, поэтому и держала его на уровне своей груди, обтянутой вишнёвой блузкой.

— Здравствуй, злобный писака! — не осталась в долгу я, возвращая гаджет на уровень своих глаз. Спиридонов снова околачивался в первопрестольной и сегодня вечером возвращался. Поэтому я и не сильно удивилась: ужин и прогулка.

— Хочу сегодня вечером пригласить тебя в гости… — начал мужчина, потирая подбородок. Я вскинула бровь и подозрительно уточнила:

— А что рестораны не работают?

Видеозвонок это такая вещь, что вроде бы ты общаешься с человеком, а непонятно до конца куда он смотрит. Вот сейчас мне упорно мнилось, что Василий неотрывно наблюдает не за моей мимикой, а за декольте. Чтобы проверить наверняка, я застегнула верхнюю пуговицу. Писатель резко поднял глаза от края экрана.

— Работают, но я хочу посидеть дома. У меня есть небольшие новости…

Я заитриговалась. Заерзала на стуле, стараясь принять более милый вид.

— Какие? — сузить глаза и смягчить голос.

— Приходи- узнаёшь… — меня отвлёк голос шефа. Я поспешно свернула свою операцию по укрощению любопытства и согласилась. — Тогда адрес запиши.

— Я знаю твой адрес, — доверительно шепнула мобильному.

— Через четыре часа я прилечу и хочу, чтобы ты меня ждала по другому адресу. И итальянскую кухню не закажешь на ужин? Я вино привезу…

***

Домой меня несло любопытство. Тут для красного словца можно упомянуть, что «на крыльях любви», но для меня типичнее «на крыльях ночи». Я наперекосяк припарковала машину и шмыгнула в подъезд под недовольной рожей соседа снизу. Ещё бы, два парковочных места заняла.