Современная дРама

Не дождавшись ответа, я прижимаюсь к стене и делаю последний шаг до площадки. Мою ногу в районе щиколотки перехватывают. Мне ничего не остаётся кроме того, чтобы снова посмотреть на мужчину. А интересно сколько он тут уже сидит, как белоруской партизан перед немецкой армией? На вид сказала бы, что пару часов точно: растрёпанный, без привычного ему мужицкого лоска, от которого меня плющило все выходные. Словно спесь сбили. Хотя, почему это словно? Наверно и сбила, чего уж душой кривить.

Неожиданно я поймала себя на мысли, что меня не раздражает один конкретный программист. Да, я устала, словно двойную смену в борделе отпахала, но вот он не бесит от этого сильнее.

Наоборот. Как будто сейчас все вернётся в привычную колею. Он усмехнётся, коснётся губ и мне станет наплевать на весь мир.

Мысленная затрещина отрезвила. А ещё то, что Никита поднялся со ступенек, став выше, подцепил указательным пальцем мой подбородок, заставил посмотреть в глаза и хрипло потребовал:

— Отвечай, — от бархатного, как хороший пряный кофе, сваренный на песке, голоса, меня продирает крупная дрожь. Я одёргиваю голову, чтобы выбраться из этого гипноза и, задев парня плечом, прохожу к двери. — Ты ведь даже не собиралась перезванивать…

Какой догадливый.

— Ты не задержалась на работе, я звонил в издательство, — я фыркнула и толкнула ключ в замочную скважину. — От тебя пахнет дымом кальяна, а не привычным мне колокольчиком… Так что я сделал не так?

Его что заклинилось? Мне лень отвечать, поэтому я вхожу в квартиру, бросаю туфли на пол и подхватываю на руку Ириску. Она привычно поскуливает и лезет лизать нос, но я перехватываю порыв и прижимаю ее к груди. Поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, но мужская рука останавливает и Ник входит следом.

— Звони…

— Кому? — я, опешив, таращусь на ловеласа и прикидываю варианты общения с буйнопомешаннымм.

— Мне, — он опирается плечом о стену и с вызовом протягиваем мне мою сумку. Я не шевелюсь, продолжая прижимать к себе собаку. — А ты не позвонишь. Ведь у тебя нет моего номера…

Последнюю фразу он целит сердито. А я чуть ли ни бросаюсь аплодировать с воплями, дескать это гениально Холмс, вы мастер дедукции.

— Поэтому в третий раз спрошу, Алис, что я сделал не так, что ты сбежала от меня, забыв нижнее белье?

— Да что ты привязался? Что не так? Что не так? — я выпустила Ириску и прошла в зал. Никита мягким шагом следовал за мной. — Потрахались и ладно, зачем усложнять? Мне не восемнадцать, чтобы не понять к чему подарки с утра дарят. Я просто избавила тебя от нелепых объяснений в стиле это было горячо детка, но на большее не рассчитывай…

Последний слова я прокричала из гардеробной, где стягивала с себя юбку. Никита наблюдал за моим разоблачением с неприкрытым интересом. Я опомнилась, что стою в тонких чулках и блузке перед мужчиной и попыталась вытолкать его наружу.

— То есть ты считаешь подарок с утра аналогом откупа? — вытолкать не удалось, я плюнула и стала расстегивать атласную рубашку.

— А разве нет?

— Нет, — он абсолютно честными глазами смотрел на меня. — Это нормально дарить подарки девушке, с которой тебе хорошо.

— Никит, это не нормально дарить подарки стоимостью в четверть моей зарплаты спустя пару перепихонов! — с психу я дёрнула из ящика кремовую сорочку, порвала лямку. Вызверилась на свою криворукость.

— Перепихонов? — процедил он. — То есть для тебя это просто переспали и все?

— А для тебя не все? — я рассматривала ночнушку и прикидывала: выбросить или отнести швее, чтобы исправила оплошность.

— Нет, — спокойно выдыхает мужчина, переводя на себя мое внимание.

— Господи, — я прикрываю глаза рукой, — просто ответь чего ты от меня хочешь?

— Большую и чистую не просить? — лукавая усмешка раскрашивает его лицо с трёхдневной щетинной.

— Извини, я больше по маленькой и грязной…

— Я согласен! — он так ретиво подписывается, что я чую подвох.

— На что? — все же уточняю, а то у нас с ним явно речевые проблемы.

— На маленькую и очень грязную, — он шагает ко мне, выдёргивают из рук сорочку и заставляет посмотреть в лицо.

Я оторопело вытаращилась и захлопнула рот. Нет, нет, нет! Отношения это не для меня. Я катастрофически не умею их строить. Я инфантильная и эгоистичная. Примерно это и услышал Никита, но лишь пожал плечами.

— Я и не прошу отношений. Просто секс. Никто никому ничего не должен…

Мне вдруг стало интересно, а не проще с таким мировоззрением пользоваться услугами профессионалок. Они тебе и все позы Камасутры и мозги не любят. Но видимо мне что-то было не понятно в мужиках, раз некоторые предпочитают аналог продажной любви. Кстати, тут на ум пришло ещё одно осознание: почему мужчины любят иметь в любовницах замужних женщин. А что? Она ухоженная, всегда довольная, у неё не болит голова, потому что все это она проворачивает с мужем, а ему достаются сливки.

— Хотя знаешь, — Ник смотрел неотрывно мне в глаза, — один момент стоит прояснить: ты спишь только со мной, я сплю только с тобой и никого больше в постели быть не может. Даже, когда одного из нас в ней нет.

Значит верность всё-таки дорогая валюта. Этому подавай один секс, но с пометкой.

— Нет, — мне претила сама мысль отношений, пусть и построенных только на постеле. Я обожглась и ещё раз воспламениться не хочу. Не будет простого секса, все равно кто-то из нас сломается первым и захочет большего. А я не смогу этого дать. Я привыкла только брать.

— Что ты теряешь? — он оперся спиной на одну из полок и ему прилетело моим свитером сверху. Все никак руки не дойдут привести в порядок гардеробную.

— Может быть самоуважение? — решила разыграть гордую и неприступную, лишь бы не признаваться, что просто боюсь не вывезти такого формата.

— Не мели чепухи, — мужчина отмахнулся. — Я тебе не проституцию предлагаю, не брак с отягчающими. Всего лишь приятное времяпрепровождение. Ты ведь ещё не пробовала, а уже отказываешься.

— Это не бабушкин пирог, чтобы пробовать! — я вытащила из закромов другую сорочку. По закону подлости ей оказалась «бабушкина» хлопковая блюстительница нравственности. Это когда почти до пят и в мелкий цветочек.

— Хорошо, давай детально обсудим все. Какие пункты ты хочешь внести?

Никита был явно из тех кто не любит сдаваться. Или из тех кому наплевать на всех остальных, лишь бы ему было хорошо. Вот этот момент с учетом того, что я и сама такая, почему-то уколол.

— Мы не будем ничего обсуждать, — я психанула и натянула на себя нравственную сорочку, вышла из гардеробной, просочившись мимо мужчины и направилась в ванну. — Нормально переспать и разбежаться. Не нормально переспать с первой встречной и растянуть этот секс во времени. Ты, вообще, представляешь, я могу быть неряхой, храпеть, ну или спускать все деньги на казино.