Современная филиппинская новелла (60-70 годы)

Они стали часто встречаться; тогда-то его пораженная мамаша и выразила желание взглянуть на девушку, которой так заинтересовался ее сын. Во время первого же визита Летти допустила оплошность. С простодушной улыбкой она объявила, что один из ее дедушек был моро [46] . С тех пор благочестивая донья Ана именовала Летти не иначе как «эта девушка полуморо». При втором посещении, когда Рене и Летти объявили о своей помолвке, донья Ана лишилась чувств. А в третий раз, когда по настоянию Летти они с Рене попросили старуху назначить день свадьбы, пришлось вызывать не только доктора, но и «скорую помощь». День же так и не был назначен…

46

Моро (исп. «мавр», «мусульманин») — традиционное название группы племен острова Минданао и сопредельных территорий, которые исповедуют ислам (свыше 90 процентов филиппинцев — католики).

Оглядывая теперь зал с презрительной усмешкой и припоминая все свои прежние визиты к донье Ане, Летти говорила себе, что выскажет старухе все напрямик, не опасаясь никаких последствий. О, теперь-то она не потеряет сознания, не будет истерик, ни доктор, ни «скорая помощь» не понадобятся. Старуха устраивает представление только для Рене. А сейчас, подумала Летти, мы с ней будем одни…

В этот момент в зал вошла донья Ана Морелос.

Маленькая, крепкая и властная леди совсем не выглядела слабой, несмотря на «состояние сердца». «Она смахивает на норовистую лошадку», — решила Летти и поднялась с софы навстречу своей противнице.

— Донья Ана, какая приятная неожиданность: вы встали! Я слышала, у вас вчера вечером снова был сердечный приступ?

— Что вы хотите, девушка? — громогласно осведомилась старая леди.

— От вас я ничего не хочу, совсем ничего!

— Тогда зачем же вы пришли в мой дом?

— О, я пришла только взглянуть на то, чего избежала. Донья Ана, теперь ваш сын снова будет принадлежать только вам одной. Я возвращаюсь туда, откуда явилась.

— И что, позволю себе спросить, я должна сказать по этому поводу?

— Ничего. Это я должна сказать, моя дорогая донья Ана. Разве я не обязана поблагодарить вас? Сказать спасибо? — В голосе Летти прорезался тонкий наждак.

— Вам не удастся обмануть меня, девушка. Я-то знаю: от вас так просто не отделаешься…

Летти вытащила из кармана билет на самолет.

— Да нет никакого обмана. Все решено. Посмотрите, я вылетаю из Манилы в страстную пятницу.

Старая женщина недоуменно уставилась на билет.

— Это не шутка? — спросила она неуверенно.

— Я сдалась, — объяснила Летти, пряча билет обратно в карман. — Сдалась и отступаю.

— Вы сказали об этом моему сыну?

— Можете сказать ему сами, потому что мне не хочется видеть его еще раз. И скажите ему еще, чтобы он не трудился звонить в пансионат. Он меня там не найдет.

— Но вы не можете так поступить с моим сыном! Вы должны прежде всего сообщить ему.

— Это сделаете вы, бабуся. Я от него устала. До свиданья! — И Летти направилась к двери.

— Подождите! Подождите! — закричала старая леди. — Нам следует обсудить это.

Летти обернулась в дверях.

— Что нам с вами обсуждать? — сказала она холодно.

Донья Ана изумленно взглянула на нее, лицо ее вдруг просветлело.

— Мы поговорим о Рене, — ответила она.

И тут Летти расплакалась.

Час спустя обе они сидели на софе, взявшись за руки, и изливали друг другу душу, как это умеют делать только женщины.

— Мы не поняли друг друга, — улыбнулась донья Ана. — Почему? Мы обе любим одного и того же человека, обе заботимся о его счастье.

— Донья Ана, вы думаете, я могла бы сделать его счастливым?

— Не только думаю, дорогая, я в этом уверена.

— О, донья Ана, как хорошо. И когда же наша свадьба?

— Сегодня же вечером скажу Рене, чтобы он назначил дату.

— Только, пожалуйста, не говорите ему, что я была здесь и мы с вами говорили об этом. Я хочу, чтобы он сам все решил.

— Очень хорошо, моя дорогая, я не стану ему ничего объяснять. Просто скажу, что переменила свое мнение и что мне лучше с сердцем. А вы… Вы не исчезнете насовсем? Вас можно будет застать в вашем пансионате?

— Я немедленно сдаю билет!

Летти поцеловала старую леди, вспорхнула с софы и снова кинулась к дверям. Здесь она чуть замешкалась.

— Донья Ана, а вы не позвоните мне вечером после того, как поговорите с Рене? Хочется узнать обо всем поскорее!

— Дорогая моя, конечно, позвоню! Не беспокойтесь!

На следующий день была суббота. Летти проснулась слишком поздно, чтобы успеть вернуть билет. Но с этим можно было и подождать. Она чувствовала себя бесконечно счастливой. Донья Ана позвонила ей вечером, как и обещала, и детально описала свой разговор с сыном.

Она сказала Рене, что святое время великого поста просветило ее разум: она может умереть в любой момент, и нельзя, чтобы на ее совести была разбитая жизнь сына. Он свободен в своих решениях; он уже, без сомнения, достаточно взрослый, чтобы жениться и самому выбрать себе жену. Пусть назначит день своей свадьбы с Летти.

Донья Ана сообщила также, что Рене поблагодарил ее и больше ничего не сказал.

Весь день Летти пребывала в восторге неизвестности, ожидая его звонка. Вместо этого он, как обычно в субботу, объявился сам и спросил, куда она хочет пойти. Она пыталась отыскать на его лице какой-либо намек на сюрприз, но он выглядел, как всегда, сумрачно-флегматичным. Они сходили в кино, пообедали, а после этого танцевали в ночном клубе, потом по ее предложению побродили по берегу залива.

Они уселись на парапете. Она склонилась головой к его плечу. И ждала, ждала, тщетно ждала неожиданного.

— А как твоя мама? — не выдержала она наконец и тут же вспомнила, что уже спрашивала об этом раньше.

— Неважно, — ответил он угрюмо. — Такой страшный был приступ… Я не могу рисковать маминым здоровьем, заговорив на неприятную для нее тему еще раз.

Летти почудилось, что у нее глаза вылезают из орбит.

— И никаких шансов, что она может изменить свое мнение обо мне, о нашем браке?

— Ну как я могу сказать? Подождем, посмотрим…

— Я не могу ждать, Рене. Я взяла билет на самолет. В пятницу улетаю. И навсегда.

Невероятно!.. Он только пожал плечами.

— Если ты так решила, Летти…

— Тебе лучше проводить меня в пансионат, — только и смогла сказать Летти.

Она была ошеломлена. Почему он не говорит, что все изменилось? Или ему хочется просто подразнить ее, из лукавства до последнего дня держать ее в неизвестности?

Наверняка это так и есть. Он уже занимается приготовлениями к свадьбе, а потом неожиданно скажет ей. Это будет великолепный сюрприз! Ее сердце таяло от радости…