Современная ирландская новелла

— Не выпьете ли чаю? — спросила она.

— С удовольствием, миссис Маони! Готов выпить хоть целый чайник! — ответил он. — Из-за этого молодца я даже позавтракать не успел.

— Я не хочу возвращаться, дядя Тим! — вскипел Джимми. — Я останусь здесь!

— Вы только послушайте его, миссис Маони, — Тим скосил глаза на Кейт, — оскорбляет Лимерик, да еще где? В Корке!

— Ничего я не оскорбляю! — в отчаянии закричал Джимми и вдруг опять стал ребенком, безоружным перед хитрыми уловками взрослых. — Я хочу остаться здесь!

Кейт снова наполнила чайник и, ставя его на стол, прищурилась, обдумывая, как бы помочь Джимми.

— Похоже, сэр, он просто хочет устроить себе небольшие каникулы, — сказала она робко, но от этих слов Джимми совсем взвился.

— Не надо мне никаких каникул! — закричал он. — Я хочу остаться здесь насовсем. Мой дом здесь, я так и матери сказал.

— А тебе не кажется, Джимми, что твоей матери было довольно горько это слышать? — сухо спросил отчим.

— Но это же правда! — сердито ответил Джимми.

— Садитесь, выпейте чаю, сэр, — пригласила Кейт, стараясь разрядить обстановку. — Еще выпьешь, Джимми?

— Нет, — ответил Джимми и расплакался. — Не то что я не люблю ее, только она взяла меня слишком поздно. Не надо было ей так тянуть, дядя Тим.

— Возможно, тут ты и прав, сынок, — устало отозвался отчим и придвинул стул к столу. — Такие вещи нельзя чересчур затягивать, наверно, ты уже слишком большой и не можешь привыкнуть к матери. Но ты должен вести себя по — другому.

— Ну ладно, — всхлипнул Джимми, сдаваясь. — Что же мне делать?

— Не убегать, как бы тяжело тебе ни было, — сказал отчим, принимаясь за скудный завтрак — чай с хлебом. — Ведь ты причиняешь боль другим людям. Поговори с матерью, объясни ей, что у тебя на душе. Может, и правда тебе лучше вернуться сюда и поступить в приличную школу, только пусть она все это сама устроит. Знаешь, тебе, наверно, и представить трудно, чего стоило матери взять тебя к себе. Вероятно, этого не следовало делать, вероятно, это была ошиб ка, но не хочешь же ты, чтоб она решила, будто вся ее жизнь — сплошные ошибки.

— Послушай его, Джимми, он дело говорит, — сказала Кейт, уловив глубокое чувство в голосе Тима. — Не вернешься к матери сейчас, больше тебе к ней не вернуться, столько пойдет разговоров! А если вернешься, всегда сможешь приезжать к нам на каникулы.

— Ну ладно, — в отчаянии сказал Джимми.

Кейт знала — это не притворство, Джимми и правда в отчаянии. Конечно, немножко он и напускал на себя. Не захотел поцеловать ее на прощание, а когда Джеймс весело сказал: «Ну недельки через две ты опять будешь с нами!» — Джимми глубоко вздохнул и ответил: «Может, буду, а может, и нет», — давая понять, что он не исключает возможности самоубийства.

Но Кейт видела, что он и в самом деле не хочет уезжать, что только ее дом он считает родным, и теперь могла всласть похвастаться перед соседями:

— Это ж надо подумать! Четырнадцать лет всего парню, ни разу в жизни из дому не уезжал, а тут всю ночь шел пешком, не ел, не спал, ну скажите, разве второго такого найдешь?

В конце концов Джимми расстался со своей матерью, и они снова зажили втроем, почти так же, как прежде. Переменилось только одно. Через несколько дней после возвращения Джимми сказал:

— Больше я не буду звать тебя мамой.

— Ишь ты! И как ты собираешься меня называть? — спросила Кейт с горькой усмешкой.

— Буду звать бабушкой, иначе получается глупо.

А немного погодя и Джеймс, до сих пор звавший ее

«мама», вдруг тоже сказал «бабушка», как будто по ошибке, но тут Кейт, не на шутку разозлившись, накинулась на него:

— Радовался бы, что тебе есть кого называть матерью! — кричала она. И хотя она понимала, что мальчики правы, ей это совсем не нравилось. Как и те молодые женщины, что на первых порах протестовали против Джимми и Джеймса, она чувствовала, что сполна заплатила за свое «звание».

4

Через год Кейт попала в больницу с ревматизмом и бронхитом, и Нора с Молли договорились взять Джимми и Джеймса к себе, но, когда дошло до дела, мальчики наотрез отказались. Они остались в доме одни, и раза два в неделю кто-нибудь из дочерей Кейт наведывался к ним, чтобы навести порядок. Нора и Молли рассказывали матери, что кавардак в доме страшный, правда, сразу можно разобраться, кто в чем виноват — ведь Джимми хоть и неряха, но совесть у него есть, он сгребает все в одну огромную кучу, видно, надеется, что за ним приберет Санта — Клаус, а Джеймс бросает вещи там, где стоит, едва только какая-нибудь мысль поразит его воображение. Кончилось тем, что Кейт вернулась из больницы не долечившись, но все равно опоздала, потому что Джимми успел набедокурить — потихоньку бросил школу и устроился работать в упаковочную фирму.

— Ах ты, мерзавец, — вздыхала Кейт нежно. — Так я и знала, стоит мне отвернуться, и ты что-нибудь выкинешь. О господи, да разве за тобой углядишь! Извольте завтра же отправляться в школу, дорогой сэр! А не то сама туда оттащу. Не в первый раз.

— Как же я вернусь в школу? — возмутился Джимми. — Ведь если я не предупрежу за месяц об увольнении, меня накажут по закону.

Джимми знал, что Кейт больше всего на свете боится полицейских, судей, инспекторов и даже теперь, на старости лет, вечно трусит, как бы ее не упрятали в тюрьму ни за что ни про что.

— Я сама поговорю с управляющим, — предложила она. — Как его звать?

— С ним нельзя поговорить, — возразил Джимми, — он уехал в отпуск.

— Ну и врун же ты, — пробормотала она со счастливой улыбкой. — Чего только не придумаешь! Говори сейчас же, как его звать, бездельник несчастный!

— Все равно мне надо устраиваться на работу, — заговорил Джимми, совсем как взрослый. — Случись что с тобой, кто позаботится о Джеймсе?

— Нет, ты чистый дьявол! — сказала Кейт, ведь она сама все время об этом думала, и вот, на тебе, Джимми угадал ее заботы. Но, с другой стороны, Кейт знала, что Джимми любит командовать и не преминет выставить напоказ, какая на нем ответственность, а на самом деле у него на все свои причины, о которых никому не догадаться до поры до времени.

— Не завидую я бедному Джеймсу, если ему придется полагаться на тебя, — закричала она. — А своей матери ты написал?

— Интересно, было у меня время писать? — ответил он обиженно, уязвленный такой несправедливостью.

— Когда денежки нужны, так время находится, — понимающе кивнула Кейт. — Сядь-ка сейчас да напиши, лодырь ты лодырь. Вижу, сам натворил дел, а хочешь все на меня свалить.

Джимми со страдальческим видом уселся за стол и стал вымучивать письмо к матери.

— Как пишется «учреждение», Джеймс?