Современная польская повесть: 70-е годы

Вдруг рука Янека опять коснулась его плеча. И Барыцкий произнес с особой интонацией:

— Кароль, что, по-твоему, самое главное в жизни?

— Нет, не так! — запротестовала Мирочка. — Вы испортили прекрасный анекдот! Надо было спросить, что в жизни лучше всего!

Зарыхта молчал. Минуту назад он решил, что выдвинет Барыцкого в заместители. На переговорах Янек выкладывался начисто и снова рвался в бон. А его соперник, инженер Раттингер, предпочитал осторожничать. Год тысяча девятьсот пятьдесят седьмой или пятьдесят восьмой? Как это уже далеко!

«Мерседес» внезапно притормозил, и Зарыхта очнулся. Проезжали оживленный перекресток на окраине Варшавы.

Самое лучшее? Самое важное? Что тогда имел в виду Янек? — призадумался Кароль под влиянием то ли этого сна, то ли воспоминания. Ведь речь шла не о какой-то плоской шутке глупенькой Мирочки. О чем он тогда думал? О молодости? Любви? Работе? Долге? Почему я никогда не спросил его об этом?

Замелькали знакомые улицы, знакомая толпа, знакомьте мигающие огни. Собесяк, не спрашивая у Зарыхты адреса, сам назвал его Рысеку приказным тоном. Пробились через Свентокшискую, свернули на Маршалковскую. Езда по центру, как это ни странно, не показалась Зарыхте утомительной. Еще один поворот, и «мерседес» мягко затормозил.

— Мы дома! — весело объявил Собесяк. — Здоровые и невредимые! Не надо ли вам чего-нибудь?

— Мне? — изумился Зарыхта.

— Ну, время позднее… Может, куда-нибудь подъехать… Что-либо утрясти…

— Нет, благодарю.

— Не за что, — снисходительно сказал водитель.

Зарыхта выбрался из машины, с минуту чувствуя на себе взгляд магистра, потом услыхал, как «мерседес» тронулся. Он медленно прошел в подворотню, где, как всегда, пряталась какая-то бездомная парочка.

Во дворе сосед со второго этажа, несмотря на поздний час, мыл в темноте свою машину. Он поздоровался с Зарыхтой, но тот его даже не заметил.

Может, Дурбач прав? — думал Кароль. — Может, я что-то должен свершить? Он вошел в некогда фешенебельный флигель. Спиральная с вытоптанными ступеньками лестница тонула в полумраке. В нишах мерцали лампочки без колпаков. Было необыкновенно тихо. Зарыхта с трудом подымался по лестнице. Им овладела тревога, какую он обычно испытывал, завершая важную работу. На полуэтаже невольно остановился. Произнес вслух: — Что же все-таки самое важное? — И, ухватившись обеими руками за перила, ошеломленный, тяжело сполз на ступеньку. Оперся лбом о кованое железо перил. Спираль лестничной клетки в стиле сецессион выглядела теперь иначе, чем днем. Исчезли следы обветшания. Преодолевая усталость, Кароль глянул вниз, в сумрак, испещренный пятнами света.

И ему казалось, что он снова обозревает свою жизнь.

Waclaw Bili'nski. WYPADEK

«Ksiazka i Wiedza». Warszawa, 1976

Перевод М. Игнатова

notes

Примечания

1

Логика врача. Критика медицинского познания (нем.).

2

Бывший королевский замок, резиденция царского наместника в Польше.

3

В то время Краков входил в состав Австро-Венгрии.

4

Крепость для политических заключенных в Варшаве, построенная при Николае I, сейчас музей.

5

Имеется в виду польское национально-освободительное восстание 1863 года.

6

Конституционная монархия с императором во главе (франц.).

7

В минуту кончины (лат.).

8

Архивы криминалистической антропологии (франц.).

9

Нациопально-радикальный лагерь — крайне правая фракция буржуазно-националистической партии «Народова демокрация».

10

Строптивое дитя (франц.).

11

Красоту (франц.).

12

В первом браке (лат.).