Современная румынская пьеса

Б о н д о к. Они всегда были такими.

А л и н а. Еще этот Гэмуля пришел в зал и потребовал, чтобы я все портреты повесила вместе. Но это неправильно. Ведь они отражают разные эпохи, вы понимаете? Разные видения жизни. Я ведь тоже росла. Зачем тогда выставлять? Пусть будет заметна эволюция. Хорошо еще, что пришел Флавиу, они очень мило часа два переругивались через мою голову. Тем временем я развесила все как хотела. Гэмуля ушел, ворча что-то себе под нос. После еще раз просмотрела все вместе с Флавиу, у него хороший вкус. Все это было прекрасно, но я смертельно устала.

Б о н д о к. А картины зачем принесла?

А л и н а. С них-то и начались несчастья. Флавиу не разрешил мне вывесить несколько картин. «Госпожа, уважаемый товарищ, — сказал он, — мне-то они нравятся, но я не думаю, что…» И объяснил.

Т е о ф и л. Насколько я слышал, он человек опытный.

А л и н а. Настоящий человек. После того как я сняла эти картины, остался пустой стенд. Ну, думаю, что теперь делать? И вдруг меня осенило, что где-то здесь у меня остались юношеские рисунки. Браво. Теперь молодым у нас дорога. Но ведь я-то уже старуха, не правда ли, господин Теофил?

Т е о ф и л. Госпожа, что касается меня, я…

А л и н а. Ну ладно, давайте лучше перейдем к кофе.

Т е о ф и л. То, что вы выставили не все свои картины, я считаю признаком требовательности к себе.

Б о н д о к. Моя жена — женщина совестливая. Прежде чем поступить так или иначе, как правило, спрашивает себя, удобно ли это.

А л и н а. Возможно, даже слишком совестливая. Но эти картины на самом деле плохие. Флавиу был прав, мне он этого не сказал, но я почувствовала. Понимаете, Теофил, моя старая студия пошла на слом, строят новую, а пока я делю с Гицулеску такое помещение, что врагу не пожелаешь. А дома — хозяйство, благоухает луком, бесконечные телефонные звонки, главным образом Мире…

Т е о ф и л. Понимаю.

Б о н д о к (заметив ее оплошность). Невелика беда. А где рисунки, что ты собираешься повесить вместо снятых картин?

А л и н а. В соседней комнате. Мне негде было их свалить. Вот я и попросила господина Кристиана, еще тогда, в начале, положить их у себя. Надо спросить у него. Они в сундуке.

Б о н д о к. Надеюсь, не сейчас.

А л и н а. Именно сейчас, потому что к пяти я пригласила маэстро Флавиу, чтобы он помог мне отобрать рисунки. Он был очень любезен и в хорошем настроении. Это человек, с мнением которого я считаюсь, да и не только я. И другие считаются, лица весьма высокопоставленные…

Б о н д о к. И ты думаешь, что среди этих рисунков…

А л и н а. Я уж не помню, что туда всунула, мне тогда не было и двадцати. Может быть, все же… А если там не окажется ничего стоящего, пусть стенд останется пустым…

Т е о ф и л. Это не рекомендуется. Пустое пространство полагается чем-то занять.

А л и н а. Я тоже так решила. Столько разговоров было, прежде чем удалось достать зал. И мужа совсем замучила… На худой конец, до четверга я еще могла бы… да негде. Вот разве ночью в Мириной комнате, ведь она все равно частенько ночует где-то на стороне. И эту ночь не спала дома. (Смотрит с испугом, поняв, что снова проговорилась.)

Б о н д о к. Как?

А л и н а. Поехала к подруге… Наверно, к Санде. Она мне утром сказала, но я была в ванной и не расслышала. А она еще не вернулась? Не пугайтесь, наверное, где-нибудь задерживается. Может, у парикмахера. (Подходит к дверям смежной комнаты и стучит.) Господин Кристиан! Господин Кристиан, прошу извинить, в сундуке у окна несколько эскизов и рисунков. Будьте так любезны, достаньте мне их. (Тише, остальным.) Мне бы эту комнату, я бы чудеса сотворила.

Появляется К р и с т и а н со старой папкой.

Да, да, эти самые. Благодарю вас, господин Кристиан.

Т е о ф и л. Ну, я пошел.

А л и н а (не замечая его смущения). Может быть, еще посидите? Или позвоните позднее. Я скажу Мире, что у вас было к ней срочное дело. Мне бы самой хотелось, чтобы она была здесь за хозяйку. Тем более для такого гостя, как Флавиу, он у нас будет впервые. Люди у нас бывают редко. Негде принимать.

Т е о ф и л. Господин Бондок мне уже говорил. Ну, всего хорошего и целую руку.

Б о н д о к. Передайте привет Джике. Скажите, что я искренне рад его успехам.

А л и н а. И, пожалуйста, заходите. Мира всегда так хорошо говорит о вас.

Т е о ф и л. Это очень приятно. Всего доброго. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

А л и н а. Можно убрать ликер?

Б о н д о к (мрачно). Можно.

А л и н а. Что с тобой? Неприятности в министерстве?

Б о н д о к. В связи с чем?

А л и н а. Откуда мне знать, может быть, с этим следствием, с Драгней. Если Драгню уволят, тебя не назначат на его место? Ведь ты его заместитель. Это было бы вполне логично.

Б о н д о к. Пожалуй. Но пока что я просто работаю за него. Подписываю за него.

А л и н а. А его уволят?

Б о н д о к. Откуда мне знать? Меня это отнюдь бы не обрадовало.

А л и н а. Само собой.

Б о н д о к. Любая комиссия — штука паршивая. Привыкнешь идти с человеком рука об руку, и вдруг наступает момент, когда приходится бросать его одного.

А л и н а. И Христос остался один, хотя это был Христос. Хотя все клялись, что…

Б о н д о к. Не болтай глупостей, дорогая. Положение здесь куда сложнее. Я бы охотно поддержал его, если б знал, что это может его спасти.

А л и н а. А с ним кончено?

Б о н д о к. И этого нельзя сказать наверняка. Тогда, с Альбертом было куда проще. Всем было ясно, что человек он отсталый, цепляется за свое место. А с такими людьми, как Драгня, никогда не можешь быть уверен. Завтра возьмет да и вынырнет там, где его совсем не ждали. А когда такие падают, то имеют дурную привычку увлекать за собой других.

А л и н а. Боишься, что и тебя…

Б о н д о к. Я давал ему кое-какие советы, и не плохие. Для него же было бы лучше, если бы он меня послушался. А теперь боюсь, что наступит день, когда придется напомнить ему об этом. Мне этого, даю слово, не хотелось бы. Я хорошо относился к нему. К тому же ведь он взял меня сюда на работу.

А л и н а. Тогда помоги ему, дорогой. Представь себе, что мне это тоже не безразлично, особенно теперь.

Б о н д о к. Сейчас я могу только ждать. Один я не в состоянии что-либо сделать. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я сам пострадал.