Современная румынская пьеса
Шрифт:
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Прошло несколько дней. Та же декорация. В квартире полумрак, только из комнаты Кристиана пробивается свет.
Открывается дверь, щелкает выключатель, и входят А л и н а с м у ж е м, М и р а и Т е о ф и л. У женщин полны руки цветов. Теофил тоже держит букет. Столик сервирован как для семейного торжества.
А л и н а. Ох! Наконец-то дотащились. Теперь хоть чуточку отдохнем. Чудовищный день.
Б о н д о к (чуть
Т е о ф и л (спокойно и любезно). Позвольте и мне, госпожа, порадоваться вместе с вами.
А л и н а. Самым большим подарком для меня были бы сейчас домашние туфли.
М и р а (ставит цветы в вазы). Погляди, мамочка, как они хорошо смотрятся здесь! Но их ужасно много. Можем экспортировать.
Б о н д о к (разглядывает букеты). Этот от доктора Янку. Очень мило с его стороны, что он сам пришел. Ты знаешь, он тебя искренне ценит, он мне сказал, что ты просто чудо.
М и р а. Я тоже так думаю, если она выжила после его лечения. Янку — типичный маразматик, он наверняка собирался в оперу, а случайно попал на твою выставку.
Т е о ф и л (стараясь исправить бестактность Миры). Вид у него был очень решительный. Спросил, где вас найти, так как это «его святой долг».
Б о н д о к. Болокан был очень удивлен, увидев там Истрэтеску. Он этого не ожидал. Тем более что ему известна эта история с Истрэтеску. Недаром он привел с собой и госпожу Греческу. Что ты там делаешь, дорогая, снимаешь туфли? А кто же нас угостит чем-нибудь после того, как мы спустили столько потов ради тебя.
А л и н а (заметив наконец сервированный стол). О! И стол накрыт на четыре персоны. Как мило с вашей стороны. Кому пришла в голову эта мысль? Мире?
М и р а. Я тут ни при чем, мамочка.
А л и н а (тронута). А что вы здесь приготовили, мои дорогие? Конечно, шампанское. Только не напоите меня, а то я вечером буду болтать чепуху и плохо выглядеть.
Б о н д о к. Какое там вечером. У нас остался всего час. И мы должны быть абсолютно точны, так как семья Петреску очень щепетильна на этот счет. А Драгомира пригласила?
А л и н а (в испуге). Забыла.
Б о н д о к. Ну вот, дорогая, я же тебе специально напоминал о нем.
А л и н а (в отчаянии). Но там было столько народу.
Б о н д о к (мрачнея). Все это так, но ведь ты знаешь, какой вес имеет Драгомир. Кроме того, это наш верный друг, и он нам этого не простит.
А л и н а. Я совсем потеряла голову, Марчел.
Б о н д о к. И все же это было очень важно. Подобное упущение…
А л и н а (нервничая). Принеси шампанское, Мира.
Т е о ф и л (примирительно). Это совершенно естественно, госпожа, любой бы на вашем месте растерялся. Особенно из-за этой толчеи.
Б о н д о к (настаивая). Сейчас мы уже не успеем с ним связаться? Который час? Он сочтет себя оскорбленным. Драгомир исключительно порядочный человек, немного
вспыльчивый, но всякий раз, когда мне было нужно, он с готовностью помогал мне. Кульчер преподнес тебе что-нибудь?Т е о ф и л. Кажется, эти гвоздики.
Б о н д о к. Нет, гвоздики принес Митаркэ, я видел. (Читает записку.) «Самой лучшей из педагогов». Он занимался у тебя в кружке?
А л и н а. Да. (Надев домашние туфли, поднимает бокал.) Ну вот, теперь можно жить. Благодарю вас, ребята. Я сделала, что могла. Надеюсь, все было пристойно.
Т е о ф и л. Вы недооцениваете, госпожа, все было блестяще.
Б о н д о к. Что и говорить. Люди собрались знающие, с положением. Ты не успела даже повидать их, но все были довольны, взволнованы. «Очень интересная выставка», — сказал мне Догэрою. Мели просила поцеловать тебя тысячу раз. Она явилась с дочкой. Посмотрела бы только, какие глазки строила эта девчонка, какие истины изрекала. Нет, нет, выставка заинтересовала всех. Я уж не говорю о вступительном слове маэстро Флавиу.
Т е о ф и л. Он прекрасно говорил.
М и р а (со скрытым намеком). Да, говорить он умеет. (Уходит.)
Б о н д о к. Итак, дорогая, мы можем со спокойной душой выпить этот бокал до дна и пожелать тебе больших успехов! Ты их заслужила. Думаю, ты не обидишься, если будут и кое-какие материальные блага. Они тебе не помешают. Кстати, когда мы уходили, мне показалось или я в самом деле видел на одной картине этикетку «продано».
Т е о ф и л. Да, да, и я видел.
Б о н д о к. Одна или две, не помню. И это не официальная комиссия, а просто частное лицо, человек с тонким вкусом заплатил из своего кармана, чтобы быть уверенным, что никто не перехватит у него выбранной вещи. Чего же еще желать.
М и р а входит с подносом.
А л и н а. О! Черная икра. Да вы меня сегодня балуете.
Б о н д о к. Это очень хороший признак, дорогой Теофил. Люди смотрят дальше обычных бытовых потребностей — телевизор, стиральная машина, автомобиль и так далее, — делают культурные приобретения, украшают свои жилища произведениями искусства, растут в этом смысле, начинают разбираться… Я сам не особенно был просвещен в проблемах искусства, но благодаря Алине набрался знаний, попытался думать о них, понять их… И мало-помалу они меня захватили. И я понял, что мы должны уделять должное внимание и этой области жизни. Особенно те, кто вплотную занимается производством и постепенно деформируется. Техника, разумеется, дело хорошее, но кроме нее необходима и другая опора. Я считаю это вполне нормальной эволюцией нашего общества.
М и р а (пытаясь быть «умницей», но не в силах сдержаться). Ты что, папа, готовишься к выступлению на сегодняшнем вечере?
Б о н д о к (удивленный). Почему, Мира? Разве я сказал что-нибудь не так? Я только признал, что мы немножко огрубели на работе ради того, чтобы последующее поколение смогло пожинать плоды и хотя бы немного освободиться от повседневных забот.
Т е о ф и л. Именно последующее?
Б о н д о к. Вы очень хорошо сказали. Хотя мы измотанное поколение, но мы можем и должны подняться до нового, высшего понимания жизни. Чему ты улыбаешься?