"Современная зарубежная фантастика-1". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
***
В пятидесяти милях от Шапиерона Гарут стоял вместе с остальными в поверхностном модуле, недоверчиво наблюдая, как рисунок кораблей, сгруппированных в пространстве, безумно колебался. Пять еврейских кораблей исполнили танец исчезновения и появления, перепрыгивая с одного места на другое. В один момент их было шесть или семь, в другой момент — всего два или три. В зоне, простирающейся на неопределенное расстояние, временные линии из десятков или более реальностей, в которых они оказались в разных позициях, сходились и перепутывались. В центре сам Шапиероном, казалось, скачкообразно смещался взад и вперед. Канал от локальной системы управления модуля был подключен к простому выключателю,
Число кораблей евленцев сократилось до трех, двух... он напрягся... затем, внезапно, до шести. Если ни одна из временных линий, нависающих над Шапьероном, не включала корабль евленцев, то из этого следовало, что Шапьерон не мог вместить никого, кого он туда доставил, и, следовательно, он должен был быть пустым.
Затем, всего на мгновение, Шапиерон стоял сам по себе в космосе. Каждый из пяти еврейских кораблей и их различные альтернативные версии на мгновение оказались в какой-то другой реальности.
«СЕЙЧАС!» — крикнул Гарут. Значок на дисплее изменился, подтверждая передачу. Дойдет ли сигнал достаточно быстро?
На экране изображение Шапьерона стабилизировалось. Больше ничего не изменилось.
Все ждали, затаив дыхание. Ничего. Никаких признаков еврейского корабля.
«Я думаю, ты сделал это, Гарут», — прошептала Шилохин.
«Великолепно», — похвалил Чиен.
На заднем плане Дункан и Сэнди тихонько пожали друг другу руки и ободряюще улыбнулись.
Гарут недоверчиво сглотнул. В его голове снова пронеслась картина того напыщенного болвана, который вышагивал внутри его корабля. Воспоминания вернулись к унижению, которое он был вынужден принять. И на его лице медленно расплылась улыбка удовлетворения. Он снова почувствовал себя командиром звездолета.
***
Посадочный модуль закрылся в своем обычном порту в главном стыковочном отсеке Шапьерона. Гарут подождал еще пятнадцать минут, прежде чем вернуться. Систематический поиск корабля подтвердил, что никаких следов Брогилио и еврейцев обнаружено не было.
Необходимо было физически обыскать корабль, потому что подтвердился еще один результат, которого опасались. Во время ожидания от ZORAC больше ничего не было слышно, и не удалось получить от него ответа ни с посадочного модуля, ни при входе в Шапьерон. Точно так же, как это произошло с системой в зонде, бунт десинхронизации нарушил внутренние процессы ZORAC до такой степени, что он перестал функционировать когерентно. Но сеть, которая сформировала ZORAC, была намного сложнее оборудования зонда, а концентрация энергии в ядре нарушения, вызванного питанием звездолета, была интенсивнее, чем все, через что прошел зонд. Проанализировав журналы и записи, ученые Шилохина объявили, что для устранения повреждений осталось недостаточно. ZORAC был невосстановим.
Вот почему ZORAC запросил разрешение у Командующего, прежде чем приступить к действиям.
ZORAC знал.
Родгар Джассилан, инженерный руководитель Шапьерона, восстановил канал связи с шаттлом в Мелтисе. Интерфейс, созданный ZORAC в системе Агракон, работал. Гарут приготовился донести новости настолько хорошо, насколько мог, без ZORAC, который мог бы их перевести. Он попросил Джассилан подготовить повтор последовательности событий, как она была захвачена с посадочного модуля.
***
Ламбиец что-то говорил о бронетанковой колонне, движущейся к Агракону. Где-то в другом месте пехотный полк объявил себя королем. Посреди всего этого Хант и наблюдавший за ним офицер стояли в стороне, по-видимому, забытые. Атмосфера в комнате связи была напряженной. Больше ничего не было слышно от евленцев. Но из того, что Хант мог уловить, у Фрескеля-Гара были другие проблемы. Регулярные силы и нация, казалось, сплотились вокруг Перасмона. Хотя Фрескеля-Гара
было явно напряженно, было неясно, попытается ли он нагло выкрутиться, используя пленных в качестве разменной монеты, или уступит сейчас и упростит ситуацию. Все могло пойти в любую сторону.А затем голос, который Хант узнал как глубокий, ганимский гортанный, артикулирующий смесь еврейского и ломаного ламбийского, прорвался сквозь гвалт с пульта, где он кратко поговорил с Гарутом. "Нет. Не Принц или ламбийский. Виктор Хант, поговори с". ZORAC, очевидно, был недоступен. Фрескель-Гар перешел, за ним последовали его помощники. Голос снова раздался из-за группы фигур. "Виктор Хант, только. Поговори с землянином. Был там раньше". Фрескель-Гар оглянулся и кивнул офицеру, чтобы тот привел Ханта. Когда отряд расступился, чтобы пропустить Ханта, Хант увидел, что на этот раз к цепи был подключен экран, показывающий Гарута. Фрескель-Гар остановил его жестом, когда он собирался пройти.
«Что имел в виду этот Великан, говоря «земной человек»? — пробормотал он. — Как ты можешь быть с Земли?»
«Больше, чем ты мог мечтать», — ответил Хант. «Лучше всего тебе закончить сейчас. Поверь». Это была чистая бравада. Хант исчерпал все остальное. Фрескель-Гар молча допросил его долгим пронзительным взглядом, а затем жестом велел ему продолжать.
«Гарут», — сказал Хант, глядя на экран.
«Вик. Мы победили, как ты и предполагал. Смотри как. Теперь ты видишь». Черты лица Гарута сменились видом Шапьерона, летящего в космосе, окруженного пятью кораблями Брогилио. Комментарии Гарута продолжились закадровым голосом. «Смотри с посадочного модуля, где мы. ZORAC расширяет пузырь». Сцена стала хаотичной, когда корабли начали исчезать, размножаться, перемещаться с места на место. Фрескель-Гар сделал шаг вперед и встал рядом с Хантом, вглядываясь в него с изумлением.
«Я не понимаю. Что происходит?» — потребовал он. Несмотря на то, что именно он подал эту идею Гаруту, Хант был слишком поражен, увидев, как это происходит на самом деле, чтобы быть способным что-либо сказать.
Затем Шапьерон остался сам по себе; голос крикнул что-то на ганимском; и больше ничего не изменилось... за исключением того, что через несколько секунд стало очевидно, что изображение перестало дрожать и снова стало стабильным. "Теперь на корабле", - сообщил голос Гарута. "Брогуилио, Евленезе, все ушли. Навсегда. Но самолет Перасмон..." Гарут сделал жест рукой в воздухе, подбирая слова.
Фрескель-Гар выглядел бледным и напряженным. Он, казалось, получил сообщение. «Компьютер-переводчик сломался», — сказал ему Хант. «Приведи сюда другого Гиганта. Легче говорить, да?» Слишком оцепеневший, чтобы спорить, Фрескель-Гар просто кивнул офицеру, который поспешил уйти. Хант воспользовался своей возможностью навалить вещей.
«Все кончено, Ваше Высочество. Вы видели. Пять кораблей, на много лет опережая все, что есть у Минервы. Но все они исчезли». Он щелкнул пальцем и большим пальцем в воздухе. «Вот так. Ничего не было. Вы не можете победить Гигантов. Вайлотт знает. Перасмон жив. Харзин жив. Так что теперь вам придется сражаться со всей Минервой. Это невозможно. Умный поступок — закончить сейчас. Лучший ответ. Я пытался сказать раньше. Теперь очевидно».
Привели Френуа Шоум. С помощью знаков и кусочков еврейского языка Хант передал ситуацию. Шоум ахнул от новостей, потратил несколько секунд, чтобы осмыслить их и приспособиться, а затем, излучая восторг, повернулся к Гаруту на экране. Из фрагментов обмена между двумя ганимийцами Хант понял, что Гарут сказал, что ZORAC пытался... что-то сделать с церианцами... но Гарут не знал, потому что ZORAC был... это звучало как "закончено". Хант прервал, чтобы сказать Шоуму, что рейс был изменен, и два лидера в порядке. Замечание о ZORAC было тревожным, но у него не было времени останавливаться на нем. Шоум передал новости Гаруту, и настала его очередь быть недоверчивым. Последовали какие-то неразборчивые ганимийские восклицания и выражения, и два инопланетянина начали издавать фыркающие звуки, сопровождаемые своеобразными дрожащими движениями. Из всех, кто был в комнате, только Хант видел ганимский смех раньше. Но ошибиться было невозможно.