Современный Евгений Онегин
Шрифт:
XV
Или сардельки с винегретом?Что? Не ослышался ли я?Что ты сказала? Сигарету?Да что ты, девочка моя!»Ну времена настали, нравы…Табак ли, водка – не отрава ль?С Олимпа даже – стелет тьма…Знать, на Парнасе – без ума!«Ну, ладно – на! Кури. Но все жеТы знай – запомни мой совет:Хоть муза ты: куренье – вред!Ты с этим делом осторожней.А я? Я восемь лет курю,Но женским чарам не дарю XVI
Привычку
XVII
С одежды. Адрес? Шутишь? ЗаписьДавно в блокноте средь старья.Давай галопом! Каюсь, каюсь…Какая, господи, семья?Одна жена… И раньше жилиВдвоем. Давай быстрее, илиТебя я, кореш, накажуТотчас. Шампанского лишу!»Такой наказ – как весть от Бога.И он в ближайший магазин,Где у него знакомых ЗинИль всяких Нин цвело премного,Бежит, и без проблем беретБутылку водки. Ленский ждет XVIII
Недолго. Друг его уж шпаритВ цветном такси. Летит стрелой(Водила смуглый не кемарит —Таджик иль негр?) к нему домой.Вот в дверь звонок. И как-то сразуДверь по звонку открылась. РазомВ объятия бросились друзья.(Тут прослезился б даже я)«Ты как?» – «А ты?» – «Да все нормально.А как…» – «Потом. Ты проходиНаправо, не грузясь с пути.Тебе подарок персональныйЯ принесу, чуть подожди,Пока с женою посиди». XIX
Направо повернул Евгений,Вошел, и тут же обомлел…О Боже! Вот как ты свой генийНа этот раз запечатлел.Не женщина сидит – богиня!Такой не видел он доныне.Вот это, парни, красота.Супер-жена красотка та!У живописцев он прекраснейНе видел женщин никогда.Так разгорается звезда,И месяц в ночь восходит ясный.Секс-идеал, что Жене мил,Ленской Онегину вручил. XX
Читатель, мой язык корявыйЕе ль поможет описать?Смешон я, как певец картавый,И страшно рот свой открывать.Однако, все ж хочу добавить,Что и художник мог оставитьМечту создать ее портрет.(Не потому, что красок нет,А потому, что, верно, рукиЕго б дрожали. ВосхищенНастолько ею был бы он,Что, впав в экстаз, томился б в
муке.)Любой прозаик – верный другПоэту – тяжких этих мук XXI
(Как творческих, так и любовных)Едва ли смог бы избежать,И почерком не хвастал б ровным,И мыслей строй перевиратьВдруг стал бы в сильном возбужденье.Волнуясь, своего стремленияПрекрасный облик передатьНе воплотил бы. Нашу матьКлянуть бы стал писатель-дядя,Поняв, что женский идеалК его таланту не пристал,А муза вдруг, подобно бл…ди,Ушла к другому, и чуть светС земли иль с неба шлет привет… XXII
Опять куда-то отвлекаюсь!Прости, читатель дорогой!Кондовый я поэт, и маюсьКак графоман стихов туфтой.Но я весь облик ее внешнийВам опишу, друзья, конечно.Хотя и кратко опишу,Но с толком, так как не спешу:Высокий рост, длиннющи ноги,Ярко-зеленые глаза,Довольно светлые власа,И талия тонка… О, Боги!Лишь вы достойны рядом стать,А нам, плебеям, созерцать XXIII
Издалека и без стремленьяВ избранники попасть, и слытьЛохами. Наше поколениеСкрывало все, что можно скрыть.Короче: «О, какая телка!» —Сказал чиновник бы вам (с толком),Когда б ее увидел вдруг.«О, жизни ты моей недуг,О, бриллиант многокаратный», —Сказал бы подхалим-поэт.«О, это лучше, чем обед», —Так оценил б обжора знатный.А бизнесмен б крутой сказал:«Я бы за это дело дал XXIV
Ей тысяч восемь – десять баксов».Читатель, я уже устал!Ты понял, что она прекрасна?Перенесемся ж снова в зал.Короче, Женя, страстью скован,Застыл как в сказке околдован.В нее он вперил алчный взгляд,А сердце било как в набат,В груди стучало. Кровь кипела.Он ею как юнец сражен,Стал робок, неуклюж, смешон —Она мужчину в нем задела.Промямлил шепотом «Привет»,Готовясь слушать смех в ответ. XXV
Она же с кресла быстро встала,Вплотную к Жене подошла,Ладошку легкую подала,И «Здравствуй, друг» произнесла.Потом сказала тихо «Ольга» —«Евгений», – вымолвил он только,И нежно ручку ей пожал.Тут Ленский Оленьку позвалИз кухни, вмиг она уходит.Онегин в кресло тут же – бух!..В глазах как будто свет потух.«Вот это да! Она же сводитМеня с ума!» А поточнейЯ формулировать о ней
Поделиться с друзьями: