"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Кристина сидела как громом пораженная.

– Жан-Бенедикт с самого начала водил нас за нос, – проговорила она, не отрывая взгляда от доски.

– Вот почему тебе не удалось ничего узнать о Тарноголе за полгода работы в банке, – заметил Сагамор.

Кристина пришла в ярость – ее провели как последнюю дуру.

Пятнадцать лет Жан-Бенедикт Хансен всем морочил голову.

Глава 53 В Женеве (2/5)

– До апреля месяца никто не знал о нашей находке, – сказал Сагамор, – не считая нескольких человек из уголовной полиции Вале и Женевы, которые поклялись хранить тайну. Кристина была первой, кому я ее открыл. И, должен признать, она-то и помогла мне разобраться, что к чему.

Сагамор приготовил нам целую кипу документов и разложил их на столе.

– Это материалы следствия? – спросил я.

Он кивнул:

– Смотрите сколько угодно, но выносить отсюда что-либо вы не имеете права, да и вообще я вам ничего не показывал.

Среди бумаг мы обнаружили фотографии дома Эвезнеров и разбитого окна в одной из комнат.

– Снимки сделаны после ограбления, за два дня до убийства? – спросила Скарлетт.

– Да, откуда вы знаете?

– Мы говорили с их соседкой. Но давайте вернемся к вашему расследованию. Вы сказали, что к апрелю за четыре месяца, прошедших после убийства, вы так и не нашли никаких убедительных доказательств.

– Если и нашли, то крайне мало.

– А версии у вас были? Подозреваемые?

– Скорее внутреннее убеждение, что убийца догадался о двойной жизни Хансена.

– Когда вы говорите “убийца”, вы имеете в виду кого-то конкретного?

– Макера Эвезнера. Во время корпоративного уикенда он выяснил, что Жан-Бенедикт и Тарногол – это одно лицо и что он его дурачил в течение пятнадцати лет. Тогда он и сообразил, что под него копает именно кузен. И решил устранить его, убив, так сказать, двух зайцев – покончив с Жан-Бенедиктом, он избавлялся заодно и от Синиора Тарногола. Формально рассуждая, это двойное убийство полностью выводило совет банка из игры, поскольку сломить Ораса Хансена не составило бы труда. Макер Эвезнер знает, что пост президента достанется ему при условии, что он уничтожит своего кузена. Поэтому в ту печально знаменитую ночь с 15 на 16 декабря он приступает к действию. Он выходит из своего номера и стучится в 622-й. Когда ему открывают, он дважды стреляет из пистолета и возвращается к себе. Даже если выстрелы услышат, даже если кто-нибудь на этаже проснется и выйдет в коридор посмотреть, что происходит, он к тому моменту успеет лечь в постель и принять, как обычно, снотворное. Это замечательное алиби позже подтвердит его врач. Оружие, из которого были произведены выстрелы? Наверняка он приобрел пистолет у частного лица и не задекларировал его, как часто поступают многие образцовые граждане Швейцарии. Макер, кстати, походя, на голубом глазу, сообщил полиции, что владеет зарегистрированным пистолетом, и даже охотно согласился на экспертизу, чтобы проще было ввести нас в заблуждение. Притом что он опытный стрелок. Я выяснил, что он регулярно тренировался в тире недалеко от Женевы.

В дверь кабинета постучали. Коллега Сагамора вызвал его в коридор по какому-то срочному делу.

– Прошу извинить меня, это ненадолго, – сказал Сагамор.

Стоило ему выйти, как Скарлетт тут же схватила мобильник и принялась фотографировать разложенные на столе документы.

– Вы спятили? Нельзя это делать!

– Мы напали на золотую жилу, писатель. Сагамор же предупредил, что не даст нам копию дела. Ну-ка помогите мне! Снимайте все подряд! Поделим стопки!

Я подчинился. Это была уникальная возможность получить информацию, имевшую решающее значение для расследования.

Глава 54 Музыкальная шкатулка

Анастасия спала плохо. Впервые с ее приезда на Корфу она проснулась намного раньше Льва. Снаружи было еще темно. Она посмотрела на своего возлюбленного – он мирно спал – и встала. Наполнив ванну, она долго лежала в горячей воде. Ей было очень тревожно. Сегодня ей казалось, что безоблачное небо их греческого рая потемнело.

Накануне вечером она радостно встретила Льва, вернувшегося из Женевы. Они ужинали в большой гостиной, освещенной десятками свечей. Все было прекрасно. Тем не менее она чувствовала, что что-то не так.

– В Женеве все прошло хорошо? – спросила она.

– Да, – кивнул Лев.

Но по тому, как он отвел взгляд, она поняла, что он не говорит всей правды. И решила копнуть поглубже:

– Ты сказал, что у тебя была встреча в банке.

– Ну да.

– С клиентами?

– С Макером. Он хотел меня видеть.

– Макер? Зачем?

– Попросил меня не увольняться. Он говорит, что мой уход дестабилизирует работу банка. Он предложил мне заняться филиалом в Афинах и управлять активами дистанционно.

– Ты, надеюсь, отказался?

– Мне пришлось согласиться.

Это была их первая размолвка на Корфу. Анастасия кричала, что он обещал ей уйти из банка, Лев возражал, что все останется по-прежнему, он может работать из Афин.

– Мы переехали на Корфу, чтобы жить вместе, – напомнила ему Анастасия.

– А мы и живем вместе! И ничего не изменится. Раз в неделю я буду летать в Афины.

– Мне почему-то кажется, что ты не хочешь уходить из Эвезнер-банка!

– Я не хочу вызывать подозрения.

– Подозрения? Какие подозрения?

Он ответил уклончиво:

– Я хочу, чтобы нам жилось спокойно. И беззаботно.

– Если хочешь, чтобы нам жилось спокойно, увольняйся! Уж как-нибудь банк без тебя обойдется.

– Легко сказать.

– Лев, иногда у меня возникает ощущение, что ты от меня что-то скрываешь.

Он засмеялся, как будто она сморозила ужасную глупость.

– Ничего я не скрываю, скажешь тоже! Да и что мне от тебя скрывать? Просто я вынужден много работать.

– У тебя достаточно денег, чтобы вообще не работать.

– Значит, это я от тебя и скрываю. Я, наверное, куда менее богат, чем ты полагаешь.

Он подлил им вина, чтобы разрядить обстановку. Анастасия знала, что он лжет. Не в его правилах было говорить о деньгах.

– Не ты ли круглый год жил в люксе фешенебельного отеля в Женеве?

– Апартаменты в “Берге” ничто по сравнению с содержанием этого дома, прислуги и оплатой твоих нарядов…

– Лев, – перебила его она, – все это меня не волнует! Мне плевать на деньги, я всегда это говорила. Живи мы в пастушьей хижине, без гроша в кармане, я бы слова не сказала. Да и потом, если потребуется, я пойду работать. Наймусь в какой-нибудь местный бутик. И буду счастлива.

Лев громко расхохотался, сделав вид, что его страшно развеселила эта идея. Он встал из-за стола, взял Анастасию за руку и вывел на террасу. В теплой весенней ночи слышен был только плеск моря и стрекот цикад. Вдалеке мерцали городские огни. Вид был фантастический. Он обнял ее, и ей снова стало хорошо. Пока она не проснулась на рассвете.

Анастасия в задумчивости лежала в ванне. Почему Льву никак не удается окончательно порвать с Женевой? Наверняка он ей врет. Наверняка что-то от нее скрывает.

Лейтенант Сагамор спал плохо. Он внезапно проснулся на рассвете. Сначала обрадовался, что можно пока не вставать – ему оставалось еще добрых два часа сна. Но он провалялся в постели минут пятнадцать, уставившись в потолок, и осторожно покинул супружеское ложе.

В темной кухне он сварил себе кофе и выпил его у окна, глядя на безлюдную улицу. Это дело не давало ему покоя. Он думал об их разговоре с Кристиной накануне вечером. Несмотря на все его доказательства, она сказала: