"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

На меня неотвратимо надвигался непростой разговор с Катариной. И одновременно он уже камнем лежал у меня в желудке. В данный момент у меня, безусловно, имелись дела поважнее, чем защищаться от беспочвенных упреков супруги, с которой мы проживали раздельно. Например, защищаться от реального шантажа, реального расследования и от таких перемен в моей жизни, которые могли реально с ней покончить. И при этом всю партнерскую неделю я должен был оставаться хорошим союзником моему внутреннему ребенку.

Но у меня был не только внутренний ребенок, но и настоящий. Общий с Катариной. А каждый настоящий ребенок является зародышем своего будущего внутреннего ребенка.

Я хотел, вместе с Катариной, предпринять все возможное, чтобы наши супружеские проблемы не коснулись Эмили. Чтобы наш реальный ребенок, Эмили, избежал будущих проблем со своим внутренним ребенком.

Я хотел, чтобы мы с Катариной, при всех наших ссорах, оставались хорошими родителями.

Пока я ждал Катарину в своей квартире, мне припомнился один разговор на сеансе с господином Брайтнером. Он начался с моего вопроса:

– Эмоциональное состояние внутреннего ребенка – причина моих проблем как взрослого. Травмирующее влияние родителей – причина эмоционального состояния моего внутреннего ребенка. Пока все верно?

Господин Брайтнер кивнул.

– Если я примирюсь со своим внутренним ребенком, то это, конечно, будет очень хорошо. Но, получив все эти новые знания, я в то же время испытываю сильнейшую неприязнь к своим родителям. Как мне с этим справиться?

– Прощением.

– Мои родители испортили мне многие годы жизни, а я должен их простить?

– Представьте себе, что я подарил вам «феррари», а затем своим ключом сделал на нем длинную жирную царапину через всю левую сторону. Вы бы рассердились на меня?

– Из-за «феррари» или из-за царапины?

– Вот видите! Вы не могли бы иметь одно без другого.

– Как это связано с моими родителями?

– Ваши родители подарили вам жизнь. А потом, в процессе воспитания, оставили ту или иную царапину в вашей душе. Эти царапины мы здесь как раз исправляем. Этот тренинг является в некотором роде покраской «феррари». Когда мы здесь управимся, вы заберете назад «феррари» своей жизни. Впервые без царапин.

Сравнение с покраской «феррари», по крайней мере, объясняло порядок почасовых ставок господина Брайтнера.

– Ну хорошо. Остается вопрос, почему мои родители не предотвратили эти царапины.

– Именно этот вопрос ваша дочь задаст вам примерно через тридцать лет.

– И каков же ответ?

– Жизнь оставляет следы. Только тот, кто не живет, не совершает ошибок. Ваша дочь, со стопроцентной уверенностью, когда-нибудь задастся вопросом, почему вы совершали ошибки, пока растили ее. Этого невозможно избежать. Было бы глупо, если бы вы, признав ошибки ваших родителей, повторили их со своей дочерью. Вы должны передать дальше опыт прошлого, но не повторять. И в этом смысле вы должны быть благодарны вашим родителям.

Слова Брайтнера пробудили во мне угрызения совести и чувство вины перед дочерью из-за наших явно провальных отношений с женой.

– Мы уже взвалили на нашу малышку достаточное бремя из-за нашего расставания, – тихо пробормотал я.

– Может быть, это как раз один из тех моментов, которые делают вас лучше, чем ваши родители.

– Что вы имеете в виду?

– Давайте пройдемся по фактам биографии, которые вы мне называли.

Господин Брайтнер достал анкету из папки на приставном столике. С личными данными обо мне. Я заполнил ее перед своим вторым сеансом. До сих пор мы никогда не говорили об этом.

– Ваши родители поженились в августе тысяча девятьсот семьдесят пятого года?

– Да.

– Вы родились на свет в декабре семьдесят пятого. И у вас нет ни братьев, ни сестер.

– Да.

Я не понимал, к чему клонит господин Брайтнер.

– Тогда, значит, вы либо из матки попали прямо в кувез [397] , либо были зачаты за пять месяцев до свадьбы ваших родителей.

– Это играет какую-то роль?

– Когда вы женились и когда родилась Эмили?

397

Инкубационный аппарат для новорожденных, особенно для недоношенных.

– Поженились в две тысячи одиннадцатом, Эмили родилась в две тысячи шестнадцатом.

– Значит, у вас было пять лет, чтобы радоваться в ожидании желанного ребенка. А у вашей матери было четыре месяца, чтобы избежать рождения внебрачного ребенка. И другие желанные дети после этого не появились. Вы с Катариной, очевидно, женились по любви. В свадьбе ваших родителей, вероятно, немалую роль сыграло ваше незапланированное появление на свет. Это ли не существенное отличие?

– Но мои родители не расстались.

– Если родители расстаются, любя друг друга, для ребенка это может быть лучше, чем если они продолжают жить вместе, ненавидя друг друга.

Этот сеанс тренинга дал мне очень многое для понимания тех обвинений, которые я выдвигал себе из-за Эмили. Но он пока не дал мне ответа на довольно важный именно теперь вопрос: как расстаться, любя друг друга, с женщиной, которая, уже преисполненная ненависти, без всяких на то оснований приписывает мне роман на стороне?

Незадолго до прихода Катарины мой внутренний ребенок и я пребывали в большой растерянности из-за проблем моего брака. Никто из нас не подозревал, что именно благодаря моему внутреннему ребенку решение этой проблемы было уже подготовлено.

42. Подарок

Когда судьба делает вам подарок, не задавайте вопросов. Не важно, почему что-то хорошо. Просто наслаждайтесь тем, что это хорошо.

Йошка Брайтнер. Замедление на полосе обгона – курс осознанности для руководителей

Моя супружеская проблема в лице Катарины явилась ровно в половине четвертого после полудня. Больше десяти лет назад, в начале наших отношений, я всегда нервничал перед ее приходом – от любви и желания. И от радости, потому что не мог поверить, что и она желает меня.

Сейчас я нервничал от страха. И еще потому, что не хотел ненужных ссор и упреков. И потому, что у меня в голове не укладывались все ее беспочвенные обвинения. Даже забавно, какое негативное влияние может оказывать брак на чувства тех, кто в нем состоит.

Катарина позвонила в дверь. Я открыл. Катарина – в первый раз за несколько месяцев – поцеловала меня в губы и на минуту обняла, молча и преисполненная любви.

Я ничего не сказал. Я был просто поражен и обескуражен. Правда, с готовностью ответил на объятие. Катарина завершила столь необычное для нее приветствие и перешла непосредственно к разговору: