"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

– Если вы согласитесь, мы все вместе сможем немедленно сократить на треть использование пластика в нашем детском саду, переключиться на экологически чистую электроэнергию и с сегодняшнего дня отказаться от ископаемого топлива.

Позитивный рокот пробежал по группе.

– От имени родителей мы, безусловно, за, – поддержала Петра каждое из этих предложений, даже не имея понятия о том, каким образом эти цели будут достигаться.

– Я рад, что могу положиться на вас. Итак, это мы решили.

Саша перевернул следующую страницу флипчарта с краткими тезисами о способах достижения только что одобренных целей.

– Уменьшить на треть использование пластика мы сможем сразу же, как только уменьшим на треть количество детей. Прямо сейчас мы все вместе разыграем, какую детсадовскую группу будем закрывать.

Потеря дара речи у Петры и Ко несколько не соответствовала тем жертвам, которые они еще минуту назад были готовы принести. Саша сделал вид, будто не заметил этого перепада настроения:

– Преимуществом для тех детей, о которых с этого момента будут заботиться сами родители, безусловно, станет пребывание в теплом доме. В детском саду мы уже сегодня вечером отключим старое мазутное отопление. Я пока не представляю, какой другой вид отопления более целесообразен с точки зрения экологичности. Но мы не должны отказываться от нашей цели углеродной нейтральности только потому, что зима не за горами. Для чего, в конце концов, существуют свитера?

Родители забеспокоились. Саша проигнорировал это и презентовал следующую страницу флипчарта. На ней был строительный чертеж детского сада. Правда, на детсадовской площадке теперь был изображен ветряк высотой сто метров.

– И чтобы все видели, что наш детский сад – климатически нейтральный, мы будем сами производить экологически чистую энергию. Мы соорудим собственный ветряк на прилегающей территории. Ну, то есть… на теперь уже бывшей прилегающей территории. С точки зрения строительно-правовых норм это может быть трудно… Но ведь глава строительного управления водит своих детей к нам, и он уж найдет решение. В любом случае до наступления зимы мы уже начнем подготовительные работы для рытья котлована под цокольный фундамент. Из-за этого прилегающая территория со следующей недели будет закрыта. Предложение принято?

Саша окинул сияющим взглядом десять шокированных лиц. Только Лаура не смогла удержаться, чтобы не захихикать. Я пытался подавить смех.

Петра вновь первой обрела дар речи:

– Может быть… надо еще раз спокойно вникнуть во все мелочи…

– Какие мелочи? – поинтересовался Саша.

– Ну вот это все – с закрытием группы, отоплением и ветряком.

– Закрытие одной детсадовской группы – это мелочь? – уточнил я.

– Нет, – защищалась Петра. – Конечно, закрытие группы – это не мелочь. Может быть, нам стоит немного свыкнуться со всем этим и… сначала обговорить другие темы.

– Какие другие темы? – Саша притворился удивленным.

Штеффи-Рубцы-Промежности переметнулась на сторону Петры:

– У нас есть еще несколько вопросов насчет групповых фотографий. Как вы собираетесь гарантировать, что никто не нарушит права личности наших детей?

Саша вынул из своего кармана какой-то черный предмет из шерсти:

– С помощью этого маленького аксессуара мы выполним все предписания общего регламента по защите персональных данных. Если каждый ребенок наденет это, мы сможем делать групповые фотографии наших детей и даже открыто выкладывать их в интернет.

– Что это? – спросила Клаудиа.

– Детская лицевая маска из органической шерсти.

Снова десять пар недоверчивых глаз.

– Если каждый ребенок натянет эту маску перед тем, как его будут фотографировать, ничье право личности не пострадает. И таким образом мы даже создадим очень экологически устойчивые групповые фотографии. Кроме того, впоследствии на основании этой фотографии невозможно будет дискриминировать кого-либо по возрасту, полу или происхождению. А если ваш ребенок через несколько лет решит, что он родился в неправильном теле, то даже после смены пола он сможет без смущения посмотреть на свое старое детсадовское фото и с гордостью сказать: «Это был я!»

В один миг Петра, Штеффи, Клаудиа и Беата столь энергично пошли на попятную со своими желаниями климатически нейтрального детского сада, свободного от пластика, и групповых фотографий сообразно регламенту по защите персональных данных, что этой энергией можно было бы два года отапливать наш детский сад. Мне было немного жаль, что наше предложение по исполнению их желаний погасило в них несомненно справедливый энтузиазм. Но к счастью, угроза групповой экскурсии в котельную была снята с повестки дня.

Мой внутренний ребенок был счастлив.

50. Следы

Все проходит. Детство. Любовь. Жизнь. Все, что остается, – ваши следы. Живые следы в ваших детях. Или камни в стене.

Йошка Брайтнер. Внутренний желанный ребенок

В тесном подвальном помещении перед нами, на расстоянии полутора метров, сидели на кровати двое взрослых мужчин. Они выглядели потерянными. Что, возможно, объяснялось слишком тесными детскими масками из чистой органической шерсти, которые закрывали им глаза. Они ничего не могли с этим поделать, поскольку у каждого кисти рук были скованы спереди железной цепью. Вдобавок руки у обоих были зафиксированы той же цепью на корпусе. Кроме того, эта цепь проходила через недавно вбитый в стену подвала скальный крюк за спиной у каждого и вела к скальному крюку за спиной другого. К этому скальному крюку цепь крепилась висячим замком. В каждом замке торчал ключ. Радиус возможного движения кистей рук у обоих закованных был таков, что каждый мог бы достать как раз до этого замка на конце цепи его сокамерника.

Короче говоря: каждый из двоих мог снять оковы другого. Но не свои.

Мы с Сашей одновременно стащили с них маски. Борис, моргая, огляделся и выплюнул старый носок. Увидев меня и Сашу, он тут же собрался пожаловаться на такое обращение с ним… и вдруг краем глаза заметил мужчину рядом с собой – Курта.

– Что этот олух делает в моем подвале?

Мой подвал! Приятно было наблюдать воочию, как Борис теперь идентифицирует себя со своей жизненной ситуацией.

Курт тоже не обрадовался тому, что увидел. Несколько часов назад он еще рассчитывал стать свидетелем смерти Бориса, чтобы после этого начать новую жизнь. И торчать здесь в подвале, закованным цепью, рядом с Борисом совершенно не соответствовало его ожиданиям.

Он тоже выплюнул носок и взревел:

– Ты обещал мне, что эта свинья умрет! Это засранец не имеет права на жизнь!

В подобной ситуации менее эмоциональные люди, вероятно, для начала пожаловались бы на то, что они скованы. Но только не Курт. Видимо, он счел это обстоятельство мелким недоразумением, которое сейчас прояснится.

Я мог разъяснить несоответствие между ожиданиями Курта и реальностью и начал с нескольких вступительных слов:

– Господа уже ведь знакомы друг с другом. Так что мы можем обойтись без взаимных представлений.