"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Я успеваю сделать три шага, и он хватает меня за щиколотку. Я падаю. На моем пути – стул, задвинутый под туалетный столик. Я ударяюсь об него головой. С одной стороны, к счастью, он смягчает мое падение. С другой – мое тело при падении неестественно выворачивается, спину и шею пронзает боль, мне кажется, я что-то сломала. И все-таки я ползу к двери, хотя он держит меня за ногу. Он дергает меня к себе, а потом тяжело падает сверху всем телом, так что его губы оказываются в сантиметре от моего уха.

– Майк! Майк… – всхлипываю я.

На полу перед собой я вижу фотографию Адама и Хелен. И в эту страшную минуту я думаю: а как же он сумел ее достать? До меня доходит: Адам прислал мне их снимок в Варинг-Хаус, а Майк забрал его вместе с остальными, когда меня выписали.

– Тупая, глупая сука! – шипит он мне прямо в ухо, одной рукой сжимая мое горло, а другой хватая меня за волосы, затем дергает мою голову вверх, чуть не ломая мне шею. – На хрена ты побежала, на что ты надеялась?

– Прости, – шепчу я.

Я не могу пошевелиться. Одна рука придавлена моим телом, вторая прижата его ногой к моей спине.

– Куда это ты собралась, можно узнать, а? – рычит он почти как дикий зверь, источая животную ненависть.

– Прости меня, – повторяю я; это все, что приходит мне в голову. – Прости.

Я помню время, когда этого было достаточно, чтобы он помог мне выпутаться из любой беды.

– Хватит талдычить одно и то же, ты, сучка! – сипит он и запрокидывает мою голову еще больше назад, затем резко дергает вниз.

Мой лоб, нос, рот вдавлены в ковер. Слышу жуткий звук – хруст и чувствую застарелый табачный запах. Я кричу. Во рту вкус крови: я прикусила язык.

– Ну и куда бы ты двинула, интересно знать? Водить ты не умеешь. У тебя никого нет. Обычно ты даже не помнишь, кто ты такая. Тебе некуда бежать, просто некуда, ты понимаешь? Жалкая тварь!

Я начинаю плакать, ведь он абсолютно прав! Я жалкое существо. Клэр так и не появилась. Друзей у меня нет. Я совершенно одна и, как ни чудовищно, могу положиться лишь на монстра, который со мной это сотворил. А главное, завтра, если останусь в живых, то позабуду и про этот вечер.

Если останусь в живых. Эти слова пронзают мой мозг, и я понимаю, что он способен на все и что на этот раз не так много шансов, что я выберусь из этого номера живой. Меня снова поглощает ужас. Но одновременно я слышу тихий внутренний голос: Ты не умрешь здесь и от его руки. Не здесь. Не сейчас… Что угодно, только не это.

На пределе сил я выгибаюсь и освобождаю левую руку. Потянувшись вперед, я хватаю ножку стула. Он тяжелый, а я под неудобным углом, но все же мне удается вывернуться и со всей мочи закинуть его куда-то за свою голову – туда, где, как мне кажется, должна быть голова Майка. Стул обрушивается с характерным хрустом, и я слышу сдавленный выдох. Майк выпускает мои волосы.

Я оглядываюсь. Он повалился навзничь, закрывая голову руками. Между пальцами струится кровь. Он смотрит на меня, как будто ничего не соображая.

Позже я пожалею, что не ударила его еще раз. Стулом, кулаком, чем угодно. Жаль, что я не сделала этого, чтобы обезвредить его окончательно. Тогда я могла бы выбраться из номера, побежать вниз, а может, и вообще в город, постучаться в любую дверь и попросить о помощи.

Но я этого не делаю. Я встаю и гляжу на него, скорчившегося на полу. «Что бы я сейчас ни сделала, – пронеслось в голове, – он все равно победил. Он отобрал у меня все, даже знание того, что именно он со мной сделал». Я поворачиваюсь и иду к двери.

Со стоном он бросается на меня и наваливается всем телом. Вместе мы врезаемся в комод, потом в дверь.

– Кристин! – кричит он. – Крис! Не бросай меня!

Я высвобождаю одну руку. Если мне удастся открыть дверь, тогда нас уже точно кто-нибудь услышит и придет на помощь, правда?

Он обхватывает меня за талию. Словно неповоротливый, двуглавый великан, мы с ним продвигаемся вперед, точнее, я перемещаю нас обоих.

– Крис! Я же люблю тебя! – кричит он.

И этот отчаянный крик, и нелепость этих слов придают мне сил. Я почти у цели. Еще немного – и я доберусь до двери.

В этот момент все происходит. Я вспоминаю ту ночь, много лет назад. Я стою в этом же номере, на том же самом месте. Протягиваю руку к двери. Я счастлива, просто невероятно. Стены отсвечивают бледно-оранжевым из-за множества свечей, расставленных по комнате и уже горевших, когда я вошла; на кровати букет цветов, благоухающий ароматом роз. В букете записка: «Я поднимусь в номер около семи, дорогая». Я на секунду удивилась, что это Бен делает внизу, но на самом деле была даже рада немного побыть наедине с собой перед его приходом. Мне надо собраться с мыслями, осознать, что я чуть было не потеряла его, почувствовать легкость от окончательного разрыва с Майком. Понять, как я счастлива с Беном, и пойти с ним дальше рука об руку. Как мне могло казаться, что я хочу уйти к Майку? Он не способен ни на что подобное: устроить романтическое свидание в отеле на побережье, чтобы показать мне, как он любит меня и будет любить всегда, несмотря на все недоразумения. Майк слишком зациклен на «правильности» отношений; я уже поняла это. Каждое действие для него проверка, он словно вычисляет уровень страсти, сколько он дал и сколько получил в ответ, и гармония чем дальше, тем больше его раздражает.

Я поворачиваю ручку, тяну дверь на себя. Бен отвез Адама на выходные к своим родителям. У нас с ним впереди целых два дня, без всяких забот. Два дня наедине.

– Любимый! – говорю я, но слово застревает в горле.

На пороге не Бен. Это Майк. Он врывается в номер, я судорожно спрашиваю, что он здесь делает, по какому праву заманил меня в этот отель, что ему нужно. А про себя говорю: «Ах ты, сволочь! Как же ты смеешь играть роль моего мужа? Есть у тебя хоть капля гордости?»

Я думаю о Бене и Адаме, о нашем доме. Бен, наверное, уже беспокоится, почему меня нет. И скоро, очевидно, вызовет полицию. Какая же я дура – села на поезд и приехала в чужой город, никому ничего не сказав! Как я могла решить, что напечатанное письмо, пусть и сбрызнутое моими любимыми духами, прислал Бен!

– Ты бы пришла сюда ради встречи со мной? – спрашивает Майк.

– Ни за что! Между нами все кончено. Я тебе все сказала.

Я смотрю на цветы, на бутылку шампанского в его руках. Вся эта пошлая обстановка романтического соблазна.

– Бог мой! – воскликнула я. – Ты действительно решил, что вот так просто уговоришь меня: принесешь цветы и шампанское – и дело сделано? Думал, я упаду в твои объятия и все вернется на прежние рельсы и станет как раньше? Ты псих, Майк. Безумец. Я от тебя ушла, слышишь? Я вернулась к мужу и сыну.

Мне не хочется вспоминать дальше. Видимо, в тот момент он нанес мне первый удар, но что происходило дальше, что довело меня до больницы, я не знаю, не помню. И вот теперь я снова в этом же номере. Мы совершили полный круг, хотя лично для меня времени между этими двумя датами не существовало. Словно я и не выходила отсюда.

Я не успеваю добежать до двери. Он бросается на меня как зверь.

– На помощь! На помощь! – кричу я.

– Тихо! – говорит он. – Заткнись!

Я кричу изо всех сил, тогда он резко разворачивает меня и толкает вниз. Я падаю и вижу, как потолок и его лицо плавно уходят вверх, словно занавес. Я ударяюсь головой обо что-то твердое, так больно! Я понимаю, что я в ванной. Поворачиваю голову и вижу черно-белую плитку, край унитаза, бортик ванны. На полу валяется кусок мыла, раздавленный, влажный.