"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

Джессика сопротивлялась не слишком долго. Патрик выволок ее из убежища и швырнул на кровать подруги, быстро обездвижив:

— Ты успокоишься, или я тебе кишки выпущу.

Он сказал это спокойным голосом, он никогда не кричал. Это пугало еще больше.

— Прекрати, Джесси! — взмолилась Орели. — Прекрати, он убьет нас!

Джессика перестала биться и замерла, ожидая продолжения кошмара.

Папочка вновь сел на стул напротив своих пленниц:

— Хорошо, а теперь поиграем в одну игру, хотите? Поскольку вас двое, у меня проблема. — Его взгляд за круглыми очками переходил с Джессики на Орели; они дрожали, прижавшись друг к дружке. — Но вы поможете мне ее решить, не так ли?

Глухое молчание.

— Это очень просто: я должен вас наказать за то, что вы помогли Рафаэлю освободиться прошлой ночью. Но я добрый и накажу только одну из вас. Вопрос в том — которую… Орели, это тебе решать.

Рот Орели приоткрылся, но она не произнесла ни слова.

Папочка достал из кармана рубашки пачку сигарет, вынул одну и принялся крутить между пальцами.

Он не курил никогда в жизни.

Ему не нравилось чувствовать себя зависимым. Зависимость — это лишь для слабых.

— Ну что, Орели, я жду… Ты понимаешь, что я говорю, или ты слишком глупа для этого?

— Я… я…

— Я, я! — передразнил Патрик. — Джессика или ты — выбирай. Выбирай сейчас же!

Орели незаметно отстранилась от Джессики, прежде чем прошептать:

— Это была идея Джессики.

— Я не расслышал, — заявил Патрик. — Что ты сказала?

— Это была идея Джессики, — повторила Орели чуть громче.

— Это значит, что именно она должна быть наказана, так, по-твоему?

— Нет, я только сказала, что…

Папочка сделал вид, что раздражен:

— Так это она должна получить по заслугам, да или нет?

Орели чуть заметно кивнула; Джессика взглянула на нее без злобы. Просто в замешательстве.

— Сообщение получено, — изрек папочка, зажигая сигарету. — Спасибо за помощь, Орели.

Каждый вопль как игла вонзался в его мозг, пробирал до дрожи.

Вильям закрыл глаза, словно это могло заглушить крики девочки. Он прижался к плечу брата, твердого как сталь, немого как могила.

И вдруг, не выдержав, он начал орать, будто обезумел:

— Отпусти их, сволочь! Иди сразись с мужиком, если у тебя есть яйца!

— Заткнись, Вилли! — приказал Рафаэль. — Замолкни, ради всего святого!

На чистом адреналине Вильяму удалось добраться до двери темницы, и он стал биться об нее плечом, бессмысленно и болезненно.

— Иди сюда, сукин сын!

— Закрой рот, — повторил Рафаэль. — Угомонись!

Вильям прислонился к двери лбом, совсем обессилев. Крики продолжились, а у него не было ни малейшего шанса от них укрыться.

Джессика в слезах.

Монстр прекратил свои варварские игры. Но каждый ожог все еще причинял ей мучительную боль.

Патрик посмотрел на Орели.

— Ты видела, как это больно? — поинтересовался он, раздавливая окурок на полу.

Орели во все глаза уставилась на подругу. Задавая себе только один вопрос: «Теперь моя очередь?»

Джессика распростерлась на холодном полу, дрожа, рыдая, всхлипывая.

Он прижигал ей бедра, живот, спину, голени. И шею тоже.

Это никак не кончалось. Это никогда не кончится.

Папочка бесцеремонно поднял ее и приковал к перекладине. Он положил руку на ее ногу, поднялся к бедру, последовал изгибу талии, погладил бок.

Джессика окаменела, закрыла глаза, стиснула зубы.

Наконец Патрик встал, поправил очки и направился к двери.

— Я вернусь завтра, — проговорил он. — Или, может быть, посреди ночи, если буду плохо спать. Кто знает…

Он захлопнул дверь, не выключив свет.

Дверь открылась, и слабый свет проник в их мерзкое узилище.

Вильям сидел спиной к стене с правой стороны, его брат прислонился к противоположной.

— Ты со мной говорил, сынок?

Молодой бандит посмотрел на него с яростью, открыл рот, но не успел произнести ни слова.

Рафаэль его опередил. Сильным и спокойным голосом:

— Я сказал тебе, чтобы ты вышел на бой с мужчиной, если у тебя есть яйца.

— Странно, — улыбнулся Патрик, — а мне показалось, что я слышал голос твоего братца…

Вильям попытался это подтвердить, но его брат бросил на него такой взгляд, что он застыл на месте. Взгляд ненависти. Затем Рафаэль медленно ответил Патрику:

— Ты ошибся. В твои годы начинаешь слышать через раз.

Папочка присел перед ним и посмотрел на него сквозь свои очочки:

— Так как ты меня назвал?

— Сукиным сыном. А еще мразью.

Патрик достал из кармана пачку «Мальборо» и сунул под нос налетчику:

— Твои сигареты, герой. Это с ними я только что поработал над Джессикой. Надеюсь, тебе было слышно, как она орала?

Пламя зажигалки осветило серые глаза и отразилось в стеклах очков мучителя.

— Ты уверен, что это ты говорил?

— Я пока еще в своем уме, — бросил бандит.

— Спасите Вилли, да, Чемпион? — глумливо осведомился Патрик.

— Пошел ты…

Кончик сигареты загорелся, Рафаэль напрягся с головы до ног. Она опасно приблизилась к его лицу, точнее, к левому глазу.

Жар стал невыносимым, но Рафаэль даже не повернул головы, продолжая смотреть на своего палача. Столько, сколько может.

Патрик протянул руку, поднял ему веко. Рафаэль наконец начал сопротивляться, ему удалось съехать на землю. Он хотел перекатиться на живот, чтобы защитить лицо, но Патрик оказался проворнее и заблокировал его голову, зажав ее между коленями.

— Хочешь поиграть? Годится, я это обожаю…

Вильям подвинулся ближе, чтобы прийти на помощь брату. Но как помочь, когда ты связан по рукам и ногам? Да еще и почти без сил.

Папочка оттолкнул его жестоким ударом кулака в плечо. Точно в то место, где рана.

Потеряв сигарету во время борьбы, он зажег новую.

Растерявшись, Вильям просто попытался отвлечь внимание на себя, как сделал бы это с диким животным, размахивая красной тряпкой:

— Это я обложил тебя только что, дебил ты конченый! Это не Раф, это я!