"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33

– Вижу, как ты обращаешься с собой, мне вполне достаточно! – парировал отец.

– Джерри! – вскрикнула Синтия.

– И вообще она хочет собаку, потому что ее подружка Нейла завела собаку, – с умным видом объяснил Джерри.

– Она Лейла, а не Нейла! Ты даже не знаешь, как зовут мою лучшую подругу!

– Эта девица – твоя лучшая подруга? Она собаку назвала Марихуаной.

– Ну и что, Марихуана очень милая! – возразила Дакота. – Ей всего два месяца, а она уже просится на улицу!

– Черт, да не в том же проблема! – рассердился Джерри.

– В чем же тогда проблема? – спросил доктор Лерн.

– Проблема в том, что эта Лейла плохо влияет на мою дочь. Когда они вместе, они всякий раз черт-те чем занимаются. Если хотите знать мое мнение, все случилось не из-за компьютера, а из-за этой Лейлы!

– Проблема в тебе, папа! – закричала Дакота. – В том, что ты совсем дурак и ничего не понимаешь!

Она вскочила с дивана и выбежала из кабинета. Сеанс продолжался от силы четверть часа.

* * *

В 17.15 мы с Анной и Дереком приехали в кафе “Афина” в Орфеа. Нашли столик в углу и незаметно устроились там. Зал был битком набит волонтерами и любопытными, сбежавшимися поглазеть на странное сборище. Коди, близко к сердцу принимавший свои обязанности главы волонтеров, стоял на стуле и чеканил слова, а толпа хором их подхватывала.

– Мы в опасности! – кричал Коди.

– Да, в опасности! – отозвались внимавшие ему волонтеры.

– Мэр Браун скрывает от нас правду о смерти Стефани Мейлер. Знаете, почему ее убили?

– Почему? – проблеял хор.

– Из-за театрального фестиваля!

– Фестиваля! – возопили волонтеры.

– Зачем мы тратим свое время? Чтобы нас всех перебили?

– Неееееет! – взвыла толпа.

Официант принес нам кофе и меню. Я не первый раз видел его в ресторане. Это был явный потомок индейцев, с длинными волосами, тронутыми сединой. Мне запало в память его имя: его звали Массачусетс.

Волонтеры поочередно брали слово. Многих встревожила заметка в “Орфеа кроникл”, они боялись стать следующими жертвами убийцы. Мэр, находившийся здесь же, выслушивал упреки каждого и пытался своими ответами урезонить волонтеров и успокоить их.

– Никакого серийного убийцы в Орфеа нет, – отчеканил он.

– Как же нет убийцы, если Стефани Мейлер убили, – заметил какой-то коротышка.

– Послушайте, случилась трагедия, это верно. Но никакого отношения ни к вам, ни к фестивалю она не имеет. Вам не о чем беспокоиться.

Коди, снова взобравшись на стул, обратился к мэру:

– Господин мэр, мы не позволим себя убивать ради театрального фестиваля!

– В сотый раз повторяю, – возразил Браун, – это дело, каким бы ужасным оно ни было, не имеет к фестивалю ни малейшего отношения! Это полный абсурд! Вы отдаете себе отчет, что без вас фестиваль не состоится?

– То есть вас только это и заботит, господин мэр? – возмутился Коди. – Только ваш дурацкий фестиваль, а не безопасность ваших сограждан?

– Я просто предупреждаю вас о последствиях неразумного решения. Если театральный фестиваль не состоится, город не оправится от такого удара.

– Это знак! – закричала вдруг одна женщина.

– Какой знак? – беспокойно спросил молодой человек.

– Это Черная ночь! – вопила женщина.

Мы с Дереком и Анной изумленно переглянулись. По всему кафе при этих словах прокатился гул жалобных, встревоженных голосов. Коди прилагал все силы, чтобы вновь завладеть аудиторией, и, когда наконец воцарилась тишина, предложил перейти к голосованию.

– Кто за то, чтобы объявить общую забастовку до тех пор, пока убийца Стефани не будет арестован?

Поднялся лес рук. Почти все волонтеры отказались работать дальше.

– Общая забастовка объявлена, – провозгласил Коди. – Она продлится до тех пор, пока убийца Стефани Мейлер не будет арестован и нам не будет обеспечена безопасность.

Собрание закончилось, толпа шумно повалила из ресторана под теплые лучи вечернего солнца. Дерек поспешил за женщиной, которая говорила про “Черную ночь”.

– Простите, что такое “Черная ночь”? – спросил он.

Она со страхом уставилась на него:

– Вы не здешний?

– Нет. Я из полиции штата.

Он показал ей жетон, и женщина еле слышно сказала:

– Черная ночь – это самое ужасное, что может произойти. Воплощение величайшей беды. Однажды она уже случилась и скоро повторится.

– Боюсь, я вас не понимаю.

– Значит, вы ничего не знаете? Про лето 1994 года, лето Черной ночи?

– Вы имеете в виду четыре убийства?

Она испуганно кивнула:

– Эти убийства и были Черной ночью! И этим летом она повторится! Уезжайте отсюда подальше, уезжайте, пока беда не настигла вас и не обрушилась на город. Этот фестиваль проклят!

Она поспешно направилась к выходу и смешалась с последними выходившими волонтерами. Кафе “Афина” опустело, и Дерек вернулся к нам за столик. Кроме нас, в ресторане остался только Браун.

– Похоже, женщина изрядно напугана всей этой историей с “Черной ночью”, – сказал я ему.

Он пожал плечами:

– Не обращайте внимания, капитан. “Черная ночь” – всего лишь смехотворная легенда. Эта женщина мелет вздор.

Браун тоже удалился. Массачусетс немедленно подошел к нашему столику, долить нам кофе, хотя мы едва пригубили свои чашки. Я понял, что он искал предлог с нами поговорить.

– Мэр сказал вам неправду, – шепнул он. – “Черная ночь” – не просто городская легенда. У нас многие в нее верят и видят в ней предсказание. В 1994 году оно уже сбылось.

– Предсказание чего? – спросил Дерек.

– Того, что однажды из-за некой пьесы весь город на целую ночь погрузится в хаос – в ту самую Черную ночь.

– И в девяносто четвертом так и случилось? – поинтересовался я.

– Помню, сразу после того, как мэр Гордон объявил, что организует театральный фестиваль, в городе стали твориться странные вещи.

– Какие вещи? – спросил Дерек.

Ответить Массачусетс не успел: в этот момент дверь открылась, и вошла владелица кафе “Афина”. Я сразу ее узнал. Это была Сильвия Тенненбаум, сестра Теда Тенненбаума. Тогда ей было лет сорок, значит, сейчас под шестьдесят, но с виду она нисколько не изменилась: все та же дама себе на уме, с которой я сталкивался в ходе расследования. Увидев нас, она не сумела скрыть замешательства, но тут же напустила на себя непроницаемый вид.