"Современный зарубежный детектив". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
Из задумчивости его вывел сотрудник мэрии, знаком пригласивший его в битком набитый зал. Журналисты внимательно слушали мэра Брауна, завершавшего вступительное слово:
– В связи с этим я счастлив вам сообщить, что на фестивале в Орфеа состоится предпремьерный показ “Черной ночи”, нового спектакля режиссера Кирка Харви.
Мэр сидел за длинным столом, лицом к публике. К своему изумлению, Стивен увидел, что по левую руку от него восседает Мита Островски, а по правую – Кирк Харви, который, когда он его видел в последний раз, занимал должность шефа городской полиции. Теперь он взял слово:
– Я двадцать лет
Островски, предвкушая отдых в “Палас дю Лак” за счет налогоплательщиков Орфеа, с улыбкой кивал под залпами фотовспышек.
– Великая пьеса, друзья, просто великая, – заверил он. – Редкостное совершенство. Как вам известно, я скуп на похвалы. Но здесь другое дело! Новое слово в мировом театре!
Стивен никак не мог понять, какого черта тут делает Островски. Кирк Харви, возбужденный теплым приемом, продолжал:
– Неповторимость пьесы заключается в том, что ее сыграют актеры из местных жителей. Я отказался от величайших актеров Бродвея и Голливуда, чтобы дать шанс горожанам Орфеа.
– Вы хотите сказать, любители? – прервал его Майкл Берд; он тоже пришел на пресс-конференцию.
– Зачем так грубо! – рассердился Кирк. – Я хочу сказать: истинные актеры!
– Любительская труппа и никому не ведомый режиссер – сильный ход мэра Брауна! – сухо заметил Майкл Берд.
По аудитории прокатились смешки и ропот. Браун, твердо намеренный сохранить лицо, заявил:
– Кирк Харви предлагает невиданный перформанс.
– Перформансы всем давно надоели, – возразил журналист местной радиостанции.
– Громкое заявление оказалось мелким жульничеством, – с сожалением произнес Майкл Берд. – По-моему, ничего сенсационного в этой пьесе нет. Просто мэр пытается любой ценой спасти свой фестиваль, а главное, свои выборы осенью. Кого вы обманываете?
И тогда Кирк воскликнул:
– Это небывалая пьеса, потому что в ней содержатся скандальные разоблачения! Многие детали убийства четырех человек в 1994 году остались в тени. Дав мне возможность показать пьесу, мистер Браун позволит сорвать покров тайны с этих событий и открыть всю правду.
Собравшиеся обратились в слух.
– Да, мы с Кирком заключили договор, – подтвердил Браун, который сперва собирался умолчать об этих подробностях, но теперь видел в них убедительный аргумент для журналистов. – Я даю возможность Кирку показать спектакль, а взамен он поделится с полицией всей имеющейся в его распоряжении информацией.
– В вечер открытия фестиваля, – уточнил Кирк. – Раньше я не раскрою ничего. Не может быть и речи о том, чтобы мне запретили показать мой шедевр, как только я все расскажу полиции.
– В вечер открытия, – повторил Браун. – Надеюсь, в зрителях недостатка не будет. Приходите поддержать пьесу, которая позволит восстановить истину.
После его слов настало изумленное молчание. Потом журналисты, осознав, что получили в свое распоряжение ценнейшую информацию, дружно повскакали с мест и загалдели.
Анна раздобыла телевизор и видеоплеер для кассет VHS и поставила в своем кабинете.
– Мы взяли у Базза Ленарда
видеозапись спектакля 1994 года, – объяснила она мне. – Хотим ее посмотреть, вдруг что-нибудь такое заметим.– Как съездили к Ленарду, с пользой? – спросил я.
– Еще с какой! – с воодушевлением ответил Дерек. – Во-первых, он рассказал о стычке между Кирком Харви и Гордоном. Харви хотел сыграть свою пьесу на фестивале, а Гордон ему заявил: “Вы свою пьесу играть будете только через мой труп”. А потом Гордона убили, и Харви смог показать свою пьесу.
– Думаешь, это он убил мэра? – заинтересовался я.
В этом Дерек сомневался.
– Не знаю. По-моему, убивать мэра, всю его семью и бедную женщину на пробежке из-за какой-то пьесы – это чересчур.
– Харви был шефом полиции, – заметила Анна. – Меган не могла его не узнать, когда он выходил от Гордонов, и у него не было другого выхода, кроме как убить и ее. Все сходится.
– И что? – возразил Дерек. – Двадцать шестого июля, перед началом спектакля, Харви выйдет к микрофону и объявит публике: “Дамы и господа, это я всех замочил”?
Представив себе эту сцену, я расхохотался:
– Вообще-то Кирк Харви настолько спятил, что вполне может выкинуть такой фокус.
Дерек рассматривал магнитную доску, на которую мы по ходу расследования добавляли все новые сведения.
– Мы теперь знаем, что деньги у мэра появились благодаря взяткам местных предпринимателей, а не от Теда Тенненбаума. Но в то же время мне бы хотелось знать, зачем Тенненбаум снимал такие крупные суммы, если не для мэра.
– Между прочим, – подхватил я, – остается открытым вопрос с его фургоном на улице примерно в момент убийства. Машина была его, свидетельница помнила точно. Базз Ленард подтвердил свои тогдашние слова о том, что Тед Тенненбаум отлучался из театра, когда произошло убийство?
– Да, Джесси, подтвердил. К тому же, похоже, он не один загадочно исчезал на полчаса. Представь себе, Шарлотта, актриса труппы и подружка Кирка Харви…
– Та самая замечательная подружка, которая его бросила?
– Та самая. Так вот, Базз Ленард уверяет, что ее не было в театре с девятнадцати до девятнадцати тридцати. То есть как раз в момент убийства. И вернулась она в мокрых туфлях.
– Ты хочешь сказать, в мокрых, как газон Гордона из-за прорванной трубы? – спросил я.
– Точно, – улыбнулся Дерек, довольный, что я помню эту деталь. – Но ты погоди, это еще не все: эта самая Шарлотта бросила Харви и ушла к Алану Брауну. Великая любовь, в итоге они поженились. Впрочем, они и сейчас женаты.
– Ничего себе! – присвистнул я.
Я присмотрелся к документам, которые мы нашли на складе у Стефани и налепили на стену. Билет на самолет до Лос-Анджелеса с надписью “Найти Кирка Харви”. Это мы сделали. Но сказал ли ей Харви больше, чем нам? Мой взгляд упал на вырезку из тогдашней статьи в “Орфеа кроникл”: на обведенной красным фломастером фотографии на первой полосе мы с Дереком стояли перед домом Гордона и смотрели на простыню, которой было покрыто тело Меган Пейделин, а прямо за нами стояли Кирк Харви и Алан Браун. Они смотрели друг на друга; возможно, разговаривали. Я присмотрелся к руке Алана Брауна. Он как будто показывал цифру 3. Может, это знак кому-то? Харви? Под фотографией красной ручкой почерком Стефани было решительно написано: “То, чего никто не увидел”.