Совсем другая любовь

"Наверное. Может, здесь погиб его лучший друг. Или кто из родственников, — предположил Майкл. — Но мне кажется, это не наше с тобой дело", — он покачал головой и ускорил шаг, давая понять, что выяснять у Маклейна ничего не станет.

— Интересно, он голубой? — вдруг поинтересовалась Селен. — Потому что если да, то вывод очевиден.

Майкл закашлялся и густо покраснел.

"Нет, не думаю, — протянул он, но на Джеймса все же посмотрел оценивающе. — Да ну, точно нет! — тут же отмахнулся он. — Да и все бы вокруг знали! Да и был бы у него сейчас кто-то, — рассудил он и снова перевел заинтересованный взгляд на Маклейна. — Он-то ведь очень даже ничего! И тело хорошее! Жаль тебя рядом не было, когда я массаж ему делал — сама бы увидела".

— Я была… — тихо и очень грустно вздохнула Селен. — Да только ты меня не видел.

"Ты меня ведь сейчас обманываешь? — нахмурился Майкл. — Я искал тебя по всей тренажерке. Тебя там точно не было".

Селен лишь улыбнулась и покачала головой.

— Мне ведь не стоит спрашивать, был ли ты у врача там, на Земле? — раздался тихий голос Джеймса, и Майкл обнаружил, что тот пристально за ним наблюдает. — Ну или у экстрасенса… Выглядит жутковато, если честно.

— Не стоит, — довольно резко ответил Майкл, удивившись невесть откуда взявшемуся раздражению. — Но я могу ответить. Нет, не был! Но если у тебя вдруг появились сомнения в моей вменяемости, то в твоей компетенции организовать мне психиатрическое освидетельствование. А экстрасенс мне тем более никакой не нужен.

И хотя закончил он гораздо спокойнее, злость все же клокотала в груди. Экстрасенс — подумать только! Для чего, позвольте спросить? Чтобы прогнать ее, Селен — то единственное хорошее, что осталось в его жизни?! Ну уж нет, избавьте его от таких добрых услуг…

Они молча дошли до тренажерки, и, запуская программу, Джеймс также не сказал ни слова.

В этот раз Майкл выдал самый лучший результат за все это время — исключительно со злости. И в первую очередь — на себя. Он, разумеется, не должен был кричать на Маклейна. Да и виноват тот был лишь в том, что сказал правду. Бросив взгляд на стоявшего у стенки Джеймса, Майкл сжал губы и вскинул излучатель, давая знак, что готов ко второму заходу.

Он прогнал программу еще дважды, прежде чем Джеймс выключил машину.

— На сегодня хватит, — сказал он. — Ты молодец. И Майк… — Джеймс развернулся к нему и заглянул в глаза. — Прости. Я не хотел обидеть. Я просто за тебя беспокоюсь.

— Нет… это ты меня извини. Мне стоило быть сдержаннее с тобой, — Майкл виновато улыбнулся и вернул излучатель на место.

— А про психиатричку чтобы больше не орал на каждом углу, — тихо произнес Джеймс. — Ясное дело, я не отправлю. Но тут найдутся и те, кому твоя идея ох как по вкусу придется. Так что ни о какой медэкспертизе чтобы и не заикался даже! — он посерьезнел и посмотрел на Майкла долго и тяжело.

— Понял, — кивнул Майкл. — Но ты не переживай так! В крайнем случае на Землю вернут! Ты же ведь этого и хочешь, — улыбнулся он.

— Идиот, — Джеймс покачал головой. — Ты правда считаешь, что тебе вернут документы и посадят в шаттл до океанского побережья нервы подлечить? Напрасно, — протянул он. — Таких, как мы, в случае чего на Землю не возвращают. Для нас предусмотрены иные места лечения. На самой дальней базе с пожизненным запретом на вылеты. Причем не возвращают даже тела.

Майкл нахмурился, а потом криво усмехнулся.

— Что ж, тогда я тем более правильно сделал, что не пошел ни к каким врачам. Хоть не один там буду.

— Надеюсь, что ты и сам воспринимаешь свои слова как шутку, — покачал головой Джеймс.

— Можно вопрос? — спросил Майкл, глядя на Джеймса в упор. — Почему ты обо мне беспокоишься? Я понимаю, ты опекаешь и остальных парней. Но это объяснимо — вы уже давно вместе. А я что?

Джеймс фыркнул, как если бы он сказал несусветную глупость, и лучезарно улыбнулся.

— А ты просто хороший парень, — заявил он. — И я не прощу себе, если твоя смерть будет на моей совести, — добавил уже куда серьезнее.

— Помирать я сам пока не планирую, — хмыкнул Майкл. — Так что волноваться тебе не о чем. Ладно, шеф, — улыбнулся он, назвав Джеймса на манер парней, — не буду тебя больше сегодня напрягать. Ляг пораньше, не утомляй без необходимости спину.

— Волноваться есть, о чем. Ты ведь без учебки. Все остальные — профессиональные военные, сделавшие смерть своей профессией. А ты… — Джеймс вздохнул, посмотрел на Майкла как-то по-особенному и положил руку ему на плечо. — Ладно, пошли… Дашь мне свою мазь, доктор.

В его голосе, обычно таком жизнерадостном, на этот раз слышалась тоска, но несмотря на это у Майкла потеплело на душе. Чем бы ни руководствовался Маклейн, заботясь о нем, ему было действительно не все равно.

Майкл улыбнулся и, вместе они дошли до его каюты. Но перед самой дверью вдруг резко остановился.

— Кого у тебя забрала война?

Сейчас он сделал то, что делать не собирался. На самом деле Майкл терпеть не мог, когда кто-то пытался лезть в душу к нему, поэтому сам так никогда не поступал. Но отчего-то, по каким-то необъяснимым причинам, в эту самую минуту было важно узнать, что причиняло Джеймсу боль не только в спине, но и в душе.

Джеймс долго смотрел на него, а потом резко отвернулся.

— Правильнее не кого, а что, — сказал он горько. — Сердце. Радость. Любовь. Все это сгорело в обломках шаттла с одним человеком… — тут он снова поднял глаза и твердо произнес: — Любовника. Если называть вещи своими именами. И мне плевать, как ты к этому относишься.

Джеймс закончил говорить, а Майкл все стоял и молчал. Слишком объемная, слишком увесистая новость никак не могла осесть в мозгу и вызвать хоть какую-нибудь, кроме молчания, реакцию. Удивительно, но прожив бок о бок с человеком два месяца, он — врач! — не разглядел боль в его глазах и камень в сердце.

Однако сказать, что он и сейчас все понимает, Майкл не мог. При всем своем желании Майкл не мог принять такой факт, когда мужчина любит мужчину. Абсурд ведь! Секс — еще куда ни шло — с огромной натяжкой, конечно, но если постараться, понять получится. Замкнутое пространство, отсутствие женщин, да и удаленность от всего привычного — наверняка все это вполне может подтолкнуть одного мужика к другому. Но причем же здесь любовь, когда речь идет о похоти?

— Как я к этому отношусь — это мое дело, — казалось прошла целая вечность, перед тем как Майкл заговорил. — Но… Мне жаль.

Последняя фраза прозвучала так сухо, что заподозрить Майкла в искренности мог только наивный.

— Нет, не думаю, что это так… — покачал головой Джеймс.

Доказывать обратное Майкл не стал, да и не хотел.

— Сейчас мазь дам, — сообщил он и открыл дверь в каюту.

— Шеф! — обрадовался Рич, первым заметив их в дверном проеме. — Заходи!

Впервые Майкл посмотрел на него другими глазами. А что, если Рич тоже любит?.. Ведь если рассуждать отвлеченно, Джеймс был больше, чем кто-либо, достоин любви.