Совсем другая любовь

— И это хорошо, что они не понимают, — тихо ответил он наконец. — Счастливцы! — добавил он, тщательно скрывая грусть: — Увы, в отличие от нас с тобой.

— Согласен, — кивнул Джеймс. На этот раз глоток, который он сделал, был довольно большой. — Как её звали? — спросил он вдруг. — Знаешь, некоторым людям совершенно удивительно подходят их имена. Валентайну, например, его невероятно шло, — он поболтал бутылкой, вглядываясь в её содержимое нечитаемым взглядом.

— Селен, — ответил Майкл. — И ей тоже очень подходило ее имя, — быстро рассудил он, но тут же задумался. — Хотя, может, и нет… Может, Маргарет, подошло бы больше, — он снова взял бутылку из рук Маклейна и как следует пригубил ее. — А долго? Долго вы вместе были?

— Всю жизнь… — выдохнул Джеймс и уточнил тоскливо: — Пять лет. Три года на Земле, и два — на пилотной базе. И были вместе, когда его убили, — он вытянул руку и посмотрел на свою ладонь, будто вспоминая что-то. — Я потом долго не мог заставить себя есть мясо. Потому что всё, что мне осталось от него — груда жареных стейков. Это было четыре года назад. Первый серьезный бой против пришельцев. Бой, о котором на Земле даже не слышали, — он скривился. — Вернулись единицы.

— Черт возьми, — выругался Майкл и, глухо сглотнув, поднял на Джеймса глаза. — Знаешь, я часто задаюсь вопросом. Почему так не повезло мне, тебе, да и всем тем, кто похоронил своих любимых? Джеймс, правда, за что?

— Лучше молчи, — посоветовал ему Джеймс со вздохом и сунул в руки бутылку. Некоторое время они молча её опустошали, а потом Джеймс глухо спросил: — Ты действительно её видишь?

— Да, — без раздумий ответил Майкл. — Хотя поначалу мне казалось, что я сошел с ума. Однако Селен убедила меня в обратном.

Джеймс внимательно на него посмотрел и тепло улыбнулся.

— Ты сошел с ума, — сказал уверенно, но мягко. — И не сердись, пожалуйста. Ты же знаешь, что я прав.

— Не буду, — махнул головой Майкл. — Сердиться на тебя не буду. Тем более, что ты так говоришь просто потому что не знаешь всего.

Джеймс прищурился, но комментировать не стал.

— Она сейчас здесь? — спросил вместо этого.

Майкл огляделся и помрачнел:

— Мы поругались. Не знаю, где она сейчас.

— Понятно… — протянул Джеймс и почему-то улыбнулся. — А парни случайно не сказали, с чего вдруг они решили, что мы с тобой спим? — поинтересовался он.

— Да я как-то и не спрашивал, — пожал плечами Майкл. — Я попытался объяснить, что это невозможно и в принципе исключено, но никто меня и слушать не стал.

— Вдвойне странно, — хмыкнул Джеймс. — Не припомню, чтобы мы целовались в коридорах.

Майкл рассмеялся, но так же резко успокоился и посмотрел на Джеймса долго и даже серьезно.

— Ты говоришь так, будто и не исключаешь такого. Я ведь не ошибаюсь сейчас?

Улыбка Джеймса померкла. Он попытался пожать плечами, но тут же зашипел от боли.

— Не знаю, Майк, — сказал он, когда боль улеглась. — Я никогда об этом не думал. Но чисто теоретически я гей, ты симпатичный мужчина — почему нет? — последняя фраза прозвучала довольно весело, но почему-то Майкл был уверен, что он не шутил.

— Наверное, потому что я не гей, — осторожно ответил Майкл. — Никогда им не был, да и навряд ли буду, — заключил он. — Хотя ты отличный парень, Джеймс. И если бы не мои убеждения, то возможно, из этого и вышел бы толк.

— Приятно слышать, — Джеймс широко улыбнулся и отсалютовал ему почти пустой уже бутылкой. — Ты не подумай только, что я пытаюсь тебя переубедить, но я ведь тоже не сразу понял, что чувствую к Валентайну. И страшно было, и стыдно. А первый поцелуй — вообще кошмар, — он закрыл лицо рукой и рассмеялся. — Ой, прости, — спохватился, посерьёзнев. — Тебе, наверное, неприятно слышать такое.

— Да нет, вовсе нет, — поспешил заверить его Майкл. — Если честно, даже любопытно. И Джеймс… — он замялся, пытаясь найти такие слова, что не обидели бы Маклейна, но и внесли ясность в его отношение к гомосексуальной связи. — Так вот… Если я никогда не спал с мужиками, это не означает, что я буду зажимать уши руками, едва услышу слово "гей". А то, что в такую любовь — именно любовь, а не влечение — я не верю, тут уж прости, — он пожал плечами и даже как-то виновато улыбнулся. — Так и что там с поцелуем?..

— Да ничего, кроме того, что он был ужасен, — снова рассмеялся Джеймс. — Мы оба так смущались и были так пьяны, что трижды стукались зубами и дважды прикусили друг другу языки, — он весело посмотрел на Майкла, и вдруг стало совершенно ясно, что именно тот, неуклюжий "ужасный" поцелуй был самым лучшим в его жизни — так горели сейчас его глаза. — А любовь… — он отвел взгляд и залпом допил коньяк. — Любовь на самом деле не имеет пола. Как и дружба.

— Да ладно, — возразил Майкл. — Я консерватор. Я не верю и в дружбу между мужчиной и женщиной. Мальчики должны дружить с мальчиками, а девочки — с девочками. Ведь все равно в конечном итоге самка среагирует на самца, а самец — на самку.

Джеймс изумленно вскинул брови и от души расхохотался.

— Ты неандерталец, Майк! — заявил он весело. — Неандерталец-самец!

— Хорошо, — согласился Майкл, тоже громко рассмеявшись. — Буду неандертальцем, я согласен!

Он веселился еще довольно долго — и не столько над шуткой Джеймса, сколько из-за самого факта, что тот после пережитого вечера вообще смеялся. И если бы не исполосованная спина Джеймса — Майкл поймал себя на довольно странной мысли — он бы тотчас сгреб его от радости в охапку, крепко прижав к себе.

— Ну хорошо, а как насчет тебя? — поинтересовался Джеймс, успокоившись. — Как вы с Селен познакомились? Она была твоей клиенткой?

— Нет, мы учились вместе. В одном университете, но на разных факультетах. Классический пример студенческой любви, — Майкл даже не попытался скрыть, как скучает по безвозвратно ушедшему времени. — И со дня знакомства почти не расставались. А у тебя, Джеймс, женщины были? — снова переключился он на Маклейна. О себе говорить не слишком хотелось, а вот как складывалась жизнь Джеймса послушать было действительно интересно.

— Да, парочка, — кивнул Джеймс равнодушно. — В тот период, когда я ещё не понимал, что чувствую к Валентайну. Но это была всего лишь пара ничего не значащих ночей. Я даже не помню, как их звали.

— Ясно, — кивнул Майкл. — А у Валентайна?

— О, он был тот ещё бабник, — к удивлению Майкла хмыкнул Джеймс. — Гроза всей округи. Такую толпу девчонок перетрахал, что я только диву давался. Но это было до того, как мы чуть не выбили друг другу зубы, целуясь в прокуренном пабе.

— Ты его поцеловал? — спросил Майкл, поддавшись разыгравшемуся любопытству.