Совсем другая любовь

Наблюдая за Джеймсом со стороны, Майкл лишний раз убедился, как были неправы те, кто снял с него погоны. Лучшего командира представить было невозможно. Занимаясь с ним одним, он тратил все свое внимание только на одного ученика, но когда их стало в разы больше, фантастическим образом ничего не изменилось — каждый получал свою порцию ободрения, поддержки, советов и неизменных улыбок.

— Майкл! — позвал его Джеймс в какой-то момент. — А ну-ка, давай один против всех. Кто его уложит, завтра получит мой стейк! — крикнул он новобранцам.

Майкл едва не рассмеялся — вот это стимул! — и перекинул излучатель поудобнее…

Новичкам стоило отдать должное — каждый из них старался вырвать победу зубами. Но Джеймс был отличным учителем, да и сам Майкл уже успел поднабраться опыта:

— Похоже, твой стейк получу я, — выдохнул он в конце боя, оглядев поверженных противников.

— Так я в тебе и не сомневался, — Джеймс хлопнул его по плечу. — Ты же у меня любимый ученик!

Сказано это было шутливым тоном, но в груди потеплело.

— Думаю, это можно смело считать за тренировку? — улыбнулся Майкл, возвращая оружие на место. — Тогда самое время мне снова перевоплотиться в доктора, — сообщил он, вытерев рукавом пот со лба.

— Да, — согласился Джеймс со странным выражением. А в следующую секунду Майкл понял, почему. — Но сначала душ, — сказал Джеймс, глянув ему в глаза.

— Не помешает, — кивнул на автомате Майкл и на миг замер под этим взглядом.

Конечно же, душ совсем бы не помешал, если бы не одно но… Предстать перед Джеймсом абсолютно голым, Майкл был не готов. И едва эта мысль улеглась в сознании, как Майкл тут же разозлился на себя. Боги, ну чего он в самом деле? Ведь мылся он же как-то с другими парнями в душевой — и ничего!

Да, вот только с другими парнями он не целовался, и другие парни не делали ему минет… Хотя с другой стороны — не накинется же на него Джеймс? Нет, конечно — ничего не будет, если Майкл сам не захочет. А пока что он точно не захочет! Во всяком случае, скорее всего. Наверное.

И все-таки от мысли о совместном мытье у него засосало под ложечкой от непонятного предвкушения. А разочарование в следующую секунду и вовсе было неожиданным — когда вместе с ними в душ пошли и все остальные, кто был в зале.

Подчиняясь законам иерархии, как и все на этой станции, душевые делились на сектора — для рядовых, сержантов, взводных, ротных, да и для командиров полков наверняка где-то пряталось местечко, но раздевалка была на всех одна, хоть и поделенная на зоны. Запоздало вспомнив о том, что мыться они вместе все равно не стали бы, Майкл почувствовал одновременно и облегчение, и сожаление. Он быстро разделся до трусов и хотел было пойти в отсек для рядовых, когда Джеймс поймал его за локоть.

— Тут все толкаться будут, пойдем со мной, — позвал он и решительно направился к отсеку для командиров.

"Значит, все-таки вдвоем", — с непонятной эйфорией отметил Майкл и последовал за Джеймсом, позволив себе его поразглядывать. Многострадальная спина уже полностью зажила, и сложно было поверить, что еще два дня назад на ней живого места не было. Но если разглядывание командирской спины еще можно было списать на врачебный интерес, то интерес к его упругим ягодицам можно было отнести исключительно к личному. Да, Селен была права — задница у Джеймса была что надо — подтянутая, в меру округлая и опять-таки, с анатомической точки зрения, очень правильной формы.

— Джеймс, могу я задать вопрос, — оторвавшись, наконец, он своего занятия, спросил Майкл. — Что вчера тебе сказал Рич? После того, как ты вернулся в каюту?

— Рич?.. — удивился Джеймс. — Попросил организовать сеанс связи с Землей. А что? — он открыл дверь в гораздо более маленькую и гораздо более уютную душевую с изолированными друг от друга пластиковыми кабинками и посторонился, пропуская Майкла внутрь. — Откуда ты вообще знаешь, что он приходил?

— Просто видел, как он из офицерской части возвращался, — солгал Майкл. — Полигон ведь в другом направлении. Вот я и подумал, что он ходил к тебе.

Джеймс хмыкнул и облокотился на прозрачный пластик душевой.

— Ты ревновал? — спросил лукаво.

— А разве ты дал повод? — в тон ему ответил Майкл, поражаясь своей невесть откуда взявшейся смелости.

— А если бы дал, то что? — Джеймс весело прищурился.

— Остался бы без массажа, — без раздумий произнес Майкл.

Джеймс раскатисто рассмеялся и кивнул душевую.

— Давай, лезь. Если надо будет спинку потереть — позовешь.

Отвернувшись, он стянул с себя трусы и бросил их в специальный контейнер — на выходе полагалось взять чистые вместе с одноразовым полотенцем.

Майкл проводил его взглядом и вошел в ближайшую кабинку, тут же открыв воду. Черт возьми, как бы он не пытался отрицать, но Джеймса позвать хотелось. Зачем и для чего — неизвестно, но с каждой секундой желание это так нелогично и иррационально возрастало.

— Ты ведь меня специально изводишь? — Майкл повысил голос, стараясь перекричать шум воды.

— Неа! — крикнул в ответ Джеймс. — Само собой получается, — он выглянул из своей кабинки и широко улыбнулся, тряхнув мокрыми волосами. — А что именно тебя сейчас изводит?

— Как что? Ты же не даешь мне ни единого шанса свалить все потом на тебя, — хмыкнул в ответ Майкл.

— А мне казалось, вчера дал, и не один… — протянул Джеймс лукаво.

— Так то было вчера, — подметил Майкл. — А сегодня ты решил взять реванш?

— Нет, мой подозрительный друг! — фыркнул Джеймс. — Сегодня я решил помочь тебе помыться в комфортных условиях. Ну и заодно поглазеть на результаты наших изнурительных тренировок.

— За комфортные условия — отдельная благодарность, — рассмеялся Майкл. — Ну и как результаты? Впечатляют? — поинтересовался он, задержав на Джеймсе взгляд дольше обычного.

И поймал себя на мысли, что очень хочется по-детски покрасоваться — напрячь мышцы, приосаниться и, может быть, даже встать в стойку чемпиона по бодибилдингу.

— Более чем, — кивнул Джеймс. — Так, что очень хочется снова предложить тебе потереть… эти твои результаты.

Майкл снова засмеялся, хотя настоящего веселья в этом смехе уже не было.

— Ты правда не понимаешь, что если ты не зайдешь сюда прямо сейчас, я действительно могу передумать? — осознав, что притворяться дальше просто нет смысла, проговорил он, посерьезнев.