Союз нерушимый

А в центре стояла боевая машина - такая же, как излечившая меня "Швея", только вместо женских торсов в её кузове располагался скреплённый сталью, сияющий диодами и переплетённый трубками "аквариум", точь-в-точь как тот, где держали Унгерна.

Поначалу я подумал, что стенки шкафа непроницаемы, но потом с содроганием осознал, что это не стенки серого цвета с фиолетовыми пятнами, а сам шкаф до краёв заполнен громадным человеческим мозгом. Рыхлым гигантским мозгом со множеством извилин и уродливыми наростами, похожими на древесные грибы.

Самоходка, заскрежетав гусеницами, развернулась, курсовой пулемёт повёл стволом, прицеливаясь и я увидел, что на броне, держась одной рукой за кожух ствола, а другой сжимая рукоять автомата, стоял тощий мужичок с чрезвычайно знакомой внешностью. Лысый, с бородкой, к лацкану потёртого чёрного пиджака приколот небольшой красный бант. Галстук в белый горошек, хитрый, но добродушный взгляд с прищуром... Все эти детали и образы по отдельности были мне знакомы, но собрать их воедино никак не получалось. И лишь спустя пару ударов сердца, я понял, кто находится передо мной.

– Здг"авствуйте, батенька!
– поприветствовал меня Владимир Ильич Ленин.
– Очень г"ад с вами, наконец, встг"етиться вживую! Нет-нет-нет, - он поднял автомат, увидев, что я собираюсь выстрелить.
– Одну минуточку! Вы же не хотите, чтобы вас пг"истг"елили, как последнюю контг"у.

Я опустил оружие. Ленин посмотрел на меня сверху-вниз, снова хитро прищурившись, а я совершенно не знал, как реагировать, поэтому сделал первое, что пришло в голову - несколько раз осторожно хохотнул. Складывалось полное впечатление, что сейчас из-за шкафов с оборудованием, паллет и железобетонных колонн выбегут люди с камерами и скажут, что это розыгрыш.

– Что такое, товарищ? Удивлены? Шокированы?
– громко спросил Ленин без напускной картавости.

– Да, - кивнул я, нисколько не покривив душой.
– Кто ты такой?

– Можно подумать, ты не узнал, - ухмыльнулся Ильич.

– Не смешно.

– А мы тут, по-твоему, шутки шутим? Опустите оружие, товарищ. В противном случае...
– что будет в том самом противном случае, пояснять было не нужно: направленный на меня автоматный ствол очень красноречиво об этом свидетельствовал.

Я решил потянуть время. Дурацкое решение, но варианта получше в тот момнет просто не было.

– Ага, брошу оружие, и меня пристрелят? Нет уж, Владимир Ильич, - имя-отчество я произнёс с определённой долей сарказма.

– Не-а. Ты мне пригодишься. Очень уж интересно, что мальчишка наворотил у тебя в черепе, - кровожадно улыбнулся вождь мирового пролетариата.

Я оскалился:

– Тогда и вправду лучше пристрелить тебя первым.

В левом ухе неожиданно раздалось шипение - помехи радиосвязи. Кто-то пытался связаться со мной.

– Это немного бесполезно, - Ильич постучал по "аквариуму" с мозгами.
– Это тело - всего лишь аватар. Настоящий плохой парень вот тут. Так что можешь и не пытаться разрушить мой коварный план, - его манера говорить кого-то мне ужасно напоминала.

– Унгерн?
– спросил я, чувствуя себя полным идиотом.

– В том числе. К сожалению, в Загорске плодам экспериментов не прививали личности, поэтому пришлось заимствовать. Тильман мой любимчик - остроумный, эрудированный, высокомерный... Оружие, товарищ майор. И не пытайтесь заболтать, это мне только на пользу.

Шум усилился:

– ...йор! Ст... потолок!
– последнее слово прозвучало очень чётко.

Я сделал вид, что собираюсь медленно положить автомат на землю.

– И что у тебя за коварный план? Мировая революция?

– А разве это плохая цель?
– надменно скривил губы Ильич.
– То, что я видел после... кхм, воскресения, иначе как бардаком и контрреволюцией не назовёшь. Вместо диктатуры пролетариата - геронтократия пятёрки маразматиков. Смешно.

– ...вверх!..

– Их я истребил самыми первыми. Заслуженно. В принципе, - взглядом Ленина можно было замораживать реки, - можешь даже не бросать оружие, поскольку всё уже готово. И, положа руку на сердце, зачем погибать-то, майор? За кого? За орущего шефа, зажравшихся партийных, интриги в Конторе? Или за уютную квартирку в центре, довольствие и власть, которую даёт ксива?

– ...ыстрей!

То, что я прислушивался к передаче, Ильич воспринял, как замешательство.

– Вот и я о том же, - снова та надменность на лице.- Сейчас закладывается фундамент нового мира. Очищенного от всякой мрази. Предателей, воров, стяжателей, партократов, старых маразматиков, буржуев, которые называют себя советскими людьми... Я уничтожу их, как когда-то давным-давно. И новые не появятся, потому что теперь, - Ленин прикоснулся указательным пальцем ко лбу, - я способен объединить весь мир в одной черепной коробке. Настоящий коммунизм. Настоящее единство.

Он мог говорить сколько угодно, но я знал, для чего стрелять, убивать и умирать. Я вспоминал покойную Зинаиду, Марию, беззаветно любящую мужа, солдат в поезде. Что будет с ними? Что задумал этот невероятный мозг? Будет ли им место в новом мире? Учитывая методы, с которыми я столкнулся во время расследования, о них будут думать ещё меньше, чем сейчас.

– ...рищ майор, стреляйте вверх! В потолок! На...
– я узнал голос Яши, несмотря на помехи.

Время замедлилось, я резким движением бросился на пол, откатываясь и поднимая оружие. Наверху, в самой высокой точке купола находилось странное устройство - металлическое, чёрное, с кучей диодов, увитое кабелями, словно жирный паук. К нему вели деревянные строительные леса с деревянной же лестницей. Спуск, приклад толкает плечо, дымный шар вырывается из подствольника.

И тут же в меня ударили первые пули - грудь, живот, рука. Первые два попадания не были страшными - сдержала броня, зато плечо прошило насквозь и едва не оторвало. Раздробило кость, отчего конечность повисла на остатках трицепса. Из перебитой артерии фонтанировала кровь, но это ничего: спустя доли секунды система кровообращения сама должна была определить повреждения и перекрыть кровоток.

Ильич поднял голову, следя за гранатой, которая, прочертив дугу, врезалась в неведомое устройство на потолке и взорвалась, рассыпав сноп осколков, пламени и искр. Разорванные чёрные провода вздрогнули, как живые змеи, строительные леса накренились, раздался треск - и на Ильича, заслонившегося рукой от повалившегося сверху сверху хлама, с размаху рухнуло огромное неошкуренное бревно. Удар - и тщедушное тело буквально размазало по броне САУ. Отскочив в сторону, я бросился бежать, пригибаясь и прижимая к груди автомат уцелевшей рукой. Покалеченная конечность болталась и билась о бедро.

И в этот момент словно прорвало связь - в сознание ворвались одновременно, перебивая друг друга, Яша и Палыч.

– Эй! Эй!
– остановил я обоих, когда шмякнулся на пол и прислонился спиной к ребристому металлу. Зажав оружие между колен, я со всей возможной сноровкой перезарядил подствольник.
– По очереди!

Сзади уже рычал двигатель и грохотал пулемёт.

– Фух!
– выдохнул Палыч.
– Я уж думал, тут всё... Что ты сделал?

– Выключил трансляцию - вклинился Яша.