Создатель Героев. Чёрно-белый генерал

Десятки, а может и сотни раз, он говорил себе: “Вот сейчас!”, “Давай!”, “Соберись, тряпка!”, но его рот оставался закрытым. Он думал о ее происхождении, понимая, что быть вместе им практически невозможно. Он ломал голову, пытаясь понять, есть ли у нее уже кто-то или нет. Он силился представить себя на месте Паларии и оценить себя с ее точки зрения. Однако, как бы он не старался, каждый раз получалось что-то совершенно непонятное. Принц не мог даже предположить, что творится у этой девушки в голове, а потому запутывал себя все больше и больше. В конце концов мысли сложились в такой бред, что Алтран махнул на эти мысленные эксперименты рукой и решил так: “Если все просто закончится, то ладно, но если представится шанс, то я его не упущу”.

Глава 4.

Палария, от внимания которой, конечно, не смог укрыться излишний интерес юноши, испытывала неоднозначные чувства. С одной стороны, принц Алтран был четвертым человеком в Палинойе и даже имел большие шансы стать следующим императором, являлся великолепным бойцом, достаточно сильным, чтобы суметь ее победить, а также был очень хорош собой. К тому же, она бы сильно покривила душой, сказав, что этот молодой человек не вызывал в ней никаких особенных эмоций.

Однако при всем при этом она имела свои обязанности. Как одна из немногих наследников семьи Горес, Палария не могла не думать о благе и процветании своих родных, своего города и всего содружества. И любого мужчину, кроме всего прочего, оценивала с позиции возможной выгоды от их брака. Вот только Палинойя, как бы она не была сильна и влиятельна, была слишком далеко от ее родины, фактически, на другой стороне планеты. Куда выгоднее было бы заключить подобный союз со страной пусть не такой большой и могущественной, но зато располагающейся рядом с содружеством.

Палария всегда была очень обязательной, настолько, что это даже начинало злить ее отца, одного из старейшин семьи.

– «Молодая девушка не должна так много думать о делах». – Говаривал он частенько, когда ловил дочку за изучением каких-нибудь важных бумаг. И в какой-то степени она понимала его позицию. А потому решила перестать себя мучать.

Западное содружество было одной из немногих стран, не принимавших церковь Порядка в качестве главенствующей религии. Живущие и выживающие уже несколько тысяч лет за счет торговли и бизнеса люди считали, что их жизни находятся в ведении не какой-то эфемерной сущности, а таких понятных, пусть и сложно объяснимых вещей, как судьба и удача. И сейчас, не имея сил выбрать между велением холодного рассудка и жаждой юного сердца, Палария решила, что предоставит выбор именно им. Как ей на роду написано, так и случится, и что бы она не делала, в итоге все будет так, как должно быть. А потому метаться нет никакого смысла. И сразу все кипящие в голове мысли утихли и успокоились.

Глава 5.

В толпе зрителей, помимо праздных зевак и желающих увидеть императора вживую, были и те, кому приходилось работать на этом грандиозном празднике. Разносчики еды, музыканты и, конечно, охрана. Однако не стоит считать, что спокойствие мирных жителей защищали только вояки в тяжелой броне. Среди рядов были раскиданы, скрытые от всех, агенты тайной службы, внимательно наблюдающие за своим окружением.

Ведьма была одной из них. Даже сейчас, через три дня после той злополучной встречи, ей иногда мерещилось бесконечное алое море, и она сама, тонущая в холодных волнах. Причем в одиночестве эти видения приходили куда чаще, именно поэтому она и вызвалась исполнять эту скучную работу надзирателя.

Но даже пусть все ее чувства должны были быть напряжены, высматривая в толпе любую потенциальную угрозу, мысли Ведьмы были где-то очень далеко. Конечно, она доложила о произошедшем своему начальству, выслушав долгий монолог о безответственности своего поступка. Однако, когда история коснулась ТОГО человека, все пошло совсем не так, как женщина представляла.

Вместо недоумения и тревоги, небольшая комиссия, призванная рассмотреть ее дело, показала скорее удовлетворение. А потом, после небольшого совещания, они рассказали женщине, с кем именно она столкнулась.

Даже сейчас эта информация не могла до конца улечься в ее сознании. Именно поэтому Ведьма не сразу обратила внимание на происходящее на помосте в центре арены. Однако такой знакомый голос ее бывшего подчиненного, разнесшийся по огромному колизею, вырвал женщину из раздумий.

Глава 6.

Небия Сирву в последнее время была сама не своя. Уже три с лишним месяца во дворце никто не слышал ее разъяренных криков, никому не приходилось собирать осколки от разбитой ей посуды, и никто не становился жертвой вспышек ее гнева. Словно что-то в ней сломалось, лишив сестру императора всей той вспыльчивости, на которую постоянно жаловались слуги. Днями напролет она сидела в своей комнате, часто по несколько часов просто глядя в одну точку и о чем-то усиленно думая. К сожалению, о причине такой перемены Небия говорить отказывалась.

Вот и сейчас, стоя на помосте в первых рядах почетной публики, она молча наблюдала за церемонией, не высказывая никаких претензий по поводу слишком холодного вечера или слишком вычурно выглядящего платья той или иной барышни. Однако, когда один из победителей турнира начал о чем-то говорить, Небия вдруг встрепенулась и прислушалась. Какой-то внутренний голос сказал ей, что сейчас стоит полностью сосредоточиться на происходящем.

И ведь не обманул.

Глава 7.

Если Мия была самой взволнованной, то на втором месте в этом соревновании точно оказался бы Шагад Дареос. Несмотря на непрерывную поисковую работу, проводившуюся его людьми в последние дни, похищенная девчонка так и не была найдена. И вроде бы это не должно было так уж сильно волновать графа, ведь после завершения переворота уже будет совершенно не важно, где эта Ила находилась и была ли она вообще жива. Но тут вдруг всплывал простой, но при этом невероятно важный вопрос:

Кому и для чего вообще понадобилось ее красть? В чем была причина такого неожиданного, внешне бессмысленного, а что самое странное, невероятно профессионального похищения? Конкретного ответа на эти вопросы не было, но можно было сделать несколько вполне уместных и резонных предположений.

Девчонка прибыла в столицу инкогнито, да и никто из ее жизни вне империи, о которой Дареос разузнал все, что возможно, не имел ни знаний, ни банально сил, чтобы провернуть такой фортель. Значит это был кто-то связанный с недавним прошлым девчонки, причем достаточно хорошо ее знающий. Конечно, Илу мог похитить какой-нибудь влюбившийся идиот, но слишком уж подозрительным было то, что такое важное событие случилось именно сейчас, прямо перед ключевым моментом всего замысла. А в совпадения граф не верил. Это первое.

А второе предположение проистекало из того факта, что при похищении, помимо самого Талиса, присутствовал еще и принц Алтран, оператор стадии шага. При этом для так быстро и чисто проведенной операции понадобился бы человек как минимум сильнее, то есть, с учетом способностей племянника Лагарта, не ниже стадии бега.

И Дареос знал только двоих, подходящих под оба пункта.

Первым был Шадрес, но в верности этого человека граф нисколько не сомневался. Лысый глава ополчения был самым настоящим фанатиком, управлять им для паука было проще простого и в его лояльности сомневаться не приходилось.

А вот вторым человеком был черно-белый генерал.

И если раньше Дареос не думал об учителе предыдущего императора в таком ключе, то сейчас других вариантов просто не осталось.

Если отсечь все невозможные решения, то, что останется, будет верным, как бы абсурдно это не звучало. И когда паук применил эту простую, но при этом гениальную методу, его лоб покрылся холодной испариной. Потому что это самое, “самое абсурдное” решение состояло в том, что ему и его плану противостоял единственный человек во всем мире, которого Дареос искренне боялся. Стоило мысли об этом прийти ему в голову, как выкинуть ее оттуда стало просто невозможно. Все остальные идеи сразу казались просто идиотскими и графу везде мерещилась трехцветная шевелюра и темные, почти черные глаза.

Он не знал, как далеко сумел продвинуться Лазарис Морфей в разрушении его замыслов, но предчувствие говорило, что очень далеко. Вот только шестеренки уже были запущены и граф не мог их остановить. В последний месяц он, из-за вынужденного ускорения всех планов, потратил огромные средства на то, чтобы переманить на свою сторону как можно больше влиятельных людей и сильных операторов. И если бы этот переворот вдруг отменился, финансовое положение Дареоса стало бы слишком шатким. Он бы превратился в паука без паутины, способного только ждать, когда его растерзают другие хищники. А ждать пришлось бы не долго. За свою долгую жизнь граф успел нажить немало врагов и при первом же проявлении слабости на него бы накинулись все, кому не лень.