Созидая на краю рая

– Он тебя больше не беспокоил?

Нет, - это заставляет улыбку появиться на моем лице, и я оборачиваюсь к мужчине.

– Что? – он смущается от моего взгляда.

– Ты замечательный, – повторяю прописную истину, которую уже говорила ему раньше. Хочу, чтобы он знал это всегда. Даже когда меня нет рядом.

– Давай забудем обо всём на эти три дня? – предлагает он, снова ловко маневрируя от одной темы к другой. – Только ты и я. В Испании. Как тебе?

– Заманчиво, – мурлычу в ответ, но вспоминаю о его ранении, и улыбка сходит с лица.

– Теперь что? – досконально изучая меня, интересуется он.

– Я за тебя боюсь.

– В смысле?

– Тебя ранили, а ты не сказал мне. Если с тобой что-то серьёзнее произойдёт, я тоже не узнаю?

– Белла, – Эдвард устало вздыхает. – Это просто царапина. Самый малый вред, который мог нанести Аро.

– Это сделал он?

– Не лично, – Каллен пожимает плечами.

– Когда ты поймёшь, что я беспокоюсь за тебя не потому, что мне что-то от тебя нужно? Если я спрашиваю о твоей ране, то только из-за того, что боюсь тебя потерять! – говорю красноречиво, подбирая слова и так надеясь, что он поймёт. Моя главная цель за то время, что мы будем наедине, показать ему, что всё будет в порядке, и я ни за что не обижу его. Даже мысли такой не допущу…

– Это мои проблемы, Белла. Дело не в тебе, – с горечью говорит он. – Я неоднократно говорил, что ты, словно ангел. Чистая, невинная, храбрая, красивая…

– Причём здесь я?

– Притом, что я тебя не достоин, – признаётся он, опуская голову. Моё сердце, кажется, пропускает пару ударов. Молчание затягивается на три секунды.

– А кого достоин? – тихо интересуюсь я, пытаясь переварить услышанное.

– Никого, – быстро сообщает он.

«Вот до чего договорились, Белла»,– грозится пальцем моё подсознание, заставляя принять решительные действия.

Беру его лицо в ладони, поднимаясь на колени, чтобы оказаться с ним на одном уровне.

– Посмотри на меня, – требуя я, видя его опущенный взгляд. – Ну же, Эдвард, посмотри, пожалуйста. Вот так, хорошо, – улыбаюсь, дождавшись этого и начиная поглаживать его скулы.– Ты считаешь, что я идеальна, но это лишь образ. Я много чего вытворяла раньше.

– Ты не делала того, что делал я, – произносит он с прежней горечью.

– Верно. Не делала. Но мы все не идеальны, у каждого есть свои скелеты в шкафу, свои грехи. Мир, в котором мы живём, тоже не идеален. Ничто не идеально!

– Что за философские разговоры? – снова отводя взгляд, хмурится он.

– Я говорю это, потому что ты должен верить в себя так же, как это делаю я. Ну, посмотри, что в тебе не так?

– Всё, – на секунду меня пронизывает чувство, что я разговариваю с пятнадцатилетним подростком. Может быть, так и есть и в психологическом плане Каллен всё ещё ребёнок?

– Ответ неверный, – качаю головой.

– Красота – это проклятье, Белла.

– Я не про красоту. Ты очень красивый, но дело не в этом, – понимаю, что сейчас введу его в заблуждение и пытаюсь справиться с ситуацией. – Гораздо важнее, какой ты внутри.

– Хуже некуда…

– А вот и нет. Ты добрый, потому что тебе не наплевать на других людей. Ты занимаешься благотворительностью, и тебя интересуют возникающие у меня проблемы.

– Только твои.

– И что? Это всё равно подтверждение твоей доброты, – мягко говорю я. – А ещё заботливый. Очень заботливый. Даже мой отец так хорошо не заботился обо мне, как это делаешь ты!

Его взгляд немного светлеет и, замечая сдвиг, продолжаю в том же духе:

– А нежность? Знаешь, какой ты нежный? Никому не удавалось так нежно любить меня ночами. И не только ночами…Днями, неделями. Это неоценимо, Эдвард.

– Правда? – прерывая, спрашивает он. Его глаза светятся каким-то чудным сиянием. Поблескивающие изумруды – незабываемое зрелище.

– Конечно! – убедительно отвечаю ему, чувствуя, как важно для него всё время слышать подтверждение. От меня.

– Эдвард, я хочу, чтобы ты знал, – подбираюсь к нему чуть ближе, по-прежнему удерживая зрительный контакт.– Это не намёк и не просьба, но ты можешь рассказать мне всё в любое время. Что тебя тревожит, что тебе нравится и не нравится, я всегда готова выслушать тебя.

– Ты хочешь знать что-то ещё, – делает он вывод из моих слов и складывает руки поверх моих, убирая их с лица, нежно сжимает. – Что именно?

– Я хочу, чтобы ты был уверен, что я никуда не денусь, чтобы не узнала. О тебе, о твоём прошлом или о каких-нибудь проблемах.

– Легко сказать…

– Это всё правда, – делаю глубокий вдох, чтобы продолжить. – Когда ночью ты просыпаешься, просишь меня не бросать тебя.

Его губы сжимаются в тонкую полоску, а взгляд темнеет. Впрочем, я отлично знаю, что это его попытка отгородиться от боли.

– …И я не брошу. Никогда не брошу. Я постоянно тебе это говорю, – выдавливаю улыбку и сильно волнуюсь, говоря эти слова. Его взгляд всё ещё направлен на меня, он слышит каждое слово и делает вывод. Какой?

Только бы верный!

– Ты первая, кто видит меня таким ночью, – почти шёпотом сообщает он, переводя взгляд на наши сплетённые руки. – Только с тобой я не пью этих таблеток. Впервые за столько…лет.

– Всё так плохо? – сочувственно пожимаю его ладонь, отчаянно желая забрать хотя бы каплю его боли себе. Ненавижу тех, кто заставляет страдать его.

– Очень плохо… – нехотя признается он.

Вспоминаю его слова однажды: «Кошмары – это просто игра воображения. Гораздо хуже, когда в них воплощаются воспоминания».

– Это случалось на самом деле? Или это просто сны? – решаю узнать прямо сейчас, не изводя себя догадками.

– Да, случалось! – резко отвечает он, и его дыхание сбивается.

– В детстве?

– Да!

Его голос меняется, а руки начинают причинять мне терпимую боль.

– Эдвард, всё хорошо, – пытаюсь совладать с собой и не обращать внимание на дискомфорт. Если ему нужно, я потерплю, но, похоже, моё терпение многого не даст сейчас.

– Знаешь, что хуже всего? – дрожащим голосом продолжает Каллен. – То, что ОН это сделал. Никто иной, а именно ОН.

– Ну, всё-всё, – приподнимаюсь и целую его в уголок рта, а затем прижимаюсь щекой. Мои руки всё ещё в его заточении и это не позволяет мне обнять Эдварда.

– Мой отец был отвратительным человеком. Ужасным. И я не лучше. – Отец? Так в его сне замешан отец? В тех событиях, которые тревожат его, вина этого человека?

– Глупости, – шепчу я, откидывая другие мысли подальше. Сейчас моя главная задача убедить его в собственной правоте.