Спасатель

– А тебя не смущает что она тебя в два раза моложе? – склонил я голову к правому плечу. Хотя кто бы говорил…

– Ни разу, - выдохнул Жмуров. – Даже вдохновляет.

Почесал я репу и выдал вердикт.

– Если она согласна, то я не имею ничего против.

Ещё бы я был против. Жмуров нам подошел как ключ в замочную скважину, и как специалист, и как человек в коллектив нормально вписался.

– А чем собрался тут заниматься, когда ««колхоз»» отстроим? – интересуюсь. Любопытно же.

– Храмы строить, - мечтательно произнёс Жмуров.

– А закажут? – усомнился я. – Общины тут прижимистые. А нам тут много храмов не нужно.

– Увидят, что мы тут постоим, так закажут, - убеждённо произнес инженер. – Красота всем нужна. Чтобы благолепие. Тут вот ты – ктитор, я – зодчий, Онуфрий – заказчик. Всё срослось. Церковь в стороне не останется. Как и Тарабрин, который общины расшевелит раскошелиться. Я так думаю.

Хорошее дело задумал жмуров. Одобряю. А – главное, - сам он послужит хорошим примером для остальных моих контрактников.

– Поедешь со мной в следующий раз в Москву домокомплекты выбирать. Соберёте дома уже здесь сами. Не пожалеешь потом?

– Было бы, о чём жалеть, - махнул он рукой. – Да и работая в ««Печоре»» к глухомани я давно привык. Даже умудряюсь получать от нее удовольствие. Выходные бы только выделить мне для охоты. Я бы с егерями Сосипатора скатался. На леопарда.

Помялся немного и попросил.

– Командир, ты это… сватом выступи. Ну, как положено.

– Положено невесте перед сватовством гарбуза заготовить, - усмехнулся я.

– А вот этого как раз и не надо, - посмотрел он на меня глазами кота в сапогах из мультика.

Глава 7

Хорошая природа у колбасовской деревушки. Красивая. Песочек и сосны. Озёра. Болот почти нет.

На одном таком озере посередине леса – в дюжине километров от самой вески, бывший барский дом в хорошей сохранности обнаружился. Красивый двухэтажный терем на высоком кирпичном цоколе под медной фигурной крышей. Вокруг добротные бревенчатые сараи и флигеля на каменных фундаментах построенные в том же стиле. Сад плодовый. Огород. Луг у озера. Песчаный пляж. Лодки у деревянного пирса. Прелестное место для отдыха.

На единственной подъездной дороге выносной шлагбаум с часовым. На заднем дворе, рядом с большим курятником, даже счетверённая малокалиберная зенитка стоит. Охрана, но скорее - обслуга, до взвода на первый взгляд. Собак нет. Ну, фрицы, как известно, местных собак постреляли в первую очередь. А своими тут не озаботились.

Машины катаются туда и обратно очень даже дорогие. Возят офицеров. Судя по форме – Люфтваффе. У них фуражки характерные, отличаются цветом и кокардами от Вермахта. И петлицы желтые. Я через ««форточку»» в бинокль их хорошо рассмотрел.

Сфотографировал здание на цифровой фотоаппарат. Закрыл темпоральную ««форточку»» и набросал новые вопросы к архивариусам. Отправил с фоткой по мылу.

Ответ по электронной почте из Минска пришел к вечеру того же дня.

Бывший охотничий домик князей Святополк-Мирских. До войны в нем располагался дом отдыха управделами Верховного совета Белорусской ССР. Во время войны - санаторий для немецких летчиков. Ликвидирован партизанами летом 1943 года, точнее дату не указать. В настоящее время только фундаменты и остались. Развалины выставлялись на приватизационный конкурс, но покупателей не нашлось.

Не из-за этого ли соседнюю деревню каратели сожгли? По времени вроде рядом выходит. Да и по месту.

Призвал для консультаций мичмана и Колбаса. Открыл им ««форточку»» с видом на это поместье. Издалека, через озеро. Выдал большие морские бинокли. Озадачил.

– Чем может такое соседство помешать нашей спасительной операции?

– А гарнизон в самой деревне есть?
– спросил Никанорыч.

– Немцев не видел, - отчитался я за визуальную разведку. – Но какие-то мутные хмыри с белыми повязками и винтовками по селу шастают. Немного человека два-три разом видел. Но может их быть и больше, хотя вряд ли намного.

– Вспомогательная полиция из местных колобарантов, - откликнулся Ян Колбас с пояснениями. – Этих вешать надо по-доброму без суда и следствия.

Ух, как желваки на его лице ходят.

– Ну, насчёт вешать я вам тут не помощник. Мне убивать никого нельзя, – расставил я приоритеты.
– Можете сами их порешить, если есть такая душевная потребность. Я ««окошко»» подержу. Можете сами туда выйти, а можете прямо отсюда через ««форточку»» стрелять. Но, как я понимаю, наша задача не предателей казнить, а людей твоей деревни спасать от жуткой смерти. Казнить предателей найдётся кому, когда наши придут туда в будущем году.

– Смотри… Смотри, командир. Я что-то не понял, что там творится, - вскрикнул мичман, не отрываясь от бинокля.

Мы с Колбасом вооружились оптикой.

У барского дома остановился тентованный опелевский грузовик. Из кузова солдаты с черными петлицами вытолкнули два десятка женщин в советской военной форме без ремней. Очевидно пленные. Построили их перед подъездом в одну шеренгу.

На крыльцо под колоннаду вышел холёный офицер в галифе с шикарными ««ушами»» над зеркально начищенными сапогами. Спустился по лестнице и неторопливо прошелся вдоль строя пленных женщин. Периодически он поднимая стеком их опущенные лица. Что-то сказал.

Из строя солдаты вывели трёх девушек и запихали обратно в грузовик. Солдаты вслед сели в кузов и машина, развернувшись, уехала, подняв шлейф пыли на дороге.

Местные солдаты в форме Люфтваффе с красными петлицами (Никанорыч пояснил, что это зенитчики) отвели оставшихся женщин в сарай и заперли там. Один солдатик остался у дверей на охране, примкнув к винтовке штык.

Офицер вернулся в основное здание. И довольно быстро все остальные рассосались по своим местам. Дрова колоть, кур резать и ощипывать, полевые кухни раскочегаривать.

Один часовой стоял у шлагбаума, другой - у зенитки. Как обычно. Третий появился у сарая, куда поместили привезённых женщин. Всё. Больше видимой охраны не наблюдалось.

– Итак, какие будут предположения? – спросил я, закрывая темпоральное окно. Оно, хоть мной и через озеро открывалось, в высоком в кустарнике, но не стоит лишний раз маячить. Могут и заметить нас, кому не надо. – Архивные мыши утверждают, что это дом отдыха лётчиков Люфтваффе. Типа санаторий. Зачем им пленные женщины? И почему троих отправили назад? Ваши выводы?