Спасая Куинтона

Это были долгие три дня, наполненные встречами с Куинтоном, которые, кажется, вели в никуда. Наполненные одними и теми же разговорами, в которых он так и не смог открыться мне, а я, находясь в замешательстве, как донести до него, что знаю об аварии, просто ходила вокруг да около, скрывая правду. Но хранить в себе такие воспоминания сложно и больно. Знаю это, потому что каждый раз, когда кто-то упоминал имя Лэндона после его смерти, я чувствовала, как часть меня заново умирает внутри.

Когда я не была с Куинтоном, мы проводили время с Леа. Мы еще не побывали на Стрип, но планировали поездку туда в эти выходные, когда уже стемнеет и улица будет полна огней, пока ее дядя не возражает, что мы приходим домой поздно. Он вернулся домой из командировки вчера вечером и поболтал с нами немного. Он кажется довольно милым, приготовил нам ужин и интересовался нашими планами, пока мы здесь. Леа расплывчато, не вдаваясь в подробности, рассказала ему, что мы приехали, чтобы повидать друга.

Сейчас позднее утро, и я сижу в комнате для гостей в доме дяди Леа перед экраном компьютера, готовясь записать видео, прежде чем отправлюсь к Куинтону с ежедневным визитом. Шторы задернуты, чтобы избежать бликов. Волнистые волосы распущены, синие серьги в ушах подходят под цвет майки. На мне шорты и никакой обуви.
– Прошло уже три дня, как мы видимся с Куинтоном, и время, проведенное с ним, летит так быстро, а время без него так медленно, потому что я постоянно беспокоюсь о том, что он делает, когда меня нет.
– Наклоняюсь ближе к экрану.
– Я все еще ненавижу ходить туда, потому что там так ужасно... в его доме. Даже не уверена, почему именно. Из-за большого скопления грубых людей, занимающихся тем, что плохо и незаконно, или из-за того, что не измени я свой жизненный путь, могла бы тоже оказаться там.
– Делаю паузу, обдумывая свои следующие слова. – Вот, что на самом деле паршиво, так это то, что иногда я вижу себя там, сидящую рядом с Куинтоном на потрепанном матрасе в его комнате. Я могу представить себя там, такую же обдолбанную, связанную с ним, и жизнь начинает играть другими красками. Становится менее напряженной.
– Делаю виноватое выражение лица.
– Может быть, это неправильное слово, потому что это своего рода тоже стресс, но ты так поглощен наркотиками, что не реагируешь на другие факторы, пока не становится слишком поздно, и все рушится. Не хочу впутываться в это снова, но это так легко, и, хотя я не скажу этого Леа… - понижаю голос и наклоняюсь ближе к экрану - …всего на несколько мимолетных секунд я задумывалась, почему бы и нет? Почему бы просто не присоединиться к ним снова? Что мне мешает? И это заставляет меня задаться вопросом, что, возможно, я не тот человек, который может спасти Куинтона.
– Поднимаю руку перед экраном, чтобы заснять свой шрам и татуировку.
– Но потом я смотрю на это и вспоминаю то место, где я была так потеряна, плывя по волнам. Я могла умереть, и это не имело бы значения, - говорю в экран.
– Но сейчас это важно, потому что я хочу жить.

Вздыхаю, чувствуя, что потеряла нить разговора.
– Честно говоря, не знаю, что именно я пытаюсь сказать этой записью, кроме как поделиться своими мыслями, - слабо улыбаюсь.
– Похоже на видео дневник, - нажимаю на кнопку и выключаю компьютер. Застегиваю сандалии и беру сумку, готовая уйти, надеясь, что буду всегда помнить, насколько плохо все может стать, ведь именно это держит меня на плаву.

***

Позже, в тот же день, я добираюсь до апартаментов Куинтона. Хотя я здесь уже четвертый раз, все равно очень нервничаю, думая о том, как дойти до входной двери. И когда я достигаю ее, постоянно задаюсь вопросом, что происходит по ту сторону этой потрескавшейся двери. Может, он принимает наркотики прямо сейчас. В порядке ли он. Жив ли он. Мне не хочется так думать, но он выглядит так плохо, таким растрепанным, избитым, что я не удивлюсь, если он когда-нибудь не откроет мне дверь, или однажды я приду сюда, а он будет мертв. Знаю, что все слишком запутано, чтобы находить только темные стороны, а не светлые, но, когда вы видели столько темноты, как я, трудно не думать о плохом.

К счастью, сегодня, постучав в дверь, я получаю короткую передышку от темноты, когда Куинтон сразу отвечает. Чувствую себя лучше, когда он быстро выходит, так что мне не приходится проходить внутрь. На нем мятая черная футболка и удлиненные шорты, его рука все еще в синяках, но уже не такая опухшая. Его волосы взлохмачены, и на лице отросла щетина.

– Хей, - приветствует он, начиная закрывать дверь, но вдруг выражение его лица меняется, словно он о чем-то вспомнил. Он поднимает палец.
– Можешь подождать секундочку?

Киваю, в то время, как он бросается обратно в дом, оставив дверь широко открытой. Солнце нагревает спину, пока я всматриваюсь в душную квартиру, воздух которой пронизан дымом от зажженной сигареты в пепельнице на журнальном столике. Делайла спит на диване в гостиной, прикрывая живот рукой. Я еще не разговаривала с ней, и это к лучшему, потому что у меня ощущение, что милой беседы у нас не получится. Не только потому, что она вела себя как стерва, разговаривая со мной по телефону в последний раз, просто, если она будет любезна со мной, я могу снова почувствовать потребность в ее дружбе. А стать ее подругой значит снова подсесть на наркотики. И я до сих пор не знаю свою реакцию, если мне на самом деле что-нибудь предложат.

Пока я смотрю на дым, змеящийся по комнате, Дилан неожиданно появляется из коридора и подходит к столику. Он выглядит как скелет, впрочем, как и все остальные: костлявые руки, бритая голова, впалые скулы, мешки под глазами. Он тоже, кажется, под дурью, не обращая внимания на меня, осматривается в поисках чего-то.

По крайней мере, пока.

Но, когда я инстинктивно делаю шаг назад, он поднимает глаза на меня. Я никогда не была его фанаткой. Он был слишком агрессивным и относился к Делайле, как к дерьму. К тому же, он всегда казался злым, независимо от того, что происходит.

Сейчас он выглядит спокойным, хотя это пугает больше, чем, когда он злится.
– Что ты здесь делаешь?
– спрашивает он, поднимая небольшую сумку со стола.

– Жду Куинтона, - отвечаю быстро, отступая назад, пока моя спина не касается перил.

Он обходит вокруг столика, приближаясь ко мне.
– Нет, я спрашиваю, какого хрена ты делаешь здесь, в Вегасе?
– Он останавливается в дверном проеме, оставаясь в тени, сжимая сумку в руке.
– Разве ты не должна ходить в колледж?

– Да, но сейчас летние каникулы, - объясняю ему нервно.
– Поэтому я решила приехать сюда на некоторое время.

– Чтобы увидеть Куинтона?
– спрашивает он, смотря на меня, как на идиотку.
– Интересно

Я киваю, ничего не говоря, надеясь, что он уйдет, но все, что он делает, это стоит и смотрит на меня. Это действительно начинает меня пугать, когда вдруг Делайла просыпается. Она что-то говорит, но ее речь настолько невнятна, что я не могу понять ее. Затем она натыкается на Дилана, ее рыжие волосы растрепаны вокруг бледного худого лица. Она одета в футболку, которая едва прикрывает бедра, и, как у Тристана, у нее несколько язв на руках. Еще у нее огромный синяк на щеке, как будто она недавно попала в драку. Замечаю, что костяшки Дилана покрыты болячками, словно он обо что-то ударял. О лицо Делайлы, может быть. Хотелось бы мне знать.

– Детка… - она замолкает, когда Дилан оборачивается и толкает ее обратно к дивану.

– Иди, ложись, - бросает он через плечо ледяным тоном. Она чудом избегает падения, ухватившись за спинку стула.
– Мне... нужно...
– она щурится и, несмотря на все, что мы пережили, все херовые моменты, которые нас связывали, мое сердце замирает в груди.

– О чем она?
– спрашиваю, продвигаясь вперед и собираясь помочь ей.

Дилан оборачивается и упирается руками в дверную раму, блокируя мой путь.
– Не твое собачье дело.

Я стою на носочках и смотрю через плечо на нее.
– Делайла, ты в порядке?

Она натыкается на стеклянную бутылку на полу, пока продвигается обратно на диван, а затем ложится на спину.
– Я в порядке... иди...
– она машет рукой, прогоняя меня прочь.

– Ты плохо выглядишь, - говорю я, гадая, как убрать Дилана с моего пути.

Он наклоняется в сторону, закрывая ее полностью от моих глаз.
– Она сказала, что все нормально. Теперь отвали, - рычит он низким голосом.

Я вскидываю подбородок и встречаю его угрюмые глаза. Думаю сказать ему что-то вроде «пошел ты», что абсолютно не характерно для меня, но в то же время мое присутствие здесь тоже мне не свойственно.

Я так и не могу заставить себя это произнести, вместо этого Дилан просто ухмыляется мне мучительно долгую минуту. Когда Куинтон выходит из коридора, я судорожно выдыхаю, и Дилан, кажется, доволен тем, что он заставляет меня нервничать.

Куинтон смотрит на Делайлу, лежащую на диване с закрытыми глазами, пока идет через комнату. Он ничего не говорит, и, оттолкнув Дилана в сторону, протискивается между ним и дверью. Тот сердито смотрит на него, и Куинтон выглядит раздраженным, даже приобняв меня и торопливо уводя подальше от двери.
– Ты готова?
– спрашивает он.