Спасая Куинтона

Он делает брезгливое выражение лица.
– Там еще хуже, чем в квартире.

– Я бы не была так категорична, - говорю я, бросая щетку в сумку.
– Уверена, что он все еще делает то же самое, что и в квартире.

Он вздыхает.
– Да, наверное, ты права.

Застегиваю сумку и беру ее за ручки.
– Как думаешь, ты можешь пойти и поговорить с ним? Рассказать ему, как ты чувствовал себя, когда у тебя случилась... передозировка?

– Ты хочешь, чтобы я поехал в Вегас?
– спрашивает он, и я киваю с нетерпением.
– Я не уверен... мои родители будут волноваться... и... я беспокоюсь.

– Потому что ты будешь слишком близко к наркотикам, и думаешь, что можешь сорваться?

Он качает головой.
– Нет, я сейчас так же близок к ним, как и буду там, - говорит он мне.

– Я могу назвать три места, где мог бы легко получить дозу или две, когда только захочу. К тому же, твоя мама будет с нами и после того, как я торчал здесь и слышал все, что она говорила, я знаю, что она будет наблюдать за нами, как ястреб.
– Он смотрит на меня.
– Я боюсь разговора с ним. Не хочу подтолкнуть его вперед и сделать еще хуже. Все должно пройти правильно, иначе мы провалимся, и он сбежит.

Сажусь на кровать, думая о нескольких эпизодах «Вмешательства», которые я смотрела, где люди так и не смогли помочь своим близким.
– Я понимаю, о чем ты говоришь, но как мы можем помочь ему, если не попробуем?
– Мое настроение начинает опускаться, когда я думаю о том, сколько раз я пыталась и, как я хочу, чтобы все сработало на этот раз. Кажется, он замечает чувство безнадеги на моем лице, потому что встает со стула и подходит ко мне. Он садится рядом и обнимает меня за плечи.

– Мы попробуем, - говорит он.
– Только не вкладывай в это дело всю свою надежду, хорошо? Ты же знаешь, не всегда все идет, как мы планируем.

– Знаю.
– Но, честно говоря, я очень сильно надеюсь на это. Надеюсь, что прощение - это то, что нужно Куинтону. Надеюсь, что он останется в том же месте. Надеюсь, что с ним ничего не случится, прежде чем мы туда доберемся.

22 августа, девяносто седьмой день летних каникул

Куинтон

Думаю, что я сделал какую-то глупость, но не уверен на сто процентов. Клянусь Богом, я разговаривал с Новой в середине кризиса, который у меня случился за последние несколько часов, но мои воспоминания слишком туманны, чтобы быть уверенным. Нэнси бросила меня одного. Она ушла несколько часов назад, возможно, дней. У меня не было дозы, и я думаю, что это чистка моей системы. Чувствую, как моя кожа тает, словно свечной воск, и, кажется, вот-вот мой мозг взорвется на куски. У меня нет денег, и есть только два варианта: попытаться украсть наркотики у кого-то или просто закончить все это. Сброситься с крыши и попрощаться со всем этим. Я сижу на краю, раскачиваясь взад и вперед, молча уговаривая себя сдаться. Упасть. Просто уйти. Время пришло. Я один. У меня ничего нет. Я стал никем. Схожу с ума. Я никто. Человек, который никому не нужен. Человек, которого не должно быть здесь.

Никто.

– Куинтон, - звук ее голоса заставляет меня задаться вопросом, что может я упал с крыши и еще не понял, что умер, и это то, что я хочу видеть и слышать. Тем не менее, я оборачиваюсь, подтянув ноги к груди, моргая несколько раз, и понимая, что да, я должно быть мертв. Я наконец-то сделал это.

Но независимо от того, сколько раз я моргаю, Нова продолжает идти по крыше ко мне, осторожно шагая, как будто она боится меня. Мой взгляд прикован к ней, и все, что я хочу сделать, это протянуть руку и коснуться ее, но не могу. Она неприкасаемая. Нереальная. Не со мной.

– Нова, будь осторожна. Кажется, крыша скоро рухнет.
– Тристан выходит из дверного проема, и он тоже выглядит нереально. Он выглядит здоровым, сильнее, чем в последний раз, когда я видел его. Он выглядит лучше.

– Все хорошо, - настаивает Нова, ее глаза по-прежнему сфокусированы на мне. Она протягивает руку, останавливаясь недалеко от меня, и я не уверен, что она от меня хочет. Взять ее за руку?
– Мы здесь, чтобы помочь тебе, - говорит она, протягивая мне ладонь. Она оценивает мое состояние, и тяжело вздыхает, ее пальцы начинают трястись. Полагаю, она боится меня, но ее глаза полны тепла, такими я их и запомнил.

– Куинтон, пойдем со мной... мы хотим тебе помочь.

И когда все было не так уж и плохо, я вижу, как тот, кого я не видел очень долгое время, ступает на крышу. Человек, у которого такие же карие глаза и волосы, как у меня, но кто старше и меньше обременен смертью.

Мой отец выглядит очень неуместно здесь, поглядывая на большие щиты на крыше, а потом его глаза округляются, когда останавливаются на мне. – Сын, - произносит он нетвердым голосом.
– Мы пришли помочь тебе.

Это заставляет меня выйти из моего транса и пробудиться.
– Заткнись! Все вы! Вы не можете мне помочь.
– Я вскакиваю, торопясь к другой стороне крыши, увеличивая расстояние между нами. Но даже когда я добираюсь настолько далеко, насколько это возможно, этого все равно недостаточно, чтобы тепло, слова и доброта Новы не преследовали меня.

Ее рука опускается, а взгляд скользит по крыше, потом она поворачивается к Тристану, и он смотрит на нее, нахмурив брови. Нова что-то шепчет ему, и мой папа тоже что-то говорит. Затем Тристан осторожно кивает, прежде чем шагнуть к Нове, и они оба начинают приближаться ко мне. Вместе. Я ненавижу, что они вместе.

– Что, черт возьми, происходит?
– спрашиваю я, отступая к краю, желая, чтобы они перестали нарушать мое пространство.
– Какого черта вы все здесь?

Нова останавливается вместе с Тристаном, и мой отец с трудом делает несколько шагов, а затем становится у небольшого знака, тяжело дыша при виде меня. Они все перестают двигаться, и я начинаю свободно дышать, но потом Тристан снова идет мне навстречу, шаг за шагом, дюйм за дюймом. Это сводит меня с ума, он здесь, здоровый, смотрит на меня так, будто, блядь, тоже хочет помочь мне, когда сам был на моем месте когда-то.

– Какого черта ты здесь?
– снова кричу, обхватив себя руками. Я не знаю, что делать. Сбросить его вниз. Сбросить Нову вниз. Сбросить их всех и бежать к двери или просто отойти и прыгнуть с крыши.

Тристан вздрагивает от громкости моего голоса, но продолжает идти, пока не останавливается прямо передо мной.
– Я пришел сюда, чтобы сказать тебе кое-что.
– Его голос дрожит, как будто он нервничает, не понимаю отчего. Он никогда не нервничал рядом со мной. Это одна из его черт. Он поднимает руку, и на секунду я думаю, он собирается скинуть меня с крыши. Но вместо этого он дотрагивается рукой до лба, вытирая пот.
– Я пришел сюда, поблагодарить тебя за спасение моей жизни в тот день. За то, что не оставил меня с передозом на обочине дороги. За то, что сделал искусственное дыхание и вызвал скорую. За попытку помочь мне с проблемами с Трейсом, когда я сам лез на рожон.

Его слова словно удар в грудь, горячие, болезненные, острые, раскрывают мой шрам, и я не никак не могу заглушить эту боль.
– Я ничего не сделал... ты оказался там только из-за меня! Потому что я убил твою сестру!

– Я был там не из-за этого, - говорит он, сделав осторожный шаг в мою сторону.
– Все, что происходит в моей жизни - не твоя вина, как и смерть Райдер не твоя вина. И Лекси.

Спотыкаюсь, шагая назад.
– Перестань говорить это, ты чертов мудак.

– Почему? Это правда, - не сдается он.
– То, что произошло... авария... это был просто несчастный случай.

– Да это так, - мой голос становится резким. Я знаю, что он не это имеет в виду. Он не может. Это невозможно. Никто и никогда не сможет простить меня.
– Это была моя вина, и ты это знаешь, как и твои родители это знают.

– Мои родители запутались, и им нужно кого-то винить, - говорит он, шагая ко мне, его голос и шаги становятся все увереннее.
– Но правда в том, что, если они действительно посмотрят на это, они поймут, что несчастные случаи происходят. Что вы просто оказались в неподходящем месте в неподходящее время.