Спасение Лоусона

— Чёрт, так и знал, — пробормотал он, загораживая собой дверной проем.

— Что? — Пришлось заглянуть ему через плечо, чтобы увидеть, на что он смотрит. В спальне было полно использованных иголок и крошечных пустых пакетиков. Пустые ящики от мебели беспорядочно валялись на грязном ковре, повсюду была разбросана одежда. Она выглядела так, словно кто-то разорвал её на части в поисках чего-то.

Мои глаза изучали пол не более секунды, прежде чем мой взгляд упал на кровать, и именно тогда я почувствовал, как у меня подкосились ноги. Рикардо медленно вошёл в комнату. Как раз вовремя, чтобы я успел ухватиться за дверной косяк и удержаться на ногах. Иисус-грёбаный-Христос, там были мёртвые тела, распростёртые лицом вниз на матрасе с лужей крови вокруг голов. Я зажмурился и попытался дышать ртом.

— Похоже, кто-то нас опередил, — сказал маленький садист Рикардо.

— Т-ты… ты сказал, что мы только напугаем его, — прошептал я дрожащим голосом. — Ты не говорил об убийстве…

— Когда кто-то должен нам, принцесса, мы не даём ему и десяти миллионов шансов вернуть долг. Есть только одна возможность. Как думаешь, почему нас никто не наёбывает?

Я ничего не ответил.

— Чёрт, чувак, открой свои глазки. Перестань быть ребёнком. Потому что именно это ты сейчас и делаешь.

— Если дело сделано, я не обязан смотреть!

Он язвительно усмехнулся.

— Если кто-то позаботился о нашей цели, принцесса Райкер, то это значит, что у нас тут идёт соревнование.

Я видел только избиения людей, которые каким-то образом причинили им зло, но никогда не видел такого. Я открыл глаза и медленно вошёл вглубь комнаты. Попытался отстраниться от этого зрелища, но скрутило живот. Я проглотил рвоту, которая жгла горло, и снова потёр нос. Зрелище было ужасное. Как из грёбаного фильма ужасов.

Два тела. Один мужчина и одна женщина почти без одежды. Я вздрогнул и отвернулся, делая вид, что внимательно рассматриваю другие случайные вещи в комнате. Рикардо же, напротив, кружил вокруг тел, наклоняясь и осматривая раны, словно какой-то детектив из отдела убийств.

— Они мертвы уже больше двадцати четырёх часов, — сказал он. — Воняет так, как будто они весь день провели в сауне.

— Кажется, ты говорил, что сегодня вечером они вынесли мусорное ведро.

— Ну, кто-то же это сделал.

— Но зачем?

— Наверное, чтобы дом не так бросался в глаза, чёрт возьми. Ясно, что эти ублюдки что-то искали. Скорее всего деньги. Мешочки героина пусты, и они не наши. Похоже, бедняга Чак задолжал кому-то ещё, и его подрезали ещё до нашего прихода. — Парень серьёзно нахмурился, словно предпочёл бы сделать это сам. — Им снесло головы, как будто это была казнь, и это было неожиданно. Они лежали на этой кровати и трахались, словно кролики, когда их застрелили. Посмотри, как она одета. Несчастная сука.

Я вздрогнул от его слов. Он произнёс это таким безразличным тоном, будто всё происходящее вовсе его не трогало. Я знал, что это не так. Он привык к такому сумасшествию. Надо превратиться в своего рода умалишённого, чтобы совершить нечто подобное в жизни, Райкер.

— Значит, он был целью, а она… Кем вообще?

Он ухмыльнулся.

— Просто оказалась не в том месте и не в то время.

На это я ничего не ответил. Я почти не дышал и каждую секунду пытался остановить скручивание в животе, потому что, чёрт возьми, казалось, что там была змея. Каждая секунда после этого была как в тумане. У меня кружилась голова от недостатка кислорода, тошнило от того, что я наблюдал за чем-то настолько запутанным и жаждал ещё одной порции кокаина, потому что снова начинал чувствовать себя человеком.

— Мы проведём расследование, — возбужденно продолжал он. — Самое время поговорить с кем-нибудь из приятелей покойного Чака и выяснить, у кого он покупал это дерьмо. Потому что есть вероятность, что этот поставщик украдёт ещё больше нашего бизнеса, а этого дерьма не произойдёт.

Я автоматически кивнул, но едва переваривал его слова. Мне и не нужно было этого делать. Я уже понял, к чему он клонит. Будет ещё одна уличная война. Он узнает, у кого покупал Чак, а потом закопает их в землю. Посылая сообщение, что улицы Хедли уже принадлежат синдикату, лучше не связываться с ним.

— Ладно, пора расходиться, принцесса. У нас есть о чём доложить боссу, а потом можем отдыхать…

Он продолжил говорить, когда моё внимание привлёк шум. Я не мог понять, что это было, пока не протянул ему руку. Он мгновенно заткнулся и наблюдал, как я осторожно оглядываю комнату.

Сначала это был слабый шум. Как тихое ворчание, которое вы никогда бы не услышали, если бы обратили внимание на бормотание Рикардо. Когда тишина заполнила все углы комнаты, звук раздался снова, на этот раз громче.

Тихое ворчание. Едва слышные всхлипы, из-за которых пришлось бы напрягать слух. Я перешагнул через валявшийся на земле мусор и направился к нему. Подойдя поближе к кровати, я наклонился и отодвинул несколько ящиков. Снова хныканье. Тихие и беспомощные крики, от которых у меня мгновенно встали дыбом волосы на затылке. Если раньше мне казалось, что я чувствую себя больным, то теперь меня ждало нечто совсем другое. Это был холодный вкус реальности, и когда я, наконец, отодвинул всё, что было на пути, то столкнулся с этим лицом к лицу.

Из-под кровати торчала колыбелька. Едва заметная. Я видел движение, идущее изнутри, как будто кто-то пинал одеяло. Моё сердце забилось чаще. Двигаясь как ракета, я бросился к ней и вытащил из-под кровати. В этот момент у меня перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы.

Младенец.

Чёртов ребёнок.

В этой всей канители. В наркотической дыре.

Её рот и глаза были открыты, но она едва могла издать звук. В полной панике я взглянул на Рикардо. Он немного побледнел, но его самообладание всё ещё было лучше моего. Он нахмурился и покачал головой.

— Даже не думай об этом, — сказал он. Но было уже слишком поздно. Я уже поднял крошечное и хрупкое тельце. Господи, какая же она была маленькая? Её голова помещалась в моей ладони. Казалось, что розовый комбинезон, в котором был ребёнок, большеват.

— Положи эту штуку туда, где она лежала, — сердито потребовал Рикардо. — Мы не похищаем младенцев из колыбелек, Райкер!

— Она наполовину мертва, — возразил я. — Она бы умерла, если бы мы не пришли сюда.

— Это не наша проблема.