Спаси меня

– Вы совершенствуетесь. Когда я в последний раз видел вас, мистер Поттер, вы были не так корректны. Вы не обладали даже приблизительными знаниями, способными подкрепить ваши умозаключения. Достаточно сказать, что если бы вам довелось выполнять подобную процедуру, вы бы знали, почему я выдвигаю такое требование. О головной боли, которую вызывает такое вмешательство, ходят легенды в психосоматической хирургии, кстати, это весьма узкая область знаний. Тошнота и рвота - обычные побочные эффекты при продолжительном применении Легилименции, особенно для того, на кого это воздействие направлено. Конечно, если вы хотите добавить Драко дополнительный дискомфорт от полного желудка, когда он очнется, то соблазните его проигнорировать мои рекомендации… но в таком случае я надеюсь, что вы потом придете к нему и будете держать тазик, когда его начнет выворачивать наизнанку. А теперь… если ко мне больше нет вопросов, может, мы опустим обмен банальностями и просто примем на веру, что я знаю - что делать?

Гарри скривился, как будто откусил лимон, и, немного поколебавшись, кивком головы дал понять, что у него больше нет вопросов.

– Вот и замечательно. Драко, покажи, какую комнату я могу занять, и мы с тобой побеседуем, пока все ужинают. Можешь попить воды, если хочешь, и я рекомендую тебе сделать это сегодня, поскольку завтра, и послезавтра тоже, ты будешь не в состоянии вообще ничего взять в рот. Показывай дорогу.

Северус Снейп с чемоданом в руке шел вслед за Драко наверх. С его лица не сходило выражение едва угадываемого отвращения, пока они не покинули гостиную. Как только Снейп переступил порог бывшей комнаты Билла, в которой ему предстояло прожить некоторое время, он раздраженно приказал Малфою:

– Закрой за собой дверь и сядь в кресло. Муффиато! Итак. Нам нужно кое-что обсудить, чтобы нас при этом не перебивали всякие несдержанные и излишне любопытные идиоты.

Драко опустился в кресло рядом с письменным столом, нервно наблюдая, как Снейп распаковывает какие-то колбы и расставляет их на тумбочке. После долгой паузы Северус заговорил, так и не обернувшись.

– Во-первых. Ты все еще уверен, что хочешь этого? Остаться здесь, возиться с Поттером и с духом, которым он одержим, терпеть эту специфическую процедуру?

– Да, очень хочу.

Снейп фыркнул.

– У тебя нет гордости, но меня заботит не это. Если это твой выбор, что ж, так тому и быть. Если ты хочешь достичь цели, то знай, что успех зависит не только от моего искусства легилимента, но и от твоей подготовленности, твоей воли и чистоты твоих намерений. Если ты берешься за это, избегая посмотреть правде в лицо, ты потерпишь неудачу, и построенным мной щитам будет не на что опираться. Я попрошу тебя сделать одно трудное дело. Ты говоришь, что уверен в своем решении. Что ж, посмотрим, правда ли это.

Северус сел на край кровати и посмотрел на Драко спокойным, пристальным взглядом, в котором не было ни капли раздражения.

– Драко, сегодня тебе предстоит не только воздержаться от пищи. Ты должен будешь встретиться лицом к лицу со всем, что пережил, услышать голоса своих страхов, своего позора и своих желаний. Когда я огорожу их, ты не должен сомневаться в том, что они остались с тобой, и что по окончании процедуры не останется ни одной трещины, через которую они могли бы просочиться. Сегодня ночью ты не должен быть безупречным, наоборот, ты должен посмотреть в лицо своим изъянам и принять их, или ты рискуешь позволить им быстро уничтожить ту работу, которую я сделаю. Да, конечно, ты имеешь право хотеть кого угодно, но нужно озвучить свои желания. Если ты не сможешь сделать этого, риск потерпеть неудачу становится гораздо выше.

Драко пребывал в шоке. Он совершенно не был готов к такому повороту событий. Легко было поголодать немножко - в конце концов, он голодал месяцами, и ничего, выжил - прожить денек без еды не казалось большой проблемой. А то, что предлагал Снейп, было гораздо страшнее, чем любой ритуал или жертвоприношение. Это означало полную незащищенность, и щеки Драко уже загорелись от мысли, что ему придется рассказать о том, чего он боится.

– Если ты не можешь ни с кем поговорить об этом, тогда твоим исповедником буду я. Я не стану смеяться над тобой, хотя мне не нравятся ни твой выбор, ни то общество, в котором ты вращаешься. За всем этим стоят вещи более важные, чем то, что я обо всем этом думаю, и если тут требуется мое участие - я готов помочь.

Голос Драко звучал еле слышно.

– Спасибо. Мне нужно подумать. Я не знаю, что сказать. Это… это чересчур. Я предпочел бы все рассказать вам, но кое о чем я должен поговорить с другими. Да, у меня есть к вам вопросы, и вы знаете какие. Вы все видели в моем сознании. Вы знаете, с чем мы имеем дело. Вы знаете, как помочь? Вы и Альбус - единственные люди, кроме Гарри, конечно, которые знают все о том, как изготавливаются и уничтожаются хоркруксы.

Снейп раздраженно фыркнул.

– Альбус рассказал тебе лишь то, что ты обязательно должен знать. Что касается изготовления подобных вещей, то я видел это лишь однажды, когда Волдеморт еще накапливал силу и старался сделать себя бессмертным из-за пророчества, которого жутко боялся. Чтобы разделить собственную душу, он подпитывался энергией умирающей жертвы. Это требует огромного напряжения, а также отсутствия страха перед болью, которая неизбежна, когда кто-то помещает часть своей души в выбранный артефакт. Нагайна стала глазами и ушами Темного Лорда, позволив ему остаться в этом мире даже после полного физического уничтожения в доме Поттеров. Таким образом, змея стала его носителем, который поддержал его жизнь и помог восстановиться. Если нужно разрушить живой хоркрукс, эффективнее всего убить носителя. Это единственный из известных способов, который гарантирует успех. В случае с Поттером он более чем вероятен.

Связь между Поттером и Волдемортом всегда была уникальной. В соответствии с пророчеством, Темный Лорд потерпел поражение и лишился телесной оболочки благодаря проклятию, которое отрикошетило в него. У Поттера после этого остался шрам, и таким образом между ними образовалась связь. Дополнительные возможности, владение парселтангом, например, появились у него благодаря этой связи. Я видел в твоих воспоминаниях то, что вы обсуждали с Альбусом, и я согласен с ним. Темный Лорд использовал насильственный характер собственной смерти, чтобы перенести свою душу в Поттера, используя при этом еще и связь между ними, надеясь контролировать его действия. Вначале он был слаб и Поттер стал для него надежным носителем, но, когда Волдеморт стал подпитываться поттеровской жаждой мести и соединил ее с собственной постоянной жаждой власти, Поттер стал слабеть. Границы между ними стали исчезать.

Ты можешь быть уверен, что Гарри Поттер никогда не станет Лордом Волдемортом в буквальном смысле слова, но их объединение создаст человека, который будет обладать магической силой их обоих и для которого не будет существовать никаких моральных ограничений. Ни один Темный Лорд не обладал таким могуществом. Это то, чего боится Альбус. Ты должен создать ситуацию, в которой Гарри окажется перед необходимостью противостоять самому себе, когда он сможет осознать, что внутри него живет дух врага и изгнать этот дух без ненависти и насилия. Это не одержимость, и экзорцизм тут не поможет. Только он сам может избавиться от Темного Лорда, и мир будет в безопасности. Если это не получится, надо будет найти способ вывести его из строя и остановить силой. Он слишком могущественен, чтобы предоставить его самому себе. Один из вариантов - убить его, прежде чем он совершенно перестанет себя контролировать и станет новой угрозой миру. Теперь ты понимаешь, почему я надеялся, что ты изберешь другой путь? Я не хочу для тебя такой судьбы, Драко, но я готов пойти навстречу Альбусу и помочь тебе приготовиться к грядущим событиям.

Драко получил информацию. Это было горькое лекарство. Почему-то он надеялся, что у Снейпа есть возможность облегчить его задачу - какой-нибудь способ или заклинание, способные быстро вылечить Гарри. Осознание того, что шансов было мало, оказалось весьма отрезвляющим. Только Гарри мог спасти себя, и при этом он должен быть вооружен лишь любовью. Драко больше не к кому было обратиться, и он ответил, без конца запинаясь.

– Я… понимаю. Я очень ценю то, что вы хотите для меня лучшей участи. Чего-нибудь более безопасного. Но я знаю, чего хочу. Даже если мне придется за это сражаться. Вряд ли я был когда-либо так счастлив, как сейчас… когда я живу здесь. Вы… вы видели, что я делал… где я был. Я не боюсь смерти. Больше не боюсь. Я боюсь лишиться того, что имею сейчас. Мне нравится то, что я чувствую, находясь здесь, - кто я и кем могу быть. Они все очень хорошие люди. Они много сделали для меня. Я отплатил бы черной неблагодарностью за проявленное ко мне великодушие, если бы бросил их теперь.

Я хочу Гарри. Знаю, вы не понимаете этого, но вряд ли вы когда-либо видели его таким, каким видел я. Я знаю, в нем есть то, за что стоит сражаться. Вы видели мои воспоминания и слышали мои мысли, но вы никогда не узнаете этих людей так, как я. Он самый добрый человек, какого я когда-либо знал, и вы даже не можете себе представить, с какой самоотдачей он заботится о других. Умереть, защищая его… было бы честью, которой я вряд ли заслуживаю. Я знаю, что чувствую. Яснее чем когда-либо, и я не буду притворяться и говорить, что это не настоящее. Я всегда восхищался вами, потому что у вас железная воля. Вы несгибаемый, всегда стремитесь к совершенству, никогда не позволяете эмоциям взять над вами верх, не важно, что вы при этом думаете. Я хотел бы быть таким, как вы.