Спаси меня

Вчера она хорошо провела время. Интрижки на одну ночь давали свободу. Свободу с жадностью брать все, что идет в руки, и не беспокоиться о чувствах. Или о том, позвонит ли он. Или о множестве других вещей, которые возникают, когда ты строишь отношения. Свободу проснуться умиротворенной, с улыбкой на лице и не ждать телефонного звонка.

По пути домой Сэйди проехала через Ловетт, чувствуя большое желание остановиться на заправке: там всегда можно купить диетическую колу или упаковку «Читос». Этим вечером она не занята. Может быть, и он тоже свободен, но лучше уж смотреть шуточные видео по телевизору или ютьюбу, пока глаза не станут кровоточить, чем остановиться на заправке под предлогом покупки снэков.

Когда Винс поцеловал ее на прощание и в последний раз сказал «спасибо», Сэйди знала, что он не вернется. О, она знала, что он хорошо провел время. Но Винс не поинтересовался, увидятся ли они снова, и даже не попросил номер ее телефона. Сэйди не злилась из-за этого. Не расстраивалась. Ладно, может быть, чуть-чуть и расстроилась, потому что предпочитала проводить ночи, развлекаясь, а не сходя с ума от скуки. Но она не переживала. Это только секс, как сказал ей Винс. Он был волен заниматься другими делами так же, как и Сэйди. Но у нее не было других дел. Ее возвращение в пустой дом удручающе ясно показывало, что она не завела близких друзей в городе, где родилась и выросла. Не было никого, кому можно было бы позвонить и позвать на ланч, даже если Сэйди и знала чьи-то телефоны. С того момента, как приехала, она больше всего разговаривала с Винсом, а его обязанности не включали в себя развлечение случайной партнерши. Хотя это было бы неплохо. Ей нужно решить, что делать со своим свободным временем прежде, чем сойдет с ума.

* * *

На следующий день после утреннего визита в больницу Амарильо Сэйди проехала три квартала на юг до салона красоты «У Лили», села в кресло самой владелицы салона и расслабилась. Прошло достаточно времени с тех пор, как Сэйди заходила в салон красоты. Черная нейлоновая накидка укрыла ее от шеи до колен. Запах шампуня и свечей с ароматом трав, перебивавшийся запахом средства для завивки, заставил на некоторое время забыть все проблемы.

Сэйди выбрала Лили, потому что у этой женщины были очень хорошие волосы. Густые и здоровые с разными оттенками естественно выглядевшего блонда. Как и у Сэйди, у Лили были светлые волосы и голубые глаза, и когда она начала заворачивать в фольгу пряди волос Сэйди, дамы обнаружили, что у них имеется кое-что общее, кроме волос цвета жженого сахара и глаз цвета летнего неба. Лили выросла в Ловетте. Она закончила среднюю школу городка на пять лет раньше Сэйди, так что у них имелись общие знакомые. И конечно, Лили знала о «Джей Эйч» и Холлоуэлах.

— Моя мама работала в ресторанчике «Дикий койот» до того, как ушла на пенсию в прошлом году, — рассказывала она, намазывая краской тонкие прядки волос Сэйди. — А мой зять владеет «Парриш Американ Классикс».

Сэйди совершенно точно слышала о братьях Парриш и знала об их бизнесе.

— Раньше я все время кушала в «Диком койоте». Открытые сэндвичи и пирог с орехом пекан. — Сэйди наблюдала в зеркале, стоявшем перед ней, как Лили заворачивает фольгу. — Как зовут твою маму?

— Луэлла Брукс.

— Конечно, я ее помню. — Луэлла была таким же непременным атрибутом детства Сэйди, как и «Дикий койот». — У нее всегда были сотни историй о каждом.

Так же как и у любого другого жителя Ловетта. Но мисс Брукс выделяла способность остановиться в середине рассказа, принять заказ у другого стола, а потом продолжить повествование, не пропустив ни слога.

— Ага. Это мама. — Над дверью звякнул колокольчик, и Лили посмотрела в зеркало поверх волос Сэйди. — О, нет. — Огромный букет красных роз зашел в помещение, скрывая человека, что его нес. — Снова. Только не это.

Курьер положил цветы на стойку и попросил девушку, сидевшую за ней, расписаться.

— Это для тебя?

— Боюсь, что да.

Кто-то выбросил несколько сотен долларов на эти розы.

— Как мило.

— Нет. Он слишком молод для меня, — сказала Лили. Красные пятна поползли у нее по шее.

Сэйди хорошо воспитали, и это было грубо, но она не могла не полюбопытствовать:

— Сколько ему?

Лили отделила прядь волос.

— Тридцать.

— Значит, разница всего восемь лет. Так?

— Да, но я не хочу походить на педофилку.

— Ты совсем не похожа на педофилку.

— Спасибо. — Лили подсунула фольгу под прядь, которую только что отделила, и добавила: — Он выглядит примерно на двадцать пять.

— Я думаю, он должен быть просто-таки мальчишкой и годиться тебе в сыновья, чтобы это выглядело как педофилия и материнские отношения.

— Ладно, я не хочу встречаться с мужчиной на восемь лет меня моложе. — Она зачерпнула краску из миски. — Но, Боже, как он горяч.

Сэйди улыбнулась:

— Используй его для секса.

— Я пыталась. Он хочет большего, — вздохнула Лили. — У меня десятилетний сын, я стараюсь управлять собственным бизнесом. Я просто хочу тихой мирной жизни, а Такер — это сплошные сложности.

— Почему?

— Он служил в армии и много чего видел. Говорит, что раньше был очень замкнутым, а теперь изменился. — Она намазала краской прядь волос Сэйди. — Но для мужчины, который утверждает, что больше не замкнут, он не очень-то любит рассказывать о себе.

Сэйди подумала о Винсе.

— И это тебя пугает?

Лили пожала плечами:

— Это и его возраст, и драма с моим бывшим. Не думаю, что смогу вынести еще больше.

— Твой бывший — настоящий козел?

Лили взглянула на отражение Сэйди в зеркале:

— Мой бывший — настоящий мудак.

Что значительно хуже, чем козел.

Еще часок нанесения краски, и Лили надела специальную шапочку на волосы Сэйди и посадила под фен. Сэйди проверила смс и электронную почту, но там не было ничего, кроме спама. За день она привыкла получать около пятидесяти писем по рабочим вопросам вперемежку с сообщениями друзей. Сейчас казалось, что она выпала из обоймы. И с планеты.

Когда все закончилось, волосы Сэйди выглядели очень хорошо. Так хорошо, как после посещения любого из салонов Денвера, Феникса или Лос-Анджелеса. Но это ведь Техас, и хотя Лили лишь подравняла прямые, длиной до плеч волосы новой клиентки, укладывая их, она не смогла справиться с собой, и Сэйди покинула салон с легким начесом.

Мысль о том, чтобы пойти домой с такими волшебно выглядевшими волосами, нагоняла тоску, так что Сэйди остановилась в «Диан Дудс» примерить сарафаны, которые видела через окно. Когда она вошла, над дверью звякнул колокольчик. В глаза сразу же бросились розовый и золотой цвета и коровьи шкуры.

— Посмотрите-ка на нее! — Диан вышла из-за прилавка и обняла старую приятельницу. — Такая же красивая, как уши жука.

Сэйди никогда не понимала этого выражения. Поскольку ни жуки, ни уши у жуков красивыми не были.

— Спасибо. Я только что подкрасила корни в салоне красоты «У Лили».

— Это сделала сумасшедшая Лили Дарлингтон?

Отстранившись, Сэйди посмотрела в карие глаза Диан:

— Лили — сумасшедшая?

Хозяйка салона красоты не показалась ей слетевшей с катушек.