Спаси меня

— О. — Диан махнула рукой. — Нет. Просто все привыкли звать ее так. Особенно со времен, когда она разводилась с этим Ронни Дарлигтоном, который бегал за каждой юбкой. Она на несколько лет старше меня, но я всегда считала ее очень милой.

— А ты была самой приятной девушкой в школе шарма. И самой симпатичной.

— Ну разве ты не милашка?

Отец Сэйди так не считал.

— Покажи-ка мне что-нибудь красивое. Большая часть моего гардероба осталась в Фениксе, а я уже устала от одних и тех же сарафанов и спортивных костюмов.

Диан хлопнула в ладоши:

— У тебя ведь четвертый размер?

Кто Сэйди такая, чтобы спорить?

— Конечно.

Магазин был скорее узким, чем широким, с вешалками и полками, забитыми всем — от юбок и шорт, и футболок до сарафанов и бальных платьев. Там было несколько миленьких вещиц, но в основном стиль «Диан Дудс» не подходил Сэйди. Слишком много «украшательств». Что означало бисер, серебряные ракушки и кружева.

— Мне нравится твоя бижутерия.

А вот это чистая правда.

— Она помогает оплачивать счета. — Диан взглянула на часы, сделанные из ложки. — Ко мне должна прийти пара-тройка местных девушек, чтобы посмотреть бальные платья. Надеюсь, подберут что-нибудь и не поедут в Амарильо. — Она покачала головой, и ее длинные рыжие волосы коснулись спины. — Мой бывший уже год не платит алименты, так что мне нужны деньги.

Сэйди положила на прилавок три футболки, двое шорт и пять пар сережек.

— Мое платье на выпускной было от Джесики Макклинток. Голубое со стразами на лифе. — Сэйди вздохнула. — Я выглядела волшебно. Только вот мой парень, Роуди Делл, получил по голове бутылкой текилы и забрызгал меня кровью.

— Боже правый! Ему пришлось накладывать швы? — Диан пробила покупки.

— Ага. Несколько. — Сэйди рассмеялась. — Думаю, это ужасно, что платье беспокоило меня больше, чем его голова.

Диан прикусила губу, чтобы удержать улыбку.

— Совсем нет, милая. Разбитая голова заживет. А вот восстановить залитое кровью платье со стразами от Джесики Макклинток ты не сможешь. Парень хотя бы извинился за то, что испортил платье?

— Роуди явно плохо воспитали, — усмехнулась Сэйди. — Это был адский вечер.

— Могу поспорить, не такой плохой, как у меня. — Диан передала ей пакет с одеждой. — В день выпускного я забеременела. И окончательно отправила все коту под хвост, когда три месяца спустя вышла замуж. Теперь я держу этот магазин, продаю украшения и вдобавок недвижимость, чтобы заработать на жизнь себе и своим мальчикам. И все потому, что я забралась на заднее сиденье пикапа Рикки Гундерсона.

Диан определенно не боялась работы. И Сэйди это нравилось.

— Я могу помочь?

У нее не было лицензии на продажу недвижимости в Техасе, но она без проблем могла бы показывать дома с Диан. Дать ей несколько советов по совершению сделок. Сэйди много раз становилась лучшим агентом в Фениксе.

— Можешь продавать бальные платья со мной.

— Что? — Она думала о недвижимости. Показывать дома и расхваливать бытовые удобства.

— Это легко. Девушки собираются перемерить все платья в магазине. Мне точно пригодилась бы еще одна пара рук.

Прошло много времени с тех пор, как Сэйди покупала бальное платье или общалась с подростками. Двадцатилетние девушки на свадьбе кузины были довольно-таки раздражающими.

— Я не знаю…

— Это займет не больше пары часов.

— Часов?

* * *

Винс поднял кувалду над головой и опустил ее на прилавок. Воздух наполнили звуки трескавшегося дерева и визг вырванных гвоздей. Было так здорово ударить по чему-то со всей силы. Девиз Винса всегда гласил: «Иногда совершенно уместно убить муху кувалдой». Автором этой цитаты был морской пехотинец — майор Холдридж. Винс любил морпехов. Любил дикую храбрость и крутизну этого подразделения.

Конечно, «котиков» тренировали немного по-другому. Так, чтобы им было легко убить врага, а от них — намного сложнее получить информацию. Винс это знал и двигался по грани между пониманием, что иногда для миссии было жизненно важно взять врага живым, и любовью к большим взрывам. И иногда ничто не могло подействовать лучше, чем кувалда, чтобы доставить послание и привезти ответ на базу.

Капелька пота скатилась по виску Винса, и он стер ее рукавом футболки. Зашел в кабинет наверху и принялся за стены. Прошлой ночью ему снова снился Уилсон.

В этот раз сон начался до того боя, который унес жизнь друга. Винсу снилось, что он вернулся в скалистые горы и известняковые пещеры. Они с Уилсоном стояли рядом со складом гранатометов, АК-47, русских гранат, снарядов для зенитных управляемых ракет «Стингер» и того, что кое-кто провозгласил персональной копией Корана Усамы бен Ладена. У Винса всегда имелась парочка сомнений на этот счет: скорее, такое делалось ради красного словца.

Боевой приказ требовал внедрения четырех «котиков» и семимильного спуска в ущелье. Морская пехота прикрывала их с правого и левого флангов, присматривая за вражескими снайперами, прятавшимися в трещинах и расселинах. Штурм занял больше времени, чем ожидалось, из-за тяжелого рельефа и жары. Отряд остановился на полпути, чтобы снять куртки, которые парни надели, когда подлетали, но на них все равно остались висеть вода, сухой паек, обмундирование, соответствующее вооружение, бронежилеты и баллистические шлемы.

Приблизившись к цели, «котики» сразу заметили, что бомбы, которые летчики сбросили раньше, чтобы расчистить эту зону, не попали примерно в восемьдесят процентов целей. Отряд проверял входы в пещеры, потом заходил внутрь, будто те были зданием или кораблем. Фонари на оружии затухали в глубоких расселинах.

— Маленькие сюрпризы в каждом углу, — сказал Уилсон, когда они окружили вход в одну из пещер. И прежде чем кто-то успел задать вопрос, добавил: — Вилли Вонка. Оригинальный фильм. А не тот хренов ремейк с Джонни Деппом.

— Вот дерьмо. Это просто чертов склад леденцов. — Винс посветил фонариком на коробки «Стингеров». — Кажется, кто-то собирается сыграть с нами в войнушку.

Уилсон рассмеялся. Это низкое отрывистое ха-ха-ха всегда вызывало улыбку на лице Винса. Смех, по которому он скучал, когда думал о друге.

Винс положил кувалду на старый стол Лоралин, который решил сохранить как дань прошлому, и собрал кусочки расщепленного дерева и столешницы. Мысли об Уилсоне всегда заставляли его улыбаться. Сны о друге заставляли дрожать как ребенка и врезаться в стены.