Спасибо за рыбу!
Шрифт:
Вычислительные ядра — были коронной фишкой абстергобуков. Процессор не нагревался в процессе работы, скорость передачи данных по шине была огромной, поэтому центральный процессор не занимался вычислительными задачами. Он был только служебным модулем, занимающимся сопряжением всех программ, брал на себя нагрузку только от ОС и примитивных операций, а любое приложение, которое было запущено, работало с вычислительными ядрами. Это гораздо более мощные процессоры — производительность из зашкаливала за терафлопсовую отметку. Для бытового компьютера, более того, переносного компьютера, это было феноменально много. Производительность позволяла за секунды смоделировать сложнейшую операцию — например, полёт пули или аэродинамику сложного объекта. Или проанализировать работу программы. Что уж говорить про работу с базами данных. То, на что у обычного компьютера ушло бы несколько часов, Абстергобук делал за секунды. При этом шесть вычислительных ядер могли работать как над разными задачами, так и над одной. Шесть терафлопс —
Очки, которые упомянула Скай, в комплект не входили — обычно они проецируют на сетчатки глаз пользователя изображение с помощью маломощных лазеров, создавая таким образом полноценные трёхмерные объекты. Только в отличии от объектов-голограмм эти объекты не требовали специального аэрозоля для проекции, отображались полноценно. Мощность вычислителя была достаточна для автоматической перерисовки части изображения на сетчатке и создания таким образом дополнительной реальности. Скажем, очки могли просканировать документ, на который смотрит пользователь и перевести его, повесив текст перевода перед пользователем. Или служить иным образом как посредник между реальным и виртуальным миром, к примеру — выводить интерфейс к привычным вещам, имеющим встроенные компьютеры и объединённые в сеть. При взгляде на холодильник вычислитель выведет список продуктов, при взгляде на телевизор — повесит перед пользователем интерфейс пульта управления, таким образом, что управлять телевизором можно будет одним жестом.
Несмотря на стоимость системы — два с половиной миллиона евро, у неё быстро нашлись алчущие трёхмерного пользователи.
Скай в этом не нуждалась, внутри неё был имплант, подключенный сразу к трём искинам феноменальной мощности, знающими всё, имплант, который передаёт даже не изображение, а сразу мысли. Намного совершеннее какого-то там компьютера…
Винсент осмотрел абстергобук грустным взглядом и поспешил скрыться за работой.
*
Отто.
*
Молодой инженер из Штутгарта, Отто, стоял перед рядом автомобилей. Рядом с ним стояли другие инженеры.
— Ну и зачем нас сюда привели? — спросил он, оглянувшись.
— Понятия не имею, — ответил с небольшой задержкой Стрельников, инженер из ЦЭМа. Понятное дело, общаться на немецком он не мог, поэтому пользовался переводчиком — гарнитура и компьютер-анализатор на поясе. Аналогичные были у всех.
Инженеры выглядели совсем не так, как их обычно себе представляют. Не худощавые интеллигентные юноши с горящим взором, и не многомудрые мужчины, смотрящие на какую-нибудь железку профессиональным взглядом. Отто был самым обычным из этой сумасшедшей компании. Василий, директор направления перспективного гражданского транспорта — сорокадвухлетний мужчина, который сбегал на работу от семьи. Он носил перчатки без пальцев из мягкой белой кожи, гавайскую рубашку, тёмные очки интерфейса, которые были предметом зависти у всего отдела, так как стоили слишком дорого, даже по их меркам, при этом глаза инженера были живыми, как у подростка — взгляд всем интересующегося парня. Рядом с ним стоял совсем уж сюрреалист — худощавый высокий парень, одетый в светло-голубую футболку, с экстравагантной причёской — длинные волосы были собраны назад и при помощи японской мужской заколки кенсейкан спадали назад, как грива. Необычней всего было то, что ровная грива волос была разделена на полосы цвета радуги. Впервые увидевшие его немцы были шокированы. А особенно — учитывая, что этот молодой человек занимал пост директора подразделения экспериментального военного наземного транспорта. Менталитет у человека менталитетом, однако, чем сытнее жизнь, тем человек спокойнее относится к окружающим. Спокойнее и не агрессивнее. Поэтому с точки зрения обычных российских граждан Екатеринбург был вообще другой вселенной, в которой живут другие люди. Оно было по большей части правильно, сытая и довольная жизнь Ёбуржцев не способствовала к проявлению агрессии или неприятия тех, кто выделялся из толпы. Никто не показывал пальцем на инженеров ЦЭМа, да и в целом — многие люди в городе были намного спокойнее, доброжелательнее и вели себя иначе, нежели, скажем, в Москве. Не говоря уж про остальные города России.
Екатеринбуржцам жители остальной России всё больше напоминали людей несчастных, зажатых, боящихся чего-то. Вернее, боящихся показать настоящих себя и старающихся выглядеть как все и вести себя как все. Эффект давно известный — чем беднее страна, тем меньше старается высовываться из толпы отдельный человек, тем жёстче власть и диктат ценностей. Тем больше общее мнение о том, что правильно, а что нет, довлеет над мнением личным. В каком-нибудь государственном НПО в Челябинске такого специалиста, как рейнбоу, даже на порог бы не пустили. Ещё бы — «вырядился как клоун, ведёт себя как ребёнок». И правильно, рейнбоу получал по двенадцать тысяч евро в месяц, был талантливейшим инженером военной техники и был способен организовывать народ на работу, руководить крупными проектами как в области практической разработки, так и теоретических изысканий, имел диплом доктора наук. Естественно, что такой человек внутренне ненавидел «общечеловеков», замкнутых, старающихся казаться сами «как все» и проявляющих ненависть к тем, кто выбивается из общего стада. Примерно так же, как северокорейцев, исламистов
или нацистов, которые определили, какие мысли, мнения, внешность, поведение, правильны и начали загонять всех в этот стандарт, заставляя забыть, что они люди. Эту тему же мусолил пару раз Антуан-Де-Сент-Экзюпери, сказав «Ты построил свой тихий мирок, замуровал наглухо все выходы к свету, как делают термиты. Ты свернулся клубком, укрылся в своем обывательском благополучии, в косных привычках, в затхлом провинциальном укладе, ты воздвиг этот убогий оплот и спрятался от ветра, от морского прибоя и звезд. Ты не желаешь утруждать себя великими задачами, тебе и так немалого труда стоило забыть, что ты — человек».Впрочем, немцы, прибыв в ЦЭМ, не пошли по пути отрицания, вместо этого восхитившись тем, насколько свободно и открыто вели себя их русские коллеги. Рейнбоу получил подозрительную популярность. По имени, его, кстати, не звали, либо Рейнбоу, либо Деш, что ему нравилось больше, чем паспортные данные.
— Я подозреваю, — Деш осмотрел накрытые брезентом машины, — что у нашего многомудрого шефа снова что-то в пятой точке засвербело.
— В каком смысле? — удивился Отто.
— Да в том, — Деш махнул рукой, — сам подумай, раньше Даймлер и Абстерго были по разные стороны. У нас было много проектов, у Даймлера было много проектов. У нас технологические мощности, у Даймлера тоже, учёные и технологии тоже и у нас, и у вас… А теперь мы слились, поэтому сохранять такое количество проектов нет никакого смысла. Вот, скажем, Мерседес
S-Класса и наш люксовый седан, Паркетники, военные машины…
— Совершенно верно, — Деш мгновенно развернулся на голос. Сзади, за группкой инженеров, стоял Хьярти. Работая в ЦЭМе он так же не соблюдал протокол — и на радость Дэш, был одет в фиолетовую толстовку с изображением фиолетовой пони-волшебницы. Хьярти подошёл ближе, осмотрев притихших и пялящихся на шефа инженеров, — значит так, смысл иметь внутри концерна две различные линейки автомобилей? Тем более, что помимо купленных предприятий Даймлера, у нас есть свои, весьма внушительные автопроизводственные мощности. Поэтому у меня к вам будет задание, как раз и сработаетесь вместе, — шеф стянул с машины брезент, — нет смысла одновременно производить и Тигр и Гелендваген. К примеру. Однако, пока что гелик — проверенная временем машина, но она уступает тигру в проходимости. Поэтому я собрал вас здесь для создания проекта «Tiger-G». Суть его проста — мне нужно два автомобиля. Один из них — городской обыватель, предназначенный для поездок по России и прочим странам, где дороги… скажем так, не европейского качества. Второй — чисто военный внедорожник. Машины должны быть максимально продуманы, объединить в себе лучшие качества «Спарты» и G-класса.
— То есть для поставок в армию? — спросил Деш, — я правильно понимаю?
— Правильно, Деши. Будем толкать этот внедорожник в армии, в первую очередь — в нашу и бундесвер. Но Ты этим заниматься не будешь
— Как так?
Хьярти хитро улыбнулся:
— У меня для тебя будет не менее интересное задание. Бронированная разведывательно-боевая машина-дрон.
Хьярти отошёл в сторону и стащил брезент с относительно небольшой машинки.
Деш удивился:
— Нихрена себе? А что за подвеска?
Машина была маленькая, без лобового стекла, над ней возвышалась небольшая башенка с 14-5мм пулемётом и двумя блоками ракет ПТУР. Подвеска напоминала фалангу робота-манипулятора. Хьярти подтвердил:
— Подвеска — гидравлическая, за счёт упругости элементов гидравлики. Машина бронирована полностью — внутри… — Хьярти открыл дверцу. Внутри не было никакого места для водителей, — внутри есть место для наших ёмких ионисторов, это не входная дверца, это капот. Благодаря прогрессу в области материалов мы сможем сделать скоростного, проходимого и сверхпрочного дрона. Такой дрон намного эффективнее в городских и полевых условиях — он не тратит энергии на пребывание на месте, поэтому может часами и днями стоять в засаде, или заниматься наблюдением. А так же, в отличии от дронов-самолётов видит всё своими сенсорами с земли, то есть в одной плоскости с солдатами противника. Благодаря нашим ионисторам, компам и системам передачи данных мы можем сделать полноценный боевой робот, пусть даже и в виде беспилотного бронеавтомобиля.
— А в чём его задача? Чем он лучше более дешёвого обычного автомобиля?
— Во-первых – он, как я уже говорил, может делать то, что не может обычный автомобиль. Днями, неделями, месяцами сидеть в засаде. Совершенная система сенсоров делает из него идеальный патрульный автомобиль, оптической маскировки будет недостаточно, что бы пробраться на охраняемую им зону. Если при этом использовать БПЛА-ретранслятор, то в боевых условиях можно использовать оператора с системой дополнительной реальности, однако, благодаря компьютеру, он сможет действовать самостоятельно. Программы для него уже написали, компьютер тоже присобачивают…
— Так в чём дело? — поднял бровь Деш.
— В том, что это даже не прототип. Масштабная модель, на которой я проверял роботизированную подвеску и её возможности по изменению клиренса. Тачка должна стать хоть и дорогим, но эффективным средством разведки боем и дозора. Поручаю тебе доработать её и сдать на вооружение в минобороны и бундесвер. Вопросы?
========== 79. Голая правда ==========
*
Хьярти.
*