Спасите, мафия!

— Что случилось? — повторно озвучила я свои мысли. Меня отпустили, и сразу стало значительно легче.

— Принцесса не помнит? — хмыкнул сидевший на корточках Принц-полоскун. Меня только не застирай, гражданчик, я не фрукт и даже не ананас, иди Мукуро поищи, если енотом побыть захочешь. О да, моя язвительность всегда со мной. Только вот сказать это всё вслух сил не хватит, а жаль. Что ж так голова-то болит?.. И сердце. И желудок. Блин…

— Нет, у Принцессы склероз, — фыркнула я, разминая пальцы рук путем жалких попыток сжать их в кулаки. Всё тело онемело… Эх, если опять случилось то, что случалось ранее, мне каюк. Работники сообщат Кате, а та впадет в истерику.

— Скорее, временная амнезия, но Принц это исправит, — заявил Бельфегор и соизволил наконец рассказать о произошедшем: — Ты смотрела на то, как работники меняли шифер, один из листов начал падать, причем прямо на тебя, ты застыла с безумной ухмылкой на лице, так понравившейся Принцу, что он, проходивший мимо, решил тебя спасти. После того, как Принц толкнул тебя в спину, мы упали, а шифер разбился за нашими спинами. Ты спросила, зачем Принц спас тебя, а увидев отражение своей очаровательной безумной усмешки, словно потеряла рассудок — засмеялась так, будто у тебя началась истерика. Я решил отрезвить Принцессу болью и порезал ей шею, а когда она увидела свою кровь — кабууум! — Бельфегор всплеснул руками и рассмеялся. — Принцесса начала кричать, биться в судорогах и от кого-то явно отбиваться. Принц держал ее, чтобы она себя не покалечила, а затем она потеряла сознание. Вот и вся история.

Чёрт. Опять. Опять это случилось… Только не снова… Если Катерина узнает, ее инфаркт хватит!

— Рабочие, — пробормотала я. — Они…

— Они никуда не пойдут, Принц об этом позаботился, ши-ши-ши, — заявил господин енот, снова склоняясь надо мной, и спросил: — Принцесса ведь не хочет, чтобы ее сестры узнали об этом маленьком происшествии?

— Когда ты успел? — опешила я, забыв о манерах. Странный он, но, похоже, я была не права, считая, что он совсем уж плохой человек. Не стал бы он спасать меня, если бы у него душа гнилая была, тем более, рискуя собственной жизнью. И тем более, человек, спасший жизнь другому человеку, никогда бы не смог остаться равнодушным, убивая животных. Неужели я ошиблась тогда? Неужели, убивая кроликов, он не только не наслаждался процессом, но и сочувствовал им? Ведь, взяв молоток, он нахмурился! Видимо, я и впрямь заблуждалась…

— Ши-ши-ши, маленькая тайна! — рассмеялся он, отстраняясь. — Хотя нет. Поясню. Вчера я добился страха и уважения со стороны ваших подчиненных, и теперь они слушаются каждого моего слова! Потому, когда я приказал, чтобы они не двигались с места, они отказались от идеи позвать на помощь. Ну и? Я заслужил благодарность?

— Более чем, — пробормотала я, возобновляя прерванное разминание пальцев. — Спасибо. Могу я попросить еще об одной услуге, раз уж Вы начали помогать?

— Смотря о какой, — усмехнулся Принц. Странно, но я о нем почему-то впервые так подумала без язвительности. Может, он и пафосный, может, и жестокий, но он мне помог, а на это не каждый бы пошел. И я не о спасении жизни, кстати, а о том, что он побеспокоился о том, чтобы работники не «настучали» Кате, а значит, он не только дружит с логикой, но и умеет чувствовать…

— Можете сказать рабочим, чтобы они держали язык за зубами и не сообщали ни о чем моим сестрам и другим работникам? Те ведь обязательно «настучат»…

— Оправданная просьба, — усмехнулся в обычной безумной манере Бельфегор и обратился к кому-то за пределами моей видимости, слева от него: — Вы слышали. Не смейте ничего рассказывать, — голос его изменился. Стал ледяным и настолько жестоким, что я бы поежилась, если бы… мне не было наплевать. — Кто посмеет проронить хоть слово, познает весь гнев Принца-Потрошителя. Всё уяснили?

— Д-да, — раздалось где-то у меня над головой многоголосое подтверждение того, что приказ принят и обжалованию не подлежит.

— Отлично! — усмехнулся Бельфегор.

— Спасибо, — прошептала я и закрыла глаза. Слабость была дичайшая, спать хотелось неимоверно, а на душе скребли кошки, но я начала сгибать руки в локтях, чтобы хоть как-то привести себя в норму.

— Странная Принцесса, — раздался голос Высочества недалеко от моего уха. — Неужели тебе не больно?

— О чем Вы? — удивленно спросила я, распахнув глаза и покосившись на вновь склонившегося надо мной Принца. Было неприятно, но я постаралась не показать, что хочу отползти от него куда подальше. Ох, кажется, мои старые фобии дают о себе знать…

— О том, что у тебя порез на шее. Довольно глубокий, — просветил меня Принц, не отстраняясь и заставляя меня медленно, но верно, начинать впадать в панику. — Не больно?

— А? — я подняла правую руку и коснулась шеи, тем самым заставляя Бельфегора освободить-таки мое жизненное пространство. На пальцах осталась багровая полоса, и я усмехнулась, глядя на собственную ладонь на фоне темного, обещающего дождь неба, украшенную алым. — Красиво…

В памяти начали всплывать обрывочные воспоминания о том, что только что произошло, но не образами и не мыслями — чувствами. Я не помнила ничего, кроме чувства предвкушения, которое сменилось разочарованием, а затем восторгом. А после — ужас, паника и странный триумф. Триумф победителя…

— Ши-ши-ши, у Принцессы отличный вкус! — одобрил мои слова венценосный енот и, взяв меня за руку, крепко ее сжал. — Принцу нравится кровь! Нравится алый! Нравится смерть, боль и муки! А еще ему нравится безумие! Что из этого любит Принцесса?

— Хм. Всё, кроме мук, — честно ответила я, тоже сжимая ладонь Принца, почему-то не вызывавшего у меня больше отторжения, а, наоборот, пробуждавшего странный интерес, который мне прежде свойственен не был. Ведь мне обычно плевать на людей, а вот это существо, с неподдельным упоением и очень тщательно скрытой болью в голосе произнесшее слова «смерть» и «любовь», поставив их рядом, заставило меня и впрямь заинтересоваться им. К тому же он убил кроликов не с безразличием, а значит, ненавидеть мне его было не за что. И необоснованная ненависть исчезла без следа.

— Отлично! Принцесса странная. Я раньше не встречал таких людей. Все либо боялись, либо бросались в пасть Ее Величества Смерти, а Принцесса ждет ее, как старую подругу в гости. Как и сам Принц… Ты странная Принцесса, но я верю, что ты не лжешь. Глаза не умеют лгать. Мне это нравится, ты заинтересовала меня. Очень заинтересовала, — заявил он и, отпустив мою ладонь, провел пальцами по ране на моей шее. Странно, но его прикосновение, почти невесомое, я почувствовала, хотя боль до этого успешно игнорировала — у меня вообще сильно завышен болевой порог, а в подобных ситуациях я и вовсе от боли отрешаюсь. А вот дальше произошло нечто странное — Бельфегор посмотрел на пальцы, перемазанные в моей крови и… слизнул норовившую сорваться на землю багряную каплю.

— Было впечатление, что Вы слизнули зернышко граната, — рассмеялась я.

— А что, по вкусу похоже! — усмехнулся Принц и, вновь проведя пальцами по моей шее, поднес их к моим губам. — Скажи: «Ааа!»

— Я Вам вампир, что ли? — фыркнула я, заинтересовано глядя на бледную аристократическую кожу, на которой застыли багровые капли плебейской крови. Странное сочетание. Контраст. Но… Этот человек никогда не слизнул бы кровь того, кому бы не доверял, и о ком не знал бы точно, не страдает ли тот вирусным заболеванием. Значит, он выяснял подробности моей медицинской карты?.. Это плохо, очень плохо, но он ведь и так наверняка всё понял, он ведь не идиот… Но зачем он всё же мне предлагает пройти этот ритуал? Ведь в большинстве религий, традиций и культур, использовавших подобные ритуалы «на крови», нечто подобное означало доверие и взаимопомощь. Согласиться? Или отказаться?..

— А почему нет? Это же весело! — ответил Принц немного насторожено, словно не хотел, чтобы я оттолкнула его руку, и я, отбросив все сомнения и лишнюю мишуру со своего разума, слизнула с его пальцев кровь.

Солоноватый металлический привкус, ничем не похожий на вкус граната, но не менее, а даже более пьянящий и чарующий. Я становлюсь вампиром?

— Мы с Вами точно вампиры, — рассмеялась я, ловя Принца за руку. Взаимопомощь, да, Бельфегор?.. Мы ведь оба сейчас триумфаторы, победители, которые выжили. И это до ужаса смешно, весело и просто необычайно бодрит!