Спасите, мафия!

— Ладно, — хмыкнула я, чувствуя тепло в душе, и призадумалась, а затем выдала: — Стопудово ты это всё выудил из медицинских документов, но раз не из поликлиники, где и правда карты не перепечатывают в компы, а хранят чисто на бумаге, то из другого источника. У нас в институте медосмотр в начале первого курса проводили, и запись должна была сохраниться в компьютере медсестры. Бельфегор, ты еще и преступник?

— Принцу особенно понравился последний вывод! — рассмеялся он.

— Ну, я же предупреждала, что у меня логика своеобразная, — хмыкнула я. — Просто хакерство — тоже преступление.

— Значит, можешь считать меня преступником, но меня это не волнует, как не волнуют и законы. Я ведь Принц!

— А Принц разве не должен быть гарантом законов, как Президент — Конституции? — озадачилась я, а господин «Логика отдыхает вместе с совестью», подбоченившись, заявил:

— Принц гарантирует, что его подданные будут их соблюдать! Разве это не хорошая гарантия? А сам он может нарушать их ради того, чтобы их соблюдали другие!

— Ну ты выдал, — протянула я, снова воззрившись на небо.

— А что не так? — хмыкнул он. — Это лишь мои мысли!

— Интересные у тебя мысли, — усмехнулась я. — Но так недолго и без подданных остаться.

— Не скажи, — протянул Бельфегор, прислоняясь спиной к ограде справа от меня и касаясь своим плечом моего. — Представь: Принц уничтожит мятежников, его власти будут бояться, он будет править до самого конца своей жизни. Вероятно, его убьют, когда он ослабеет, но разве это жизнь — жалкой старой развалиной, не способной метко кинуть стилет?

— Нет, — поморщилась я. — Умирать надо молодым и сильным.

— Вот именно, — хмыкнул он и вдруг резко сменил тему: — Неужели ты меня больше не боишься?

— В смысле? — опешила я и воззрилась на него, аки баран на новые, непробиваемые лбом ворота. — Когда это я тебя вообще боялась?

— Ши-ши-ши, вспомни! До того, как Принц дал обещание, Принцесса от него пыталась отстраниться, и в глазах ее плескался ужас! Но потом она успокоилась, и теперь ни близость Принца, ни его прикосновения не вызывают страха.

— А, это… — я поморщилась, но призналась: — У меня раньше была куча фобий, но я с ними справилась. Некоторые остались, но от большинства избавилась. Вот только когда случается припадок, — я снова поморщилась и уставилась взглядом на траву, — они обычно вспыхивают с новой силой.

— Принцесса боялась мужчин? — вопросил он тоном заправского психолога. — Страдала андрофобией?

— Ага, — кивнула я. — Хотя, скорее… — но закончить мне не дали, перебив:

— Значит, гетерофобией, боязнью противоположного пола.

— В точку, — кивнула я. Эх, гений во всем гений, а значит, знает разницу.

— Последнее носит куда более личностный характер, — протянул он.

— Что поделать, — развела руками я. Стало как-то неуютно и захотелось отстраниться от Принца, но я держалась. Он бросил на меня непонятый взгляд (челка-ширма в помощь) и, отойдя от забора, встал напротив, уперев руки в боки, обделив при этом курточку — ее он попросту отстранил за спину.

— А какой страх сейчас у Принцессы самый сильный? — вопросил он почему-то слегка напряженным тоном. Я призадумалась, а затем призналась:

— Наверное, самая сильная из сейчас процветающих моих фобий — акрофобия. Боязнь высоты.

— Самая-самая? — протянул недоверчивый енот.

— Да, — кивнула я глядя на его челку. — К сожалению, ее я уменьшить никак не могу.

— Хм… Принц хочет попробовать! — заявил он. — Подобное выбивают подобным, не поднявшись на высоту, тебе не избавиться от страха!

— Да где ж нам тут высотку взять? — хмыкнула я, а Бельфегор вновь приблизился ко мне и, опершись ладонями о забор за моей спиной, протянул:

— А что если завтра с Принцем в город поедет Принцесса, а не ее сестра? Или ты боишься скоплений людей?

— О да, я страдала антропофобией, — кивнула я и усмехнулась. — А что, незаметно?

— Даже более чем заметно, — протянул мой личный психотерапевт. — А потому я сделал вывод, что ты от нее избавилась, но не до конца.

— Ага, — кивнула я. — Я даже в школе училась на домашнем обучении — такой ужас перед толпой был, что не могла в городе появляться. Но сейчас могу пойти в университет на экзамены, потому как приспособилась. Впрочем, на рынках я всё еще могу впасть в панику.

— Высотка — не рынок, — блеснул логикой Принц и вдруг, положив ладони мне на талию, заявил: — А начинать будем с малого!

Я и опомниться не успела, а он уже поднял меня вверх и взгромоздил, аки птичку на жердочку, пятой точкой на забор. Я вцепилась в тонкую деревяшку и посмотрела вниз. Было очень и очень страшно: двухметровая высота забора — это не шуточки, прибавьте еще мой рост…

— Не пойдет, — усмехнулся Бельфегор. — Смотри на меня!

Он взял меня за руки и отцепил их от доски.

— А если она сломается?! — начиная паниковать, возопила я.

— Тогда Принц тебя поймает, — вот так просто заявил он. — Или ты не веришь Принцу?

— Я… верю, — пробормотала я и крепко сжала его ладони, а взглядом уцепилась за его ухмылку и начала думать о том, что всё не так уж и ужасно, и если я полечу вниз, аки Икар, подлетевший к солнцу, меня поймают. Он ведь не оставит меня здесь одну… правда? Он ведь обещал… А он не может не сдержать обещание, потому что он принц. А еще потому что он человек чести. Безжалостный, но не способный на низость.

— Бельфегор, знаешь, — пробормотала я, — ты похож на шторм. Только не считай это бредом. Неотвратимый, безжалостный, но одинокий.

— Ши-ши-ши, это и впрямь похоже на меня, — рассмеялся он. — А говоришь, что не дружишь с логикой. Вводишь Принца в заблуждение?

— Нет, — хмыкнула я, разговаривая для того, чтобы отвлечься от страха. — Просто моя логика — это «женская логика», которую вам, мужчинам с рациональным складом ума, не понять. Хотя ты понимаешь. Вывод… — Бельфегор явно напрягся, и я рассмеялась: — Не волнуйся, вывод: ты всё же Гений. Ну, или иррационал, что вряд ли. А хотя… Колись, Бельфегор, ты рационал или иррационал?