Спасите, мафия!
Шрифт:
Сегодня днем всё было тихо-мирно, а вечером раздался звонок на мой мобильный от нашего охранника, который сообщил, что по нашу душу приехал черный катафалк, пардон, Ролс-Ройс, и господа Шалины аудиенцию требовать изволят-с. Я сказала, что можно пропускать, и помчала собирать народ. Катька как раз готовила ужин со своим японским помощником, лишенным меча, и я, скомандовав: «У нас плюс две подозрительные персоны в списке ужинающих», — побежала за остальными. Найдя комитетчика в его комнате, я обрадовалась, потому как это избавляло меня от необходимости искать его коллег (Хибёрд таки рулит с этим его желтым сигнальным оперением и любовью к созыву мафии в кучку), и, оповестив его, ломанулась к Франу. Тот корпел над бухгалтерией, кою я на него порой в наглую сгружала, и я, с корнем
— Вечер добрый, — вежливо поздоровалась я, и Алексей сдержанно кивнул, а его брат, заплывая в холл, возопил:
— Ох, как меня здесь ждали! Наверное, вам не терпится пообщаться со своим кумиром! И встречать вышли, и ужин приготовили! Но учтите: я не ем жирного — это вредно для кожи! Ну что, давайте поболтаем? Обсудим твою причёсочку, мой персик? Каре тебе не идет, лучше отращивай волосы, как сестры!
— Поужинаете? — мило улыбнулась я, сгорая от нетерпения.
Вадим покосился на брата, и тот коротко кивнул, после чего Шалин-младший тут же заверещал, заламывая руки и успевая при всем при этом раздеваться:
— Ах, мои помидорчики, я весь ваш на этот вечер! Расскажу вам о том, как стать хорошим кетчупом. Итак, пройдемте же в обитель дивных ароматов и усладим уста наши не совсем небесной, но всё же амброзией! Жаль, у вас наверняка нет вина, но это мелочи, я собираюсь ночью в клуб, так что это упущение будет исправлено. Давайте же пройдем в трапезную и отведаем нектар не совсем богов, ну да ладно!
Одаривая наши уши сим потоком излияний вперемешку с хамством и странными намеками (это я про кетчуп. Он нам смерть предсказывает, что ли? Ванга доморощенная, блин!), он умудрился скинуть плащ и шарф и остался в легком плащеёчке типа: «Вариант летний, пузозамерзательный», насыщенного изумрудного оттенка, расшитом на груди бисером и стразами так, что за узором, изображавшим странные цветы, напоминавшие серебристые крупные колокольчики, практически не было видно ткани. Черные остроносые ботинки, клатч из крокодиловой кожи на серебристой цепочке, черные брюки и заколка-невидимка над левым ухом, призванная не удержать волосы, а украсить их, и представлявшая из себя такой же цветок, что и на вышивке, но зеленый, дополняли образ эдакой лесной нимфы, ну, или нимфа, хотя среди них мальчиков, вроде, не бывает, а висевший на воротнике-стойке застегивавшегося на молнию плаща амулет в виде кельтского трилистника, приделанный к «собачке» замка молнии, говорил о том, что нимфа эта к нам из Европы прибыла. Брат же его надел темно-синий строгий костюм с однобортным пиджаком, белую рубашку и галстук на полтона светлее костюма, но образ английского джентльмена уводил к образу английского же доктора саквояж из черной кожи в его руках.
Мы прошлепали к ванной, после чего совершившие акт омовения царственных дланей братья были проведены на кухню, где моя сестра-электровеник уже успела накрыть на стол. Мы расселись по местам и дождались, пока все соберутся, а Катюха выудит из духовки лазанью и раздаст страждущим, причем всё это время Вадим трещал без умолку, но я заметила то, на что раньше просто не обращала внимания: он ловил каждое слово, каждый жест и каждый взгляд брата и чуть только понимал, что тот недоволен, менял тему разговора, причем менял ее так ловко и плавно, что никто не воспринимал это, как нечто неестественное. Когда все, наконец, собрались, Шалин-старший перебил брата, вещавшего о том, как нужно ухаживать за длинными волосами, сказав:
— К делу.
Вадим резко замолчал и поднял с пола саквояж, который тут же был водружен им на стол и открыт. Внутри оказался тот самый камень, что они у нас стащили, а Ленка и Суперби мгновенно врубили режим недоверчивых исследователей-историков и хором заявили:
— Где доказательства, что это тот самый камень?
— Здесь, — бросил Алексей, а его брат выудил из клатча несколько листов бумаги, сложенных вдвое, и протянул их Лене. Та пробежала
текст глазами и передала Суперби, после чего заявила:— А что, если все три акта врут?
— Вы считаете, что мы могли подделать печати и подписи трех известных экспертных комиссий, утверждающих, что символы на камнях относятся ко второй половине восемнадцатого века? — безразлично спросил Шалин-старший.
— Нет, но где гарантия, что вы принесли нам именно тот камень, о котором говорится в документах? — усмехнулась Ленка. Молодец, уважаю!
— Убедитесь лично, — предложил Алексей, и его брат молча поднес саквояж Суперби.
Тот извлек булыжник и начал внимательно его осматривать, сверяясь с описаниями в документах, а Ленка, не дотрагиваясь до камня, пыталась сравнить его с булыжником из своих воспоминаний. Так как память у нее хорошая, а в экспертной схеме наверняка должно было быть описание деталей, я в целом была спокойна, хотя вероятность того, что Шалины вбухали огромную сумму в подделку камня, всё же оставалась, ведь они почти месяц его не возвращали, а почему? Вот и получается, что вероятность того, что нас дурят, существовала.
Наконец, наша парочка умняшей закончила осмотр, и Скуало объявил:
— Похоже, это не подделка, но если работал профи, вероятность остается.
— И я того же мнения, — кивнула Ленка.
— Не думаю, что они нас обманывают, — подал голос Савада-сан, и мы дружно выдохнули с облечением.
— Ах, твоя интуиция тебя не подвела, мальчик-радар! — пропел Вадим, плюхнувшись, а точнее, царственно опустившись на свое место. — Мы не лгали, говоря, что найдем для вас этот камешек, и вот он здесь! Предстал пред вами вместе с нами! Ах, я заговорил стихами, а-ха-ха, можете восхищаться, мои фанаты! Итак, дорогушечки, договор выполнен, не так ли?
— Вроде, да, — покосившись на Тсуну-сана, протянула я.
— Да, — кивнул он и спросил у Шалиных: — Но где вы нашли камень?
— Это имеет значение? — безразлично спросил Алексей.
— Да, потому что моя интуиция может ошибаться, — проявил чудеса дипломатии Савада-сан, — и нам бы стоило поговорить с прошлыми владельцами камня о том, когда и при каких обстоятельствах вы его у них забрали, чтобы понять, была ли у вас возможность и время сделать копии.
— Это невозможно, — безразлично бросил Шалин-старший. — Предыдущий владелец недоступен.
Вадим закусил губу и растерянно посмотрел на брата, не смея прерывать его, а Фран протянул:
— Мертв? Если да, кто ж ему так вовремя накрыться медным тазом помог? Подозрительно…
Набрался наш мальчик-иллюзион выраженьиц от меня, ой, набрался! Лучше б что полезное перенял!
— Он давно мертв, потому что никогда не жил, — туманно изрек Алексей, а Вадим, явно занервничав, еще сильнее закусил губу, на что его брат не обратил ни малейшего внимания.
— Значит, камушек был переправлен в мир Мейфу, — сделал вывод Фран. Молодец, умняша… — Вот только раз вы туда хода не имеете, значит, ваш наставник в джуфу всё еще с вами контактирует.
— Взлом чужих компьютеров — преступление, — отнюдь не тонко намекнул на то, что мы читали переписку их отца с теткой, Алексей.
— Равно как и изъятие с чужой территории каких-либо вещей, пусть даже то был лишь камень, — усмехнулся ананасовый король иллюзий с хохолком на тыквочке.
— Его забрали не мы, — пожал плечами Шалин-старший. — Его забрал тот, кто унес его в иное пространство, однако мы были в курсе. И лишь недавно он согласился вернуть камень.
— «Он» — это шинигами? Или же божество? — подал голос мой будущий зятек с канарейкой на плече.
— Это вам знать не обязательно, — вытек с линии атаки Алексей. — Договор гласил, что мы должны вернуть камень, и мы его вернули. Также мы проявили щедрость, сказав вам, что возвращение камня грозит вам бедами. Просить о большем было бы некорректно с вашей стороны.
— Беды разные бывают, — протянул Мукуро на удивление мрачно, но всё с той же вечно-ехидной ухмылкой. — Пройти сквозь Шесть Кругов Ада — беда, сломать ноготь для кого-то — тоже. Какого уровня бед нам ожидать?
— Уровня Ада, — усмехнулся Алексей, и его василькового цвета глаз, не скрытый челкой, нехорошо блеснул.